Рабство призывное и рабство наёмное

"Недалеко от моего дома находится военная часть. Муж моей знакомой - женщины, с которой я вместе работаю, служит в этой части. Он офицер. Недавно после долгих усилий его повысили, он стал замполитом. Мечтает об успешной военной карьере, которую, собственно, уже делает. У них маленький ребенок, дочка.
Часть считается учебной, поэтому официально основная задача офицеров - теоретическая и физическая подготовка солдат. На самом деле практически никакой подготовки не поводится, т.к. большую часть времени солдат нет в части. Все они проданы, точнее, отданы в аренду хозяевам питерских предприятий. Большинство работает на стройках, часть - на рынках и на производстве грузчиками, часть - на строительстве частных загородных коттеджей.
В частности, большое кол-во солдат работают на предприятиях такой известной фирмы как Петрохолод. Поэтому, например, моя знакомая не может есть мороженое. Дело, конечно, не в муках совести, которой у нее просто нет, а в брезгливости. Антисанитарные условия, в которых солдаты живут и работают, само собой не способствуют гигиеничности продукции.

Происходит все это вовсе не из-за какого-то бескорыстного садизма тупой военной машины, как в подобных случаях нас пытаются убедить либеральные ср-ва массовой информации. Садизм здесь вовсе не бескорыстный, а вполне логичный, разумный и взаимовыгодный. Процветающим буржуям, на предприятиях и стройках которых работают солдаты, гораздо выгодней иметь "призывных", чем наемных рабов. Они еще более "дисциплинированы", т.е. абсолютно бесправны и забиты, работают сколько прикажут, т.е. круглыми сутками и без выходных. К ним "прилагаются" надсмотрщики-прапорщики, обладающие полной властью над солдатами, так что местная охрана используется только в крайних случаях. И самое главное - им вообще не надо платить. Достаточно отстегивать определенную сумму командиру полка и нескольким "господам офицерам". Известное изречение о том, что рабский труд непроизводителен, опровергается практикой. Скорей, видимо, самым эффективным является сочетание разных видов рабства - наемного и призывного.
Хозяева платят командиру полка за одного солдата в сутки в среднем - около 500 рублей. Затрат (на солдат) - никаких. Кроме того каждому солдату положено жалованье - 450 рублей в месяц. Эти деньги им также не выплачиваются. Считается, что им деньги просто не нужны. В увольнение их не отпускают, т.к. выходных у них нет - они работают каждый день. Так что на девушек им тратиться не приходится. Таким образом, даже официальным солдатским жалованьем "господа офицеры" не брезгуют - эти деньги также у солдат воруют. В части около 1000 солдат. Большая часть денег остается у командира полка. За лето он приобрел несколько квартир в центре Питера, обновил свой автопарк. Имеется у него и загородная недвижимость.
Конечно, большие затраты требуются, когда два раза в год приезжает комиссия из Москвы с проверкой. Целую неделю их "отдыхают" - рестораны, казино, сауны, девочки. Потом они уезжают со своей, достаточно значительной "долей" бабок.

