Дети. Бизнес. Ничего личного.

Когда наше правительство говорит - его следует слушать. Слушать и мотать на ус. Речи нашего правительства, если их понимать правильно, то есть наоборот, так же ценны и информативны, как надписи на стенах осажденного города, предупреждающие: «При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна!». Правительство вещает о любви к родине - Россия превращается в международную радиоактивную помойку. Правительство твердит о защите интересов россиян - путинский трудовой кодекс отбрасывает трудовое право на полтора столетия назад. Правительство трещит о дне победы – и на Красную площадь не пускают ветеранов. Правительство, утверждает, что заботится о будущем - процесс разрушения образования идет полным ходом. А теперь они говорят, что занялись защитой семьи и ребенка.

Год ребёнка - Год семьи

Надлежащий присмотр и уход
20 января 2006 г. за 14-летним Димой Васениным (Тюмень) пришли. Органы опеки посчитали, что его мать, ставшая тяжелым инвалидом после инсульта, и старший брат, не имеющий постоянного места работы, не смогут обеспечить ему подходящий присмотр и уход.
Васенин был отконвоирован сотрудниками милиции в приют «Милосердие». Из «Милосердия» его определили в интернат «Горизонт». В «Горизонте», по мнению опеки, присмотр и уход на уровне.

Детям там обеспечивается:
Здоровое пятиразовое питание - в основном, картошка и перловка.
Полезный труд - на ближайшей заправке. Дети получают и немножко денег, и бензин - попыхать.
Здоровый отдых - всему контингенту в обязательном порядке дают соответствующие медикаменты, отчего дети спят по 15 часов в сутки.
Поддержка теплого и сплоченного коллектива. Необходимый воспитателям порядок на зоне (извиняюсь, в детдоме) поддерживается группой ответственной молодежи. Бойцы этой «молодой гвардии» живут в «Горизонте» до 23 лет. Их хорошо, в отличие от остальных, кормят, лечат, одевают и даже поощряют материально. Взамен они трудятся на ниве обеспечения дисциплины и послушания, не щадя живота своего, ног своих, рук своих, а также всех подвернувшихся под руки и пригодных для применения в педагогических целях предметов.
Понятно, насколько дети от такой «радостной» жизни становятся крепкими и здоровыми. У большинства обитателей «Горизонта» дисбактериоз и авитаминоз, серьезные заболевания почек, и у всех (!) те или иные проблемы с легкими.
Впрочем, детей лечат, лечат от главной причины всех неприятностей в жизни - плохого поведения. В смысле те, на кого детдомовские дозы медпрепаратов и побои «молодогвардейцев» не оказывают нужного воздействия, отправляются раз, другой, третий в местный дурдом – «Винзили».
В «Винзилях» детей ждет четко расписанный день. Подъем в 6 утра. Зарядка. Завтрак (перловка, как впрочем, и в обед, и в ужин). За разговоры за едой наказание – лишение еды.
Свободное от приема пищи, сна и прогулки (30 мин) время контингент проводит в игровой комнате. При этом разрешается сидеть на полу и молчать. За разговоры и несанкционированное вставание провинившиеся наказываются.
Впрочем, иногда санитары сжаливаются над подопечными и устраивают им, и, главное, себе, развлечения.
А именно.
Купание. Контингент строят в шеренгу и гуськом сопровождают в туалет. Санитар берет за ноги ребенка и опускает головой в унитаз. Кто-нибудь другой спускает воду. Все в восторге.
Салки. В «игровую комнату» залетает санитар и начинает пинать ногами всех без разбора. Пинки и подзатыльники - это не наказание, а стиль общения.

Наказания немножко другие. Это:
"Лось" - ребенок встает на колени, обе руки прикладывает ко лбу ладонями наружу. Санитар бьет ногой в лоб "лосю".
"Пробивание фанэры".
"Поза Сычева".
Удары открытым кулаком по основанию черепа. Обычно процедура повторяется 5-7 раз, до легкой потери сознания.
Аминазин. Либо в таблетках, либо два кубика внутримышечно. Уколы очень болезненны.
Изолятор. Используется в комплексе с иными видами наказания. Срок содержания в изоляторе обычно неделя.
Лишение прогулки.
Лишение пищи.
Фиксирование. Злостного нарушителя санитары сначала бьют, а затем, после инъекции аминазина, фиксируют эластичными бинтами к койке. "Аминазиновый курс" с фиксированием может продолжаться неделю. За побег назначаются все виды наказания, кроме этого, содержание в стационаре продляется еще на два месяца.
Хищение санитарами и медсестрами передач - это не наказание, это, как и тумаки, норма жизни.

