Правозащитная корова-2

Сергей Зайков «Правозащитная» корова на льду-2.

(Начало выше).
Используя административный ресурс, Вы могли нажать на покойного редактора газеты «Деловой обзор» Сафина, или на других редакторов. Я помню Ваш звонок в 2006 году депутату от КПРФ Полеву, которым Вы высказали недовольство тем, что бюро Томского горкома КПРФ, в том числе и сам Полев, с моей подачи приняло решение против проведения в Томске саммита. У меня сложилось впечатление, что Полев из-за столь «высокого» звонка был на грани истерики. Спеша услужить администрации и исполнить обязанности «карманной оппозиции», обком КПРФ срочно исключил меня из партии. После чего меня едва не убили.
Но Вы же знаете, что я не Полев, и когда мне передают, как сильно Вы недовольны, что в моей сатирической повести «О мудром правлении и удивительных подвигах Крысса, губернатора фомского» упоминается советница Крысса Соколова, делающая ему политические прогнозы путем гадания и обучающая его бизнесу по книге великого российского экономиста Эдуарда Успенского «Бизнес крокодила Гены», то в истерику я не впадаю.
Пятая ошибка – Вы прямо сказали, что эти антирейтинги являются средством внесудебной защиты. Очень неосторожно, Нелли Степановна. Слишком хорошо известно, что внесудебная защита интересов администрации обычно осуществляется путем внесудебных расправ. И эта система внесудебных расправ еще до Вашей инициативы была достаточно неплохо поставлена. Налоговые проверки и пожарники для предпринимателей, пуля в ноге у Володи Губы и шрам на затылке от биты у меня…
Вы ведь прекрасно это знаете. Даже Ваша дочь Маша это знает, поэтому в июле 2006 года она поехала в Москву на Вашей машине, которую тронуть побоялись. А вот Тютрин-младший этого не знал, а, скорее всего, думал, что его не тронут из-за папы. Поэтому Вашу дочь, в отличие от Тютрина-младшего, не посадили на 10 суток за избиение двух фээсбэшных мордоворотов. Или за зверское изнасилование десятка беззащитных омоновцев.
Никаким сайтом Вы не сможете сделать больше, Нелли Степановна, для и без того уже хорошо поставленной «внесудебной защиты» интересов администрации. Ваши «антирейтинги» будут менее эффективны, чем пули и удары битой в затылок, прокурорско-налоговых проверок и увольнений с работы. Вы и сами немало для этого сделали, подминая под Кресса томскую прессу, и тем самым лишая томичей ее защиты.
Никто не будет всерьез воспринимать Ваши антирейтинги, а если к их формированию Вы еще подключите, как обещали, «влиятельных и авторитетных томичей», типа Бори Мальцева или Сухоплюева, над ними просто будут смеяться.
Шестая ошибка – Вы не поинтересовались, входит ли в полномочия уполномоченного по правам человека составление антирейтингов.
Седьмая ошибка – Вы, как должностное лицо, уполномоченный по правам человека в Томской области, оказали давление на суд, заявив, что я ударил Кресса. Суд не установил, что я ударил Кресса, о чем Вы прекрасно знаете. Ни один свидетель не видел, что я ударил Кресса. Даже сам Кресс не видел, лишь предполагал, что его ударили локтем. Была одна старушка, которую уговорили дать лжесвидетельские показания, что она видела, как я ударил Кресса кулаком, но обвинение, закончив предоставление доказательств, ее свидетелем не вызывало. Возможно, их смущает, что в показаниях Вихрова также упомянут локоть, что порождает весьма щекотливое противоречие. Хотя не исключено, что на стадии дополнений прокурор привезет из Узбекистана полсотни свидетелей, видевших, как я ударил Кресса чайником.
Я вовсе не утверждаю, что Ваши слова не соответствуют действительности. И не утверждаю, что соответствуют. Из-за тех подлостей, которые были совершены в угоду Крессу во время следствия по отношению ко мне и моей семье, я пока воздержался от дачи показаний. И с интересом смотрю, как прокуратура будет выкручиваться из дурацкого положения, в которое сама себя поставила.
Пресса может сколько угодно говорить, что я ударил Кресса. Это ее право. А вот Вы, как должностное лицо, которое в курсе судебного процесса, и которое способно повлиять на судебное решение (Вас могут даже воспринимать, как выступающей от имени Кресса), это говорить не вправе. И можете лишиться своей должности, ибо такое поведение для уполномоченного по правам человека недопустимо.
Восьмая ошибка – Вы слишком явно показали свои цели. Я и Вы двадцать лет в политике, и понимаем, что Ваши цели можно узнать по делам, а не по пышному антуражу маскирующих их объяснений. Вас интересует «дело о губернаторском носе». Ваша цель – попытаться оказать давление на меня, и моих общественных защитников, Мирошниченко и хорошо известного Вам правозащитника Кандыбу. Поэтому из тех, на кого Вы желаете составить антирейтинг, конкретно упомянуты только мы. Все остальное – не конкретно, для отвода глаз. Если бы Вы упомянули только меня и Кандыбу, я еще мог бы предположить, что Ваши цели – иные. Что на самом деле Вас интересует не судебный процесс, а я и Кандыба, который обсуждался в прессе как более адекватная кандидатура в уполномоченные по правам человека, чем Вы, что наверняка вызывает Ваше раздражение. Но Вас интересует и не имеющий известности предприниматель Мирошниченко, никогда не занимавшийся общественной деятельностью, в том числе, правозащитной.
