ХРОНИКА ЗАПАДНО-СИБИРСКОГО ВОССТАНИЯ

(Этот великий труд написан несколько лет назад и заброшен ввиду раздолбайства, а потому хроника обрывается 15 февраля – еще до начала главных боев, освобождения Тобольска и «марша Северных Орлов» - операций по освобождению Березова, Сургута и Обдорска. Нашел случайно при очистке компьютера)

А что на нарах корчишься, бедняжка?
А где ж твоей свободы торжество?
Эх, фуражка, бедная фуражка,
Не дождешься чубчика свого…

Из народной песни «Чубчик»

В истории Гражданской войны Западно-Сибирское восстание, как и многие другие, осталось в тени мятежного Кронштадта и Антоновщины. Но, судя по всему, это было крупнейшее – и по численности, и по территории, - восстание за всю историю советского государства. Бои с повстанцами шли в течение года: с февраля 1921 по январь 1922, - на территории Тюменской, а также Омской, Челябинской и Екатеринбургской губерний. Число участников не установлено; известны лишь примерные минимальные цифры. В разгар борьбы - в феврале-марте 1921 года - общая численность крупных повстанческих группировок составляла не менее 40 тыс. человек, а за весь период - не менее 100 тысяч. В руках крестьян оказались Тобольск, Березов, Сургут и Обдорск (современный Салехард). Издавалась газета «Голос Народной армии».

ПРОДРАЗВЕРСТКА 1920 ГОДА

Причиной восстания стала продразверстка. Разверстка хлеба и зернофуража на урожай 1920 года в РСФСР была объявлена 26 июля 1920 года. На Тюменскую губернию центральной властью разверстка не налагалась, но 3 сентября 1920 года она была введена решением губернских властей (на хлеб, зернофураж и масличные семена). 65% разверстки легло на Ишимский уезд. Разверстка была введена также на скот, шерсть, кожу, мед, овощи, пушнину и т. д. – всего 34 наименования, включая хвосты, гривы, рога и копыта. Разверстка не освобождала от трудовых повинностей: лесной, гужевой и т. д., которые несли местные крестьяне и северные кочевые и охотничьи народы. Окончательный срок выполнения хлебной разверстки бел установлен на 1 марта 1921 года, затем сокращен на 3 месяца: новым сроком стало 1 декабря 1920 года).

Намеченный план не выполнялся, и вскоре начались репрессии: аресты, взятие заложников, конфискации имущества. Для выполнения разверстки допускалось полное изъятие у крестьян хлеба. Если не хватало продовольственного, отбирали семенной. Бедные деревни оставались совсем без хлеба. Схема действий была следующей: вооруженный продотряд вступал в волость, «зачищал» ее (часто волость объявлялась на военном положении, а волостные исполкомы и сельсоветы разгонялись или арестовывались), а затем продвигался дальше. Вспышки недовольства подавлялись. Жалобы на преступления продработников, в том числе со стороны милиции и ЧК, и даже угрозы партийного руководства губернским продкомиссаром Инденбаумом и его подчиненными игнорировались.

Конфискованный хлеб ссыпался в беспорядке и вскоре начал гнить на ссыпных пунктах. С наступлением холодов стали падать остриженные наголо овцы.

Первое вооруженное столкновение крестьян с продотрядом произошло 22 ноября в Аромашевской волости Ишимского уезда. Крестьяне, вооруженные кольями и вилами, пытались отбить у конвоя партию арестованных односельчан и односельчанок. Красноармейцы дали залп, один крестьянин погиб, остальные разбежались. В волости оставили отряд, другой направили в соседние районы, и всё на время успокоилось.

Рано утром 26 декабря в селе Песьяны Безруковской волости при попытке освобождения арестованных членов сельсовета трое крестьян убиты, один ранен. Из Ишима срочно выслали 30 красноармейцев с двумя пулеметами. В те же дни стихийные собрания и волнения – пока без новых жертв, отмечены еще в нескольких волостях губернии. В селе Окунево Уктузской волости уполномоченный губпродкома Абабков приказал дать три залпа в безоружную толпу женщин и детей (поверх голов), после чего людей избили прикладами и провели немотивированные массовые аресты (56 человек). Арестованных также избили и отняли теплую одежду. Народ взбунтовался, и продотряд в спешке отступил из села. На следующую ночь Абабков и его отряд были арестованы уполномоченным Ишимского уездного политбюро Крюковым и начальником райотдела милиции Нечаевым «дабы не допустить всевозможных выступлений». Но окуневским крестьянам это уже не помогло: по распоряжению Инденбаума в волость направили две карательные роты. В результате два крестьянина убито, четыре ранено. 4 января отправили еще 70 штыков «для окончательного водворения порядка».