Контингенту от 6 лет.
История Димы и нескольких его товарищей по несчастью закончилась относительно хорошо – они смогли сбежать, получить помощь от тюменских правозащитников. Другим повезло меньше…

На страже интересов ребенка
В настоящее время в Москве в 59-том участке мирового суда мр-на Ясенево слушается дело Марины Александровны Волковой. Марину Александровну хотят наказать заключением в тюрьму за то, что она подвергла свою дочь жестокому обращению. Так же слушается дело ее дочери Калерии. Ее хотят наказать заключением в детдом за то, что она этому обращению подверглась. Дело в том, что Марина Александровна (кстати, в тот момент она была беременна третьим ребенком), оттолкнула свою закапризничавшую дочь, так что Калерия упала и поцарапала себе лобик.
Зеленку на лобике девочки заметили в школе и тут же известили комиссию по делам несовершеннолетних.

«Ну, может, и правильно, что известили», - говорит адвокат обоих подсудимых Михаил Трепашкин. - «Но последствия каковы? Да, мать за это нужно поставить на учет, что бы она в дальнейшем не допускала такой жестокости, методами психологического воздействия с ней поработать. А они что творят? Против мамы возбуждают дело и требуют ее посадить, а ей ведь еще рожать. Девочку забирают, определяют в приют сразу же из школы. Родителей о том, куда дочка девалась, в известность не ставят. Ничего не сообщают ни «преступной матери», ни отцу (не замеченному ни в каких порочных деяниях ни вообще, ни в отношении дочери)».
Девочку удалось выцарапать из приюта довольно быстро, но она все равно получила колоссальную психологическую травму (из написанного выше нетрудно понять, почему). Раньше Калерия ходила на танцы, теперь ходит к психологу.

Во время суда, когда судья распорядилась: «Пусть мама отойдет, ребенка нужно допросить без родителей!», с Калерией, которая теперь все время боится, что ее заберут в детдом снова, случилась дикая истерика.
А суд идет. Позиция комиссии «мать в тюрьму, дочь в детдом!» осталась неизменной.

Назначена обвиняемой
Антонина Федорова (Новгород) вышла замуж «по залету», не сошлась с мужем характером, затем развелась. Потом начала совместную жизнь с Кириллом Мартыновым. Кстати, Алиса, ребенок Антонины от первого брака, в три уже года умела немножко читать и писать. Непохоже на нелюбимого и запущенного ребенка, правда? «Были, - рассказывала Антонина, - планы на жизнь – жить долго и счастливо, съездить на море в отпуск. Дочку отдать в садик, в изостудию. Мне – поступить учиться в МГУ».

Но 26 февраля 2007 года к Антонине пришла беда. Алиса выбралась в коридор, пролезла в щель между прутьями перил и сорвалась с высоты третьего этажа в лестничный проем, прямо на глазах у попытавшейся ее поймать, но чуть опоздавшей матери.
Алиса получила сотрясение мозга, перелом челюсти, разнообразные ушибы. Уехала вместе с матерью на скорой, три дня лечилась в больнице, потом дома.
Затем Алиса вроде поправилась, и родители думали, что беда миновала, но….

Но беда, как известно не приходит одна, особенно если ей помогают люди из компетентных органов… Советник юстиции Владимир Колодкин заинтересовался произошедшим через месяц, по мнению Кирилла Мартынова и Антонины, после того, как правоохранителям поступила разнарядка на организацию дел по защите прав детей.
Основанием для того, чтобы обвинить Антонину Федорову в попытке убийства собственной дочери, послужили показания соседского ребенка, Егора Кудрова (11 лет), заявившего, что он видел, как старшая девочка столкнула младшую.
Насколько этим показаниям можно верить, каждый вправе решить для себя сам. Отмечу только, что если ребенок ошибся в определении участников сцены, назвал Антонину, взрослого человека, девочкой, то мог ошибиться и в оценке происходящего, принять попытку поймать за попытку столкнуть.
Сила аргументов, на которых, помимо показаний мальчика, держится уголовное дело, честно скажу, потрясают.

Во- первых, мотив.
Следователь счел, что Антонина попыталась убить свою дочь, потому что она мешала ей «своим существованием в устройстве личной жизни».
Кстати, предумышленные социально мотивированные убийства матерями (естественно, вменяемыми и не страдающими алкоголизмом матерями) двух-трехлетних детей как минимум, чрезвычайно редки, а, скорее всего, и вовсе невозможны. Убийства новорожденных, к сожалению, иногда случаются, бывают такие «мамани», но такое … Тот, кто не верит автору на слово, может сам убедиться в справедливости данного утверждения, просмотрев регулярно появляющиеся в Инете сводки МВД.
Во-вторых, способ убийства. Вообще-то летальный исход - это не самый вероятный итог падения с третьего этажа. Ребенок, конечно, мог разбиться насмерть, но мог и отделаться несколькими травмами (что и произошло), мог, наконец, стать инвалидом. Или, по мыслям следователя, мать, в случае неудачи, имитировала бы падение ребенка с третьего этажа раз в неделю, до результата?
В-третьих, исполнение. По версии Колодкина, основанной на показаниях несовершеннолетнего свидетеля, Антонина просунула девочку между прутьями перил, причем, опять же по версии следствия, сам ребенок через щель такой ширины протиснуться не мог. Вы представляете себе, щель слишком узкая для того, чтобы ребенок мог пролезть сквозь нее сам, но родительница против его воли ребенка в данную щель протолкнула. Не перекинула через перила, а именно пропихала через узкую щель. Да попытайся она проделать такую экзекуцию, на крики и вопли девочки сбежался бы весь подъезд.
Еще было заключение предоставленного следствием психолога, гласящее, что "дети сами сквозь перила не лазают» (no comеnts).

