Вставная челюсть для акулы пера.

Если бы в свое время я не удобрил собой кладбищенскую землю, то стал бы провинциальным журналистом. Самая безопасная журналистика, безусловно, провинциальная. Если не браться за социальные темы, то можно спокойно с работы пешком возвращаться, не боясь, что тебе расколотят башку или почикают ножичком. А если себя хорошо вести - можно стать, например, заслуженным журналистом Мухосранска.
Еще в школьные годы я был прирожденной провинциальной акулой пера. Сплетни так и разносились мной по школьным коридорам. Живописно и эмоционально я расписывал неадекватное поведение трудовика-алкоголика, в мельчайших подробностях передавал окружающим драку уборщицы с мужем-уголовником. Лишь о директоре школы и о хулиганах из старших классов мне приходилось помалкивать, хотя о них было что рассказать. Но проблемы, которые у меня могли возникнуть после этих откровений, меня вовремя останавливали. И я целый и невредимый, прям как в сказке, продолжал шокировать публику все новыми и новыми историями из жизни уборщицы и трудовика.
И сейчас, если бы я был жив, то мне не пришлось бы сильно переживать из-за того, что мой критический сюжет о Президенте или о любом другом чиновнике мог бы помочь людям, а мне бы принес неприятности. И правильно бы не переживал, потому что такого сюжета я бы просто не сделал, ведь у меня комплекс провинциального журналиста. Этот комплекс развит не у тех, кто живет в малых городах, в провинции, а у тех, кто хочет спокойно встретить старость. В этом, конечно, ничего плохого нет, но как-то в школе все-таки хотелось про старшеклассников и директора посплетничать.
Нет, с такими рассуждениями было бы опасно становиться журналистом, а то вдруг нечаянно кого-нибудь бы задел и начались бы проблемы. Хотя вон их, сколько у нас в аду этих провинциальных корреспондентов, все чего-то боялись при жизни лишний раз рот открыть у руководства не спросив, а померли, ведь все равно померли молодыми: кто от пьянства, кто от обжорства. Вся нижняя палата Ада ими укомплектована, потому как есть у ребят опыт гавкать да попусту.
Если бы я не умер, то со своим комплексом ПЖ я бы лучше дожидался старости в качестве директора Дома для престарелых – тут тебе и спокойствие, тут тебе и старость, и зарплата не меньше журналистской. Хотя что-то тоже страшновато, они ведь в последнее время горят эти дома, то короткое замыкание, то пьяный старичок уснет с цигаркой.
Так что хорошо, что я умер, потому что все равно бы умер.

Из цикла "Что было бы, если бы я не умер?". Часть третья здесь.

Первоисточник здесь