31 декабря крестьяне сел Песьянское, Старо-Травнинское и Ново-Травнинское Ларихинской волости (25 верст от Ишима), вооруженные дубьем, ударили в набат и преградили дорогу подходившему продотряду из 27 человек. Отряд дал два залпа: в толпу и по колокольне, - и отступил. Несколько крестьян погибло. Трое конных крестьян преследовали отряд и стреляли по нему, убив лошадь. Из Ишима отправили 30 красноармейцев с двумя пулеметами.

7 января продработников грозились сжечь в Юргинской волости Ялуторовского уезда. Из Ялуторовска выслали войска, разверстку в волости увеличили на 50%.

Тем временем, 6 января 1921 года Инденбаум телеграфировал в Москву об успешном выполнении разверстки в Тюменской губернии (собрано 6,6 млн. пудов хлеба). Отличившиеся продработники были премированы костюмами, военные части - бельем и красными знаменами. Красные знамена получили также волости, сдавшие хлеб без сопротивления. На этом история с продразверсткой в Тюменской губернии могла окончиться, но губернские власти нашли новое применение отлаженному карательному механизму.

В середине января в губернии была объявлена семенная разверстка. Для самообеспечивающих губерний, к каким относилась Тюменская, семенная разверстка советским правительством не рекомендовалась, но тюменское начальство проигнорировало рекомендации. Весь семенной хлеб подлежал изъятию в трехдневный срок и ссыпке в общественные хлебохранилища. Приказано было управиться до 10 февраля; в северных уездах - Туринском и Тобольском – до 20 февраля. Реализация семенной разверстки возлагалась на аппарат продорганов, ранее осуществлявший госразверстку. Одновременно начался вывоз изъятого в счет государственной разверстки хлеба к железнодорожным ссыпным пунктам для дальнейшей его отправки в Центральную Россию. На население возлагалась обязанность выставить необходимое количество подвод и рабочей силы.

С объявлением семенной разверстки и попытками вывоза хлеба массовое восстание стало неизбежным.

ВОССТАНИЕ

В конце января продотряды приступили к практическому выполнению поставленных задач и встретили активное сопротивление крестьян. Пожар восстания вспыхнул стихийно в разных районах Ишимского, Ялуторовского и Тюменского уездов Тюменской губернии и в соседних с ними районах Тарского и Тюкалинского уездов Омской губернии.

Первое известие пришло из Абатского района (к северо-востоку от Ишима): 31 января крестьяне сел Чуртан и Челноково атаковали продотряд, пытавшийся вывезти хлеб в село Викулово. В стычке пострадал командир отряда; двое крестьян убиты. Власть в окрестных селах была объявлена свергнутой и перешла к повстанческим штабам; повстанцы объявили мобилизацию. Продотряды и милиция частично разоружены, телеграфные столбы повалены. 3 февраля Викуловский штаб («Штаб Северного фронта») поставил боевую задачу взять Ишим и разобрать железную дорогу. На подавление волнений из Ишима выслали 65 сабель, 91 штык и 15 пулеметчиков с двумя пулеметами под командованием помощника командира 181 полка Лушникова. 4 февраля отряды соединились в Абатском и атаковали село Челноково. Восставшие, почти не имевшие огнестрельного оружия, после двухчасового боя отступили в село Чуртан, потеряв 30 убитых, много раненых и пленных. При попытке отбить Челноково погиб руководитель местных повстанцев командующий Северным фронтом Коротков. После этого Лушников поставил ультиматум: либо сдаться, либо вся волость будет сожжена и расстреляна поголовно. 6 февраля село Чуртан сложило оружие. Большинство повстанцев скрылось по своим селам. В тот же день пали Викулово и Готопутово. В бою за Викулово крестьяне потеряли 50 человек убитыми, 10 ранеными; 350 человек попало в плен, в том числе начальник штаба Северного фронта Василий Ключенко. К 7 февраля восстание в районе было подавлено.

