Газовая война...

...или операция «преемник».
http://ikd.ru/Critview/President/News_Item.2006-01-04.0182
Празднуя Новый Год, российское общество не заметило, что к утру 1 января оно оказалось втянуто в самый крупный политический конфликт со времени окончания «Холодной войны». Начав «газовую войну» с Украиной Москва необратимо дестабилизировала весь восточноевропейский регион и начала борьбу, в которой гарантированно будет множество проигравших, но ни одного победителя.

Россия, в одностороннем порядке пересмотрев условия контракта с Украиной «Газпром» и стоящий за ним Кремль заранее знали, что платить за топливо по западноевропейским ценам Украина не может. И дело не в том, что нет денег, а в том, что в условиях сложившегося международного разделения труда более чем четырехкратное одномоментное повышение цен делает Украину как страну нерентабельной и фактически стирает её с экономической карты планеты.

После распада СССР бывшие советские республики вписались в мировую капиталистическую экономику по новым правилам. Россия с её огромными минеральными ресурсами превратилась в поставщика сырья и энергоресурсов для Запада. Однако все ресурсы вывести невозможно, а с точки зрения экономических интересов западноевропейских стран разумнее, чтобы часть энергии потреблялась на месте, превращаясь в трудоемкую, энергоемкую и экологически грязную продукцию, которую уже потом можно закупать по дешевым ценам и ввозить в страны Европейского Союза. Именно в развитии подобных производств и состоит специализация Украины. Экономический бум на Украине в первой половине 2000-х годов тесно связан с подъемом экономики и России и неотделим от него. Парадоксальным образом, с точки зрения международного разделения труда Украина и Россия по-прежнему, как и в советское время, составляют единое целое. Интеграция в мировой рынок их связь видоизменила, но не разрушила. Без России украинская промышленность просто не имеет смысла, но для российской сырьевой экономики Украина представляет собой не только транзитный коридор, но важный плацдарм, форпост на пути в Европу.

Эти взаимосвязи прекрасно понимали и в Киеве, но для кланов, господствующих в Донецке и Днепропетровске, сохранение связи с Москвой является вопросом жизни и смерти. Именно это, а не мифическое родство крови или единство языка предопределяет неизменную российскую ориентацию Востока и Юга Украины. В Киеве по-русски говорят гораздо лучше, чем в Донецке, где изъясняются больше на «суржике». Но не чистота русской речи, а экономические интересы определяют политику.

В рамках имеющегося мирового разделения труда, украинская промышленность может существовать только до тех пор, пока получает энергоресурсы по внутренним российским ценам или по ценам, не сильно превышающим российские. В случае перехода на западноевропейские цены, она никому не нужна. Требование платить 230 долларов за газ вместо 50 долларов равнозначно требованию закрыть украинскую экономику и уволить население. Причем ещё до начала переговоров в Москве это понимали не хуже, чем в Киеве. Именно потому до конца 2005 года цена в 50 долларов всех устраивала. Её могли бы корректировать в пределах 30-40%, но те требования, что предъявил «Газпром» в конце года были заведомо невыполнимы, и этого не могли не знать.

«Компромиссные» предложения Москвы звучали как издевательство. Либо вы у нас берете кредит (т.е. сверх невыполнимой цены платите ещё и коммерческие проценты), либо получаете отсрочку на 3 месяца и закрываете свою промышленность аккурат к парламентским выборам. Совершенно ясно, что Украина их принять не могла, и ни одно государство на такие условия бы не согласилось.

Любопытно, что основной ущерб от политики Москвы должны понести именно русскоговорящие регионы Востока и Юга Украины. Они потребляют большую часть импортного топлива. Во-первых, здесь сосредоточена большая часть промышленности, во-вторых, здесь более урбанизированное население, которое больше зависит от централизованной поставки топлива, а в-третьих, собственные украинские источники топлива находятся как раз на западе республики и там есть возможность продержаться автономно.