Часть оставшихся денег получают комбаты. Небольшую часть - младшие офицеры. Тут кому как повезет. Постоянная борьба за деньги и власть над рабсилой. Среди офицеров процветает стукачество, подсиживание друг друга, подставы перед начальством. Как справедливо заметил муж моей коллеги - "сейчас жизнь такая - либо - ты, либо - тебя." Они с семьей живут в офицерском общежитии. У них коммунальная квартира на три офицерских семьи. После того как моего знакомого назначили комбатом (а на это место метили многие), соседи перестали с ним здороваться. Случаются драки, но это редкость. Основными методами борьбы является подбрасывание волос и всякого мусора в соседский суп, использование соседского мыла и дезодоранта, воровство соседского ковра. Из наиболее радикальных - положить бытовые колюще-режущие предметы (ножи, иголки, ножницы, опасные бритвы) в места на кухне и в ванной, доступные соседскому мелкому ребенку, и не разрешать их оттуда убирать. В свое время я тоже жила в коммуналке с мелким ребенком. Причем там было не три, а гораздо больше семей. Многие друзья моих детей живут в коммуналках и сейчас - в нашем районе их вообще много. Конечно, все (и мы, помню, тоже) ссорятся, ругаются, мирятся. Но ничего, даже близкого к тому, о чем простодушно рассказывала эта офицерская пара, и в помине никогда не было. Наверно, есть доля правды в том, что состояние армии определяется состоянием общества. Вероятно также, что моральный облик офицеров - этих наемных "защитников родины" точно соответствует той родине, которую они защищают, не получая от этого впрочем особых дивидендов или даже почета, а являясь плохо оплачиваемыми ворами, шестерилами буржуев и надзирателями и палачами солдат. Капиталистической родине господ и хозяев, надзирателей и начальников, воров и убийц. Не случайно, мой знакомый офицер, как и его подельники, страшный националист. Мечтает мочить черных. Вероятно, классовое чутье прислужника капитала подсказывает ему что в силу национальных особенностей гнобить и обирать "черных" будет несколько сложнее, чем своих соплеменников. Что, конечно, не отменяет участие этнических, наряду с русской, мафий в эксплуатации трудящихся всех национальностей.

Некоторых хлопот требуют и солдаты. Постоянно происходят побеги. Бегут в мороз в одних рубашках, голыми руками пытаются рвать колючую проволоку на заборе вокруг части. Беглецов приходится искать, ловить, отдавать под суд, снова возвращать в часть. Это утомительно, хлопотно. Приходится также заминать всяческие всплывающие на поверхность неприятные случаи избиений и членовредительства. Не так давно произошел возмутительный случай. Солдат, не занятый на работах, а стоящий на посту, выстрелил себе в грудь. Пуля прошла в нескольких миллиметрах от сердца. Мои знакомые действительно страшно возмущены его поведением. Ведь если бы он погиб, у них могли бы быть неприятности.
Но правда и то, что для многих ребят, особенно вывезенных из какой-нибудь глуши, сильного ухудшения их положения не происходит. В армии их ожидает только то, что составляло их жизнь и на "гражданке" - голод, холод, унижения, побои и поборы, рабский труд. Не случайно, многие после дембеля остаются работать там же, чаще всего на стройках. Вероятно, они даже не понимают толком, что с ними произошло. Даже видят некоторый прогресс: их увезли из родной нищей деревни в город, два года они пахали за бесплатно, их били и унижали, но поили и кормили хоть как-то, а потом они продолжают работать, их перестали кормить, зато стали
платить, хоть и гроши.

Что внушает мне какую-то надежду. Недавно этот мой знакомый офицер ездил в командировку. Набирал бойцов для своей части в Ханты-Мансийске и окрестностях. Потом конвоировал их в Питер. Поездка имела положительные и отрицательные для него стороны. У новобранцев он отобрал два мобильных телефона и некоторую сумму денег. Мобильники жена сдала в комиссионку. На вырученный "улов" они купили своей дочке дорогую куклу и другие игрушки, некоторую одежду.
А неувязка произошла в поезде, на котором он добирался с новобранцами до Питера. Несколько мужиков в вагоне неожиданно возмутились положением солдат. Пытались взывать к его совести. Даже полезли драться. Пришлось вызывать ментов.

Этот взрыв стихийного возмущения оставляет какую-то надежду, что в некоторых людях остается что-то человеческое. Что наступит день, и мы должны сделать все, что в наших силах, чтоб он наступил быстрее, когда доведенный до отчаяния человек будет стрелять не в себя, а в своих мучителей. Когда оружие окажется не в руках наемных шестерил и убийц или забитых рабов, а в руках трудящихся. И будет использовано оно, действительно, для защиты НАШЕЙ РОДИНЫ. А НАША РОДИНА, как известно, - РАБОЧИЙ КЛАСС!"

О.С., МПСТ-Питер