Вы недовольны, что судебный фарс, который пытаются изобразить как судебный процесс, разыгрывается не по заранее написанному сценарию, вкривь и вкось. Заявляются ходатайства и отводы, которых сценарист не предусмотрел, и которых нет в заранее написанном, как по делу Ходорковского, судебном решении. Поэтому судья их не рассматривает. И отказывает в истребовании доказательств, вроде Устава ОГУЗ «БСМЭ ТО», чтобы помешать установлению недопустимости доказательств, в связи с подчиненностью экспертов Крессу.
Ваше возмущение «их поведением в судебном процессе и видеозаписью в Интернете с грубой бранью в адрес губернатора», на мой взгляд, неискренне. Я считаю, что ханжество и лицемерие в данном случае неуместно. Я не знаю, какую именно видеозапись в Интернете Вы имеете ввиду, но рекомендую собрать их все и сравнить с телепередачами, которые Марк Минин делает под заказ администрации. Я думаю, при таком сравнении Вы вряд ли вправе утверждать, что я, или мои защитники, ведем себя менее корректно, чем администрация. Я не спрашиваю Вас, не мучает ли Вас совесть, что администрация использует Минина. Если бы мучила, Вы бы в администрации не работали.
Вы вообще не вправе обсуждать корректность моего поведения. Ведь, давно меня зная, ни разу не сказали не слова о некорректности незаконных действий, совершенных администрацией по отношению ко мне и моей семье. Хотя в результате этих действий умерла моя бабушка, а меня едва не убили.
Вы упомянули моих общественных защитников, но не упомянули моего адвоката. Я знаю, почему. Наверняка, Вы прослушиваете аудиозапись судебного процесса, и знаете, что мой адвокат ведет себя довольно тихо. Я не требую от него иного, т.к. прекрасно понимаю, что стоит ему дернуться, и его лишат адвокатской практики. Излишнюю активность по такому громкому делу ему не простят. Зато я и мои общественные защитники, ведем себя активно. Нас адвокатской практики никто не лишит. Я думаю, сейчас в администрации сильно расстроены, что допустили их участие в судебном процессе. Уже поняли, что я знал, на что они способны, а не просто взял двух человек с улицы. И что мои защитники прекрасно знают, что такое «заказной» судебный процесс.
Я думаю, немалую роль в Вашей инициативе сыграло нежелание Кресса В.М. давать показания в суде. Столь значительное лицо не пожелало оказаться обязанным под подписку об ответственности за дачу ложных показаний отвечать на вопросы обычных граждан, тем более что вследствие некоторых щекотливых вопросов могло оказаться, что губернаторское рыльце немножко, или очень множко, в пушку. Чтобы Кресс не давал показаний, Кресс В.М., и.о. зам. губернатора Томской области Курченко О.Н., зам. прокурора Кировского района г. Томска Балдин В.В. и судья Кировского районного суда г. Томска Еремеев А.В. проделали следующую комбинацию-махинацию.
Судья Еремеев А.В. вызвал Кресса для дачи показаний на 28.02.2011 года, но, прекрасно зная, что Кресс не явится, за что подлежит привлечению к уголовной ответственности по ст. 308 УК РФ, умышленно не известил в установленном законом порядке Кресса В.М. о судебном заседании. Чтобы Кресс мог уйти от этой ответственности на том основании, что он не был извещен о вызове в суд в установленном законом порядке.
25.08.2011 года Кресс В.М. предоставил суду документы, подписанные им и его и.о. заместителя Курченко О.Н., содержащие заведомо ложные сведения, что Кресс В.М. 28.02.2011 года уезжает в длительную зарубежную командировку, без указания в них причин данной командировки, доказательств ее уважительности, страны пребывания, и длительности командировки.
28.02.2011 года зам. прокурора Кировского района г. Томска Балдин В.В. заявил, что эта несуществующая длительная зарубежная командировка является чрезвычайным обстоятельством, равносильным стихийному бедствию, и ходатайствовал зачитать показания Кресса без согласия защиты на основании п. 4 ч. 2 ст. 281 УК РФ. Хотя на самом деле, должен был указать п. 3 ч. 2 ст. 281 УК РФ – отказ явиться в суд лица, на которое не распространяется обязанность соблюдать российские законы. Разумеется, судья Еремеев А.В. признал нежелание Кресса В.М. явиться чрезвычайным обстоятельством, равносильным стихийному бедствию.
Конечно, Кресс В.М. не пожелал имитировать «длительную зарубежную командировку», и находится в Томске, чем подставил под удар своих подельников. Это же Кресс, он же относится к председателю Томского областного суда Кайгородову и прокурору Томской области Войкину, как к своей прислуге, с интересами которой не стоит считаться. И которую можно подставлять как угодно…
И теперь судья Еремеев и прокурор Балдин сидят в обороне, отказываясь признавать, что Кресс в Томске. Ведь суд уже установил, что он находится в длительной зарубежной командировке. И, по-видимому, будет в ней находиться до снятия с губернаторской должности. А пока по Томску бродит призрак, призрак губернатора Кресса.
Не позорились бы Вы, Нелли Степановна…