Surkov \ в потемках души…

Понравилось как сказал о Суркове на сайте www.nazloby.ru Захар Прилепин:
- Критики власти часто утверждают, что российские политические элиты – порождение фантазии Гоголя, Салтыкова-Щедрина. Сложно не согласиться с этим, видя тяжелые, розовые лица и слушая деревянные речи странных людей из телевизора, персонифицирующих нашу власть. На этом фоне Владислав Сурков смотрится несколько странно и, несомненно, более выигрышно. Он явно не из той оперы, вернее сказать, не из той литературы. Откуда же он ? – задумывался я…
Ответ пришел легко: во время прочтения нашумевшей недавно статьи Суркова «Национализация будущего». Там, среди прочего, Сурков обронил слово «декаданс» - обозначив им жизненный настрой тех групп людей, что разуверились в будущем России. И сразу все стало понятно. Сам Сурков – несомненно родом из декаданса. Русского или, скажем, французского – не важно. Остановимся на русском, просто по факту написания этих строк на русском языке.
Тем более, что тут есть совершенно очевидные параллели: четвертый человек в Кремле, как известно, сотрудничает с братьями Самойловыми ( группа «Агата Кристи» ) и даже записал с ними альбом своих песен: Владислав Юрьевич у нас поет и сочиняет, если кто не знал.
Самойловы – самые отвязные декаденты нашего времени, со своей мрачной эстетикой умирания, размытыми красками мира, тотальным упадочничеством и прочими атрибутами того, что породило, к примеру, русский символизм в конце Х1Х-го века. К тому же, один из альбомов «Агаты…» так и называется – «Декаdance». В том смысле, что тоска у нас все та же, что в начале века, но теперь мы еще и танцуем при этом.

Тексты Суркова – явное декадентство: «Светел ли твой свет ? Мрачен ли твой мрак ? Не вспоминай ответ, Это я так… \ Так ли твоя месть Алчна как в те дни ? Не говори мне, здесь Мы не одни… \ Дети среди ржи Смех на краю сна Даже в моей глуши Ты мне слышна…\ Вечен ли твой век ? Твой ли декабрь твой ? Был ли хоть раз твой смех Ясной водой ? \ Был ли хоть раз яд Горьче земных вин ? Не говори, что я Житель руин…\ Горе любимых лиц Праздник царей дна… Даже в моей дали… Ты мне видна… Ты мне видна ! \ Светел ли твой свет ? ( Не говори )

… Сурков отдаленно напоминает трагический типаж, сформировавшийся в начале ХХ-го века: некий юноша, посещавший в юности «Башню» Иванова, литературные среды у Мережковского и Гиппиус, забубенные концерты футуристов – потом, в годы Гражданской войны, неожиданно объявляется в кожаной куртке в гулких коридорах Кремля. Безжалостный и беспощадный, как вылитый в черном металле апофеоз русского бунта, который в определенной, наивысшей точке превращается в свою противоположность: полное омертвение живой ткани. Основная черта этого типа людей – стремление к декадансу и преодоление декаданса. По крайней мере, внешнее преодоление…
Что-то такое, почти невыносимое, вечно раскалывает этот тип людей: с одной стороны, они всегда презирают всевозможную богему, вялых поэтов со слабым рукопожатьем, томления их поэтические и рефлексии; с другой – их мучительно тянет в сообщество людей культуры, привлекает их терпкий вкус тления, сладостное, и столь точно формулируемое – хоть в музыке, хоть в поэзии – ощущение распада. Быть может, именно на этом фоне они особенно остро чувствуют свою ледяную волю, свое право на власть, и все дела, сопутствующие внедрению повсеместного порядка. Ну и, конечно же, к самому понятию «декаданс» они относятся крайне негативно. И декларируют это…

В середине ноября 2006 года мне довелось встречаться с Сурковым в Кремле. В составе группы российских писателей. У Суркова мягкие движения и улыбающиеся глаза, которые смотрят в переносицу собеседнику, от чего создается ощущение, что он видит и тебя, и то, что у тебя за спиной. За три часа общения я ни разу не смог перехватить его взгляд: глаза в глаза. При том, что, повторяю, он всегда смотрит на тебя.