Надо сказать, что больших выгод от экономического краха западного соседа российская промышленность тоже не смогла бы получить. Газ, от которого Киев вынужден будет отказаться, выгодно не продашь – если резко увеличить поставки на Запад, упадет цена. Да и спрос не безграничен. Российская металлургия не завоюет новых рынков после прекращения производства на Украине – у нас и так производственные мощности используются «под завязку». А на строительство новых объектов нужны немалые инвестиции. Наконец, рискуют пострадать интересы российских компаний, уже вложивших серьезные средства в Украину.

Кстати, побочным следствием отключения Украины стали и проблемы в Курской области, которая получает часть топлива через территорию соседней республики. Показательно, что затевая «газовую войну» с Киевом об этом даже не вспомнили. Никто не задался вопросом – как и по каким ценам, будут получать «украинский» газ в России. До тех пор, пока Украина и Россия составляли единое хозяйственное целое, все эти проблемы не имели значения, но тут-то приходится резать по живому!

С точки зрения Киева, в сущности, экономически равнозначно – принимать условия Москвы или отвергать. И в том и в другом случае происходит неминуемая катастрофа. Промышленность закрывается, миллионы людей одномоментно выбрасываются на улицу. Мы получаем своего рода рыночный эквивалент знаменитого «Голодомора» 1931 года. С политической точки зрения, однако, отказ предпочтительнее. Он позволяет, по крайней мере, мобилизовать общественное мнение. А открытый конфликт дает возможность принять ответные меры – например, наложить руку на российский транзитный газ. Кстати, с точки зрения международного права это не воровство, а экспроприация. Термина «воровство» в международном праве вообще нет. Одна страна у другой «красть» не может. Суверенное государство может экспроприировать чужую собственность на своей территории, особенно в случае межгосударственного конфликта. Такого рода действия мировой юридической практикой не поощряются, но происходят на каждом шагу (США, например, ещё задолго до начала войны заморозили средства Саддама Хусейна и иракского правительства в своих банках). Учитывая, что Украина так же может в одностороннем порядке начать пересмотр условий транзита в Европу, как «Газпром» пересмотрел условия заключенного до 2009 года контракта на Украину, претензии российских властей выглядят с юридической точки зрения обоснованными, но не бесспорными. В конечном счете, международный арбитражный суд, скорее всего, примет сторону Москвы, но при правильном ведении дела Украина может затянуть процесс на годы (тем более, что ни та, ни другая сторона ещё не вошли во Всемирную торговую организацию). А за это время газ будут по-прежнему изымать из труб. Причем уже совершенно бесплатно!

По всей видимости, в Кремле рассчитывали надавить на Киев со стороны Запада. Даже уже заранее радовались перспективе столкнуть лбами украинцев и западноевропейцев. Но для такой игры хозяевам Кремля потребовалась бы куда более крепкие нервы и значительно большая степень независимости от Запада. Политика Москвы была бы эффективна лишь в том случае, если бы «Газпром» наотрез отказался бы компенсировать европейцам снижение поставок: мол, мы свои обязательства выполнили, а если газ не доходит – все претензии к Украине. Но, объявив о намерении компенсировать Западу пропавший на территории Украины газ, Москва тем самым признала, что «воруют» не у европейцев, а у неё.

В самом деле, если я вам продал автомобиль, а его у вас угнали, не буду же я за свой счет покупать вам новую машину! Совсем иное дело, если машину угнали у меня, пока я вез её до места продажи. Тогда все претензии ко мне.

Уже через несколько дней после начала конфликта обнаружилось, что все возможности воздействия на западного соседа Россия исчерпала, ничего не добившись. Остается только силовой вариант: интервенция, захват контроля над трубопроводами, полная или частичная оккупация страны. Но, увы, и этот вариант чреват серьезными проблемами. Дело не только в том, что он, мягко говоря, не очень хорош с точки зрения мирового права, но он и экономически чрезвычайно дорог. Ведь оккупировав Украину, придется принять на себя обязательства по поддержанию жизнеобеспечения её населения. А это означает неминуемый возврат к старым ценам.