Антонину закрыли в СИЗО.
Через 18 дней защитнику удалось добиться ее освобождения под расписку.
Из СИЗО, Тоня, женщина и без того хрупкого сложения, вышла с тяжелым обострением простуды, сердечными болями, дистонией, анемией, недостатком веса (похудела до 36 кг).
Наконец начался суд.
Естественно, процесс сделали закрытым, как же иначе с такой доказательной базой.
Необходимость тайного судилища прокурор Комарова обосновывала интересами Кудрова и Алисы. Да-да-да, именно так. Закрытая судебная расправа над матерью - в интересах дочери.
Ну и, соответственно, закрыв процесс и получив полную свободу мохнатых рук и змеиных раздвоенных языков, обвинение творило что угодно. Защите наоборот не дозволялось ничего.
Не было разрешено представить свидетельства, характеризующие личность Фёдоровой и отношения между матерью и дочерью, приобщить к делу фотографии семьи до происшествия, заключение психологической экспертизы, проведенной по ходатайству защиты, провести опрос свидетелей, в частности, врачей «Скорой» и врачей, наблюдавших Антонину и ребенка в больнице. Было отклонено ходатайство об экспертизе Антонины на полиграфе.
В итоге вердикт хорошо подготовленных присяжных гласил: «Виновна, снисхождения не заслуживает!»
На оглашение приговора Антонина не явилась. Бежала, взяла с собой дочку, ту самую, которая, по мнению следствия, была ей обузой.

По правилам гнойной хирургии
Всего три случая. Всего три из множества. Только в 2006 году, только в Москве было лишено родительских прав 1882 человек, а в 2007 –2005 человек. Чаще всего изъятие детей проходит тихо, люди из «социально неблагополучных» или, вернее сказать, «социально-малоценных для нынешнего режима» семей, как правило, не умеют отстаивать свои права.
Но спрашивается, зачем эта дикость?
Разве не очевидно, что нельзя на основании одного, плохо видевшего произошедшее, да еще и несовершеннолетнего, свидетеля бросать в тюрьму мать маленького ребенка.
Разве непонятно, что дочке будет лучше с матерью, пусть даже и один раз толкнувшей ее, чем в детдоме, где подобные и гораздо более худшие процедуры будут с ней проделываться постоянно. Что ненадлежащий досмотр со стороны больной матери и старшего брата меньше сказывается на здоровье подростка, чем диета из перловки, вязки, аминазин и «лось».
Конечно, очевидно, и чиновники из опеки, и менты, будучи профессионалами, понимают это лучше нас с вами, но…
Но изъятые и посаженные в детдом дети - это деньги, выделяемые государством на прокорм каждого из них, причем на прокорм отнюдь не перловкой. Это возможность крутить бизнес на усыновлении. А еще жилье. Ведь выпускники детдомов, с одной стороны, являются претендентами на муниципальную жилплощадь, а с другой стороны их можно пропустить пару раз через какие-нибудь «Винзилей», признать недееспособными… Вкусный бизнес, правда?
А лишние звездочки за ведение нужного, попавшего в самую жилку новой государственной компании, дела… И что по сравнению со всем этим чьи-то судьбы, пережеванные шестернями. Тем более, что в большинстве случаев речь идет, еще раз подчеркиваю, о судьбах «социально незначимых» граждан.
В-общем, результат эффективной политики элиты «нации управленцев» налицо. Деградации госструктур уже столь велика, что любые, даже самые благие начинания, допустим, борьба за права ребенка, автоматически превращаются в абсолютно неописуемую гадость.
И никакие правозащитные инициативы тут не помогут. Ну, точнее, могут помочь в каком-то отдельном случае, - система может отступиться от одной, слишком беспокойной жертвы, но только если рядом есть другая цель, посмирнее. Что вы хотите, ребята? Это бизнес! Ничего личного - просто гангрена общества. А гангрена, как известно, прикладыванием бумажного пластыря не лечится, даже если на пластыре написаны священные слова, «отче наш» там, «декларация прав человека», что угодно…
Гангрена лечиться только по правилам хирургии. По правилам гнойной хирургии!

Александр Зимбовский

Aдрес статьи: http://zavolu.info/1813.html