Небунтарский дух

Давеча один лондонский профессор «проницательных наук» спросил меня, что может или должно случиться в России для того, чтобы люди массово вышли на улицу. Ишь ты, подумал я про себя, какие интересные мысли беспокоят зарубежную проницательную общественность, что ж, мне надобно бесплатный совет дать на тему «как обустроить Россию?». Впрочем, кроме шуток, вопрос сей, наверное, посещает и многие российские умы, наделенные полагающейся для таких случаев официальной и должностной ответственностью. Тем более на фоне кадров арабской нынешней хроники.

И в самом деле – что же?

Профессору тому я перво-наперво ответил: вот что уж точно не может вывести людей на улицу, так это фальсификации на выборах, «зажим» электоральной демократии и свободы слова. То есть, рассуждая чисто теоретически, когда-нибудь, где-нибудь, при определенных условиях – возможно, никогда нельзя говорить «никогда». Но вот чтобы сейчас, в сегодняшней стране, при сегодняшних условиях – нет, не верится в это. Очередное подтверждение тому – подсчет результатов только что прошедших региональных выборов и реакция на такой подсчет. Реакция будет как обычно – «околоноля». И если бы, скажем, условные коммунисты, чьи наблюдатели увидели где-то вброс бюллетеней, могли бы вывести на улицы условного Саратова тысяч десять человек, то к их бдительным наблюдателям прислушались бы, а с ними говорили бы по-другому. С теми, кто может вывести на улицу тысячи людей, вообще будут пытаться договариваться. А так – плюнуть и растереть. Тем более что бесплатных волонтеров у нас на выборах не чета той Америке, маловато будет, все больше за суточные или по приказу «демократию» мониторят.

Собственно, примерно то же самое – со свободой слова. Что, спрашивает меня тот же лондонский профессор, надобно такое написать про ваших правителей или чиновников, чтобы люди всерьез да еще массово возмутились. Я, честно говоря, даже уже не знаю, что еще ТАКОГО надо написать. Потому что вроде как все уже давно написано. И не по одному разу. И даже видел самолично людей, которые читали и действительно возмущались: мол, это ж надо же, какое бесстыдство. И? Дальше что? Ничего. Почему – неизменно задают вопрос всякие иностранцы, среди которых даже долго и профессионально занимающиеся русской конспирологией спецы искренне не понимают – почему, они тоже не знают ответа.

Наш человек в таких случаях со вздохом обычно говорит – да все равно ничего не изменишь. Другой же не скажет и такого, потому что многие на самом деле внутренне хотели бы попросту присоединиться к распилу недопиленного. И будь у них такая возможность – никакие внутренние преграды морального толка их не остановят, ибо таковых преград нет в обществе уже давно, прогнила та рыба с головы до самого хвоста. Потому что – «да все равно ничего не изменишь, все воруют и берут – и я буду, таковы правила игры». Пусть на каком-то своем уровне, мелком, как некогда «несуны» на советских заводах. Плюс к тому – самооправдание: мол, у такого государства и воровать не зазорно.

«Феномен блогера Навального», конечно, удивителен. И симптоматичен. Говорит о том, что раздражение в людях поднакопилось сильное. И то, что наш недоверчивый народ скидывается в интернете деньгами на поддержание и развитие антикоррупционного разоблачительного сайта, оставляет хоть какую-то надежду, что еще не все окончательно потеряно. В то же время я бы не преувеличивал значимость протестов и возмущений в интернете. Подчас они – сублимация всякой иной общественной и политической активности, когда кажется, что вот «кликнул» мышкой, отправил «пост» или «коммент» – и все, дальше жизнь сама пойдет на улучшение, можно больше ничего не делать. Возможно, пойдет. Но не всегда это работает, а дальше будет работать еще реже и хуже – по мере того как критикуемые объекты возмущения будут крепчать в своем невозмутимом безразличии по отношению к подобным публикациям (в интернете они гораздо резче, чем в офлайне), каковыми они стали по отношению, скажем, к разоблачениям печатной прессы. По принципу «плюнь в глаза – все божья роса».

Еще, конечно, имеется национальный вопрос. Он – да, заводит, причем все больше. Он выводит уже и на улицы, как мы все помним. Но тут важна оговорка: погром не может, увы, стать инструментом достижения всеобщего благоденствия. Но может, конечно, помочь восторжествовать другому принципу – «пусть у меня коровы нет, зато хорошо, что она у соседа сдохла». Притом что социологи вам тотчас подтвердят: мало что может сравниться по эффективности в деле достижения социального спокойствия с терапией по избавлению окружающей среды от объектов социальной зависти.

А еще социологи вам скажут, что в иерархической системе человеческих предпочтений угроза потери чего-то своего (собственности, благополучия) действует всегда как более сильная мотивация по сравнению с возможностью приобретения чего-либо, особенно если в этом задействованы другие лица. Может ли тогда реальная угроза лишиться чего-нибудь вывести людей на улицу? Скажем, если у правителей откажут мозги и чувство самосохранения, и они объявят, что приватизация отменяется (она же ненавистна большинству населения, по своим результатам, ведь правда?), но при этом приватизация квартир отменяется тоже. Тогда выйдут? Возможно. Потому что отстаивать интересы – это для многих понятно. Непонятно пока, что интересы никогда не удастся отстоять до тех пор, пока не научатся отстаивать права. Более того, в долгосрочном плане – чем меньше прав, тем, как правило, меньше становится и интересов; последние, по сути, сводятся к выживанию.

Ну а почему не выходят? Потому что пока не хотят. Не видят, стало быть, ни причин, ни поводов.

P. S. Поставил точку и подумал – может, надо было бы поставить знак вопроса?

Георгий Бовт, политолог.

Читать полностью: http://www.gazeta.ru/column/bovt/3553577.shtml

От себя могу добавить, что причина русского долготерпения кроется, скорее всего, в диаметральной противоположности представлений нашего человека о Родине и государственности. Ну не ассоциируется у него никак одно с другим, хоть ты что тут делай. Любая власть может существовать сколь угодно долго в таких условиях, если не будет прижимать народ близко к стенке.