Пока шли карательные операции в Абатском районе, дошли известия о других вспышках: в Ялуторовском, Тобольском, Тюкалинском и Тюменском уездах. Причем, восставали и русские, и татарские селения. В селе Ингалинском под Ялуторовском карательный красноармейский отряд из 131 штыка окружен и разбит, восставшие завладели пулеметом и частью винтовок; большинство красноармейцев спаслось бегством. В Ишимском уезде восстали Ражевская и Голышмановская волости. 6 февраля повстанцы села Голышманово заняли одноименную станцию, обстреляли почтовый поезд и разобрали железную дорогу: ветка Омск-Тюмень блокирована.

Приказ №2 начальника штаба повстанцев Голышмановской волости Ишимского уезда

с. Голышманово, [6 февраля 1921 г.]

В Голышмановской волости власть коммунистов низвергнута. Предлагаем немедленно выбрать представителей от населения волости для организации новой власти, отвечающей требованию народа. Поэтому на 7 февраля к вечеру выслать из селений волости честных, желающих блага народу [делегатов] для организации волостного совета.

Начальник оперативного штаба села Голышманово Богомолов

Оценив положение, 6 февраля командир 61-й стрелковой бригады Полисонов (Тюмень) выпустил приказ о разделении района восстания на боевые участки: Ишимский, Ялуторовский, Тобольский и Тюкалинский (в границах соответствующих уездов). Командирами участков назначены соответственно командир 181-го полка Ефремов-Ларин, бывший командир того же полка Накрап, командир 1-го отдельного эскадрона Муркин и командир 183-го полка Заикин. Муркин с отрядом в 60 сабель и 30 штыков рано утром походным порядком двинулся из Тюмени в Тобольск – железной дороги в Тобольске не было, и единственной связью с городом зимой был Тобольский тракт. Боевая задача командирам: очистить мятежные Абатский и Викуловский районы и не допустить распространения восстания.

В тот же день информация о восстании появилась в оперативных сводках штаба Помглавкома по Сибири Шорина, расквартированном в бывшей колчаковской столице Омске.

7 февраля приказом Шорина в мятежный район отправлены бронепоезд, батальон 253-го полка из Петропавловска, батальон 254-го полка со ст. Татарская, сводный кавэскадрон из омского гарнизона и командир 85-й стрелковой бригады Рахманов, которому подчинили все войска в районе между реками Тобол и Иртыш и железной дороги Омск-Курган. Рахманов – профессиональный военный, штабс-капитан царской армии, - ранее командовал 78-й бригадой 26-й стрелковой дивизии, усмирявшей восстание Рогова на Алтае. К станции Голышманово вдоль железной дороги отправлены отряды из Ишима (4 роты, полуэскадрон, одно орудие) и Ялуторовска.

9 февраля станция Голышманово подошедшим из Омска бронепоездом и ишимским отрядом очищена, но дорога остается блокированной. Более того, начались бои в районе железной дороги Омск-Курган - под станцией Петухово, к западу от Петропавловска. Таким образом, блокированной оказалась и вторая ветка железной дороги на Омск. Сибирь и эшелоны с сибирским хлебом отрезаны от Центральной России. Председатель Сибревкома Смирнов телеграфировал Ленину, Шорин - Троцкому о вспыхнувшем восстании и железнодорожной блокаде.

10 февраля в 2 часа дня около 1,5 тыс. конных повстанцев с южной стороны неожиданно ворвались в Ишим, но были выбиты засевшей в центре города пехотой и кавалерийской контратакой Лушникова. Наступающий из Ялуторовска красный отряд попытался взять село Голышманово, но безуспешно. Вечером того же дня повстанцы Тобольского уезда разбили красноармейцев и взяли большое село Черное к юго-востоку от Тобольска. Командир красного отряда Белкин тяжело ранен и при отступлении брошен на поле боя вместе с пулеметом. К западу от Петропавловска повстанцами взята станция Токуши; из Петропавловска выслана рота с тремя пулеметами.

Воззвание командования повстанцев Голышмановского района Ишимского уезда к красноармейцам

[с. Голышманово], 10 февраля 1921 г.

Товарищи красноармейцы. Мы идем не против советской власти крестьян и рабочих, ибо мы вполне убеждены, что советская власть есть действительно власть, всецело стоящая на защите интересов трудового народа. Мы идем против коммунистов – представителей колчаковских банд, наводнивших все наши правительственные учреждения и вносящих в нашу массу смуту, всячески стараясь подорвать нашу советскую власть. Мы идем против тех коммунистов, которые выгребли у нас [все] до последнего зерна и гноят его в амбарах, а если не хватало хлеба [для выполнения] наложенной на крестьян разверстки, [то] конфисковывали все имущество; против тех коммунистов, которые при непосильной шерстяной разверстке заставили нас стричь шубы и овец в зимнее время, [отчего] овцы гибли от мороза. [От которых] также хорошего ничего не слышали, кроме угроз и принудительных работ, а если крестьянин стал бы защищаться, то имущество его [приказывали] сжечь, не считаясь с целыми селеньями.