Сурков, что ныне известно всем, является определяющей фигурой российского политического пиара. А в силу того, что пиар сегодня подменяет идеологию, можно сказать, что Сурков – главный российский идеолог. Человек, пришедший на смену Суслову, иосифлянину Филофею ( «Москва – Третий Рим» ) и министру народного просвещения графу Уварову («Православие, самодержавие, народность»). Он должен сформулировать нашу национальную идентичность, а то она у нас куда-то завалилась. К его выступлениям прислушивается вся политическая и деловая Россия. Все замирают и внимательно слушают, боясь пропустить что-то судьбоносное. Кажется, что в словах его звучит некий металл, быть может, для кого-то даже драгоценный.

Но достаточно придти домой, включить пластинку с песней Суркова, чтобы это ощущение исчезло: « Время угрюмое, кончились праздники, Мир и покой, мир и покой, Ломятся в дверь, это черные всадники, Это за мной, это за мной. \ Поздно, не скрыться, Не стоит в смятении дуть на свечу. Выйду, ни звуком не выдам волнения, Не закричу. \ Пусть меня гонят сквозь город простуженный И через мост. Прямо туда, где метелью разбуженный Старый погост. \ Буду бежать без оглядки, без отдыха, Только быстрей, только быстрей. Слыша в аккордах морозного воздуха Топот коней, топот коней. \ В прошлом останутся домики, садики, Миф тишины, миф тишины. Белые улицы, черные всадники, Зимние сны, зимние сны.». ( Черные всадники )

Такое ощущение, что это скачет медный всадник. И величественный Петр по-прежнему различает в ледяном царедворце смятенного человека. Человек бежит, прямо к черному разлому в собственном сердце. В этом есть нечто трагическое, согласитесь ? Впрочем, иногда говорят, что всякий человек ценен лишь тем, насколько он способен преодолеть в себе человеческое…

P.S. А мне нравятся стихи Суркова: что-то от Северянина, где-то Жак Превер, Жаль, что диск этот под названием «Полуострова» не купить, издан он ограниченным тиражом, для друзей. Говорят, что скоро последует продолжение: тот, кто слышал новые песни, рассказывает, что они еще жестче, чем в дебютном альбоме, а основная тема – борьба сил тьмы и света, причем, как это часто бывает сегодня, зло побеждает.

БУДЕМ КАК ВСЕ

Наш хозяин – Денница * , мы узнаем его стиль.
К Рождеству вместо снега он посылает нам пыль.
Мы плетемся в обозе его бесконечной орды.
Я буду, как ты,
Ты будешь, как он,
Мы будем, как все.

Он всегда впереди – в алом шелке, на бледном коне,
Мы за ним по колено в грязи и по горло в вине,
И вдоль нашей дороги пылают дома и мосты.
Я буду, как ты,
ты будешь, как он,
мы будем, как все.

Пусть тебя не смущает обещанный к завтраку суд.
Бог простит и себя, и его, и сто тысяч Иуд.
Так до встречи в раю, где цветут ледяные цветы.
Я буду, как ты,
Ты будешь, как он,
Мы будем, как все.

Денница – одно из имен падшего ангела, Сатаны. Многие в Кремле верно представили, что Сурков имел в виду, но разумно промолчали. А вообще-то очень похоже на то, буд-то Сурков просит прощенья..

---- * ----

Surkov \ image

Своей любимой книгой Сурков считает «Бесы» Достоевского, он даже коллекционирует разные издания этого произведения. Надо сказать, что этот факт вызывает насмешки в адрес кремлевского интеллектуала: он-то считает современными прототипам « бесов» нынешних радикальных оппозиционеров, как левых, так