Возникает вопрос: если нет шансов добиться своей цели, зачем всё это? Как всегда бывает с масштабными политическими решениями, речь идет, разумеется, о целом комплексе взаимосвязанных факторов. Нельзя, разумеется, сбрасывать со счетов элементарную бюрократическую некомпетентность кремлевских начальников, а так же их приверженность рыночному фундаментализму. Несомненно, было и желание элементарно наказать соседей за то, что они неправильно проголосовали год назад (именно так, кстати, и интерпретируется конфликт московским патриотическим обывателем). При этом, как-то упускают из виду, что наказывают как раз тех, кто проголосовал «правильно» – основной удар приходится на русскоязычные восточные регионы, поддержавшие Виктора Януковича.

Некоторую роль сыграли и требования Всемирной торговой организации. Не случайно её руководитель Паскаль Лами не скрывал своего удовлетворения. Рост цен на энергоносители – один из центральных пунктов требований ВТО. Только не надо забывать, что ВТО добивается повышения цены на газ не только для Украины, но внутренних цен для самой России. Вступив в ВТО, все россияне сразу почувствуют себя хохлами…

И всё же, на мой взгляд, основные причины конфликта надо искать во внутренней политике. С Украиной всё более или менее ясно. Виктор Ющенко неминуемо проиграет выборы, если не случится чего-то чрезвычайного. Но именно такие чрезвычайные обстоятельства ему дарят Кремль и «Газпром». Теперь можно повысить свой рейтинг, а в случае, если конфликт получит развитие, можно даже отменить передачу власти парламенту, предусмотренную политической реформой. Да что там политическая реформа! На фоне обостряющегося противостояния с Москвой можно и выборы отменить!

Но ведь не ради спасения Ющенко затеял Кремль всю эту авантюру? Похоже, в Москве решили по-новому разыграть операцию «преемник». Если для замены Ельцина Путиным достаточно было разбомбить Чечню, то наследнику Путина придется разбираться с более значимым объектом. С подобными политическими технологиями – как с антибиотиками. Чем больше к ним общественный организм привыкает, тем большая доза требуется.

Главный аргумент власти это национализм. На протяжении последних лет власть этот национализм всячески выращивала и поощряла. Но национализм, для того, чтобы он работал на правительство, должен быть управляем, подконтролен.

Много раз повторено, что националисту необходим образ врага. Но почему-то предпочитают не вспоминать о том, что этот образ подбирается и формируется правящим классом, исходя из его политических и экономических задач. Например, антиамериканские настроения, вполне естественные для русского национализма, в формируемую начальством повестку дня не вписываются. Америка нам не по зубам, а главное – она не может быть настоящим врагом для правящего класса, который предпочитает именно там размещать свои накопления. Украина – такой враг, который вполне соответствует и масштабу современного российского государства, и его идеологии. А главное – вражда с Украиной закрепляет разрушение Советского Союза (не только формально политическое, но и экономическое и культурное), что общей стратегической целью постсоветских элит в Москве и имперского руководства в Вашингтоне.

Позорная избирательная кампания в московскую городскую Думу, сопровождавшаяся волной ксенофобской пропаганды против выходцев из бывших советских республик, показала, что идеологическая обработка последних 15 лет не прошла даром. Обыватель уже не чувствует связи с бывшим советским народом. Но неприязнь к бывшему «братскому народу» надо довести до градуса ненависти. До такой степени, когда взаимная резня русских и украинцев станет делом совершенно естественным и морально необходимым – во имя по-новому сформулированных национальных интересов.

Требование платить за газ почти пятикратную цену это уже акт экономической войны. Мы вступили на дорожку, идя по которой (если только не остановимся) закономерно приходим к вооруженному противостоянию. Скорее всего, конечно, не к полномасштабной войне, а к пограничному конфликту – наподобие индо-пакистанского. Такой конфликт может продолжаться годами и десятилетиями – то вспыхивая, то затухая, в зависимости от требований политического момента. Финальной точкой этого пути становится триумфальное избрание на президентский пост очередного кремлевского вождя, возглавляющего нашу справедливую борьбу за газ по 230 долларов.
Борис Кагарлицкий, Директор Института проблем глобализации