Да здравствует свобода.

За начальника гарнизона Садовщиков.
Нач. воен.-опер. штаба Пономарев.

11 февраля красноармейский отряд Михнева (100 штыков), направленный на вылавливание повстанцев в окрестностях Тюмени, атакован и выбит из Заводоуспенска.

12 февраля Сиббюро ЦК РКП(б) организовало тройку по ликвидацию восстания в составе Павлуновского (руководитель полномочного представительства ВЧК по Сибири), Смирнова (педседатель Сибревкома) и Шорина (Помглавком по Сибири). В Тюмени все наличные войска выведены на оборонительные позиции (стрелковый батальон, кавэскадрон, батальон ЧК, полуэскадрон ЧК, бывший 181-й, 183-й, коммунистический и территориальный полки, полковая школа, саперная рота, артвзвод – всего 1477 штыков, 163 сабли, 146 комсостава, 20 пулеметов и 2 орудия). В Ялуторовске всем членам РКП(б) приказано собраться на вокзале без объяснения причины, в результате чего в городе возникла паника, и семьи коммунистов начали стихийную эвакуацию. В штаб 85-й бригады пришло известие о падении Ялуторовска, что позднее не подтвердилось. Не подтвердились также слухи о падении Петропавловска, распространенные повстанцами.

13 февраля Шорин приказал взять заложников из местного населения в 10-и верстной полосе от железной дороги; в случае повторных налетов на железную дорогу заложников расстреливать без суда.

К середине февраля положение красных отрядов стало критическим: бойцы измотаны бесконечными боями и погонями, начали подходить к концу боеприпасы. Связь с некоторыми районами утрачена из-за повреждения телеграфных линий. Повстанцы сооружают снежные укрепления. После нескольких дней боев в районе станций Вагай-Омутинская-Голышманово, красные оставили Омутинскую. Действующие в районе части 254-го полка под командой комполка Черемных, окружены повстанцами и вынуждены отступать с боем к станции Голышманово. В Тобольском уезде повстанцы, засевшие в селе Черное, при подходе отряда Муркина скрылись, не приняв боя.

Инструкция руководителя полномочного руководителя ВЧК по Сибири И. П. Павлуновского местным органам ВЧК «О применении высшей меры наказания в районе, охваченном восстанием»

г. Омск, 14 февраля 1921 г.

Расстрелу подлежат:
1. Руководители движения.
2. Занимавшие командные должности в отрядах повстанцев.
3. Повстанцы, взятые в плен и освобожденные, в случае, если они вторично попали в плен в боях с советскими войсками.
4. Не сдавшие огнестрельного оружия после того, как был опубликован приказ о сдаче такового.
5. Уличенные в поджоге, порче ж. д. путей, телеграфных проводов и ж. д. сооружений.
6. Агенты ж. д. службы, в отношении которых установлена их связь с повстанцами и помощь повстанцам, в чем бы она не выразилась.
Ответственность за неправильное применение инструкции возлагается на чрезвычайные тройки. Ответственность по законам военного времени. № 3915.

Представитель ВЧК по Сибири Павлуновский

14 февраля Рахманов связался по прямому проводу со штабом Помглавкома: «…Положение безвыходное, необходима реальная скорая поддержка. Считаю, для подавления восстания требуется не менее двух полков с батареей и кавалерией. Не знаю, что будет через два часа. Со всех сторон получаю донесения о движении повстанцев…».

15 февраля Муркин, наступая на юг из Черного, после двухчасового боя взял деревню Сычева…

***

Тут действие обрывается. Инденбаума пристрелили, его имя высечено на памятнике борцам революции в Тюмени с пометкой «зверски замучен кулаками». Рахманов в 1923 получил орден Красного Знамени, дата его смерти не установлена (1937?). В честь члена президиума Тюменского губкома РКП(б) Александра Семакова, погибшего в бою с повстанцами под Тобольском, назвали улицу в Тюмени. Еще одну улицу назвали в честь Платона Лопарева, чей экспедиционный отряд ликвидировал Главный штаб повтанцев в с. Самарово (переведенный туда после потери повстанцами Тобольска).