Сергей Глазьев: федерализация Украины — уже не идея, а очевидная необходимость

Советник президента РФ изложил "Ъ" свое видение пути выхода Украины из кризиса

Украинская власть совершает ошибку, оттягивая силовое решение кризиса, а в случае, если Майдан не разойдется сам, силовое подавление протестов будет неизбежно — в этом уверен советник президента Российской Федерации СЕРГЕЙ ГЛАЗЬЕВ, в сферу ответственности которого входят вопросы сближения Украины и России. В интервью специальному корреспонденту "Ъ" СЕРГЕЮ СИДОРЕНКО господин Глазьев поддержал идею глубокой федерализации Украины и сближения юго-восточной части страны с Таможенным союзом, а также жестко раскритиковал Вашингтон, обвинив США во вмешательстве во внутренние дела Украины и финансировании протестов.

— Что, на ваш взгляд, вообще происходит сейчас в Украине? Каким термином это лучше всего охарактеризовать?

— Есть такая болезнь — шизофрения — это когда две личности вступают в парадоксальное взаимодействие. Они не говорят друг другу правду, ложь у них переплетается с искаженной реальностью, но при этом они чувствуют себя комфортно. Некоторое время. Но потом наступает психическое расстройство, и люди попадают в сумасшедший дом. Сейчас поясню, что я имею в виду.

То, что происходит в Киеве, хорошо описано в украинском законодательстве — это попытка государственного переворота, насильственного свержения власти. Захвачены административные здания, были даже попытки штурма президентской администрации. Не только украинское, но и международное законодательство характеризует это как попытку переворота. А шизофреническая ситуация заключается в том, что при этом все почему-то боятся называть вещи своими именами. Запад называет террористов и путчистов "активистами", пытается представить их в качестве мирных манифестантов, хотя все видят, как они нападают на милицию, заливают их "коктейлями Молотова", готовят напалм, вооружаются. Мы ведь слышали, как Анатолий Гриценко призывал приносить (на баррикады.—"Ъ") оружие. Каждый день идут открытые призывы к свержению власти. В свою очередь власть не выполняет свои обязанности по защите государства, разговаривая с путчистами как с законопослушными гражданами.

— Каков, на ваш взгляд, оптимальный путь выхода из кризиса?

— Прежде чем нащупать путь, надо понять, в чем причина шизофрении. Если мы не поймем, почему люди врут друг другу — почему оппозиция настаивает, что речь идет о мирном протесте, а власть не отрицает этого и отказывается применять силу — договориться будет невозможно. Шизофреническое состояние тем и парадоксально, что сторонам комфортно врать друг другу, и они не хотят договариваться до тех пор, пока не наступит катастрофа. Причины, по которым оппозиция говорит о мирном протесте, понятны. А власть делает то же самое, потому что боится неадекватной реакции со стороны Запада, прежде всего — США. Штаты уже пригрозили семье Януковича и олигархам, что внесут их в черный список с арестом всех активов, счетов и конфискацией имущества. Более того, ему даже пригрозили Гаагой (международным трибуналом.—"Ъ"). Власти предержащие боятся за свои миллиарды. Поэтому они пытаются выстоять, ничего не потеряв, что на самом деле только усугубляет болезнь.

— Так все же, какие шаги нужно сделать для предотвращения катастрофы?

— Шизофрения лечится очень просто. Во-первых, необходимо назвать вещи своими именами. Нужно сказать, что мы имеем дело с попыткой государственного переворота, в котором наряду с мирными гражданами участвуют профессионально подготовленные, вооруженные штурмовики. Во-вторых, Западу следует прекратить шантаж и запугивание, которыми, например, занималась Виктория Нуланд (помощник госсекретаря США.—"Ъ"), встречавшаяся в Киеве с олигархами, а также с представителями президента и правительства. Насколько нам известно, на этих встречах она дала этим людям понять, что они попадут в черные списки, если президент Виктор Янукович не отдаст оппозиции управление страной. Это шантаж, который не имеет ничего общего с международным правом. Это не просто вмешательство во внутренние дела. Это попытка контролировать Украину. В-третьих, Западу нужно принять предложение Москвы о создании трехсторонней системы консультаций в формате Украина—Россия—ЕС о будущем торгово-экономического сотрудничества Киева.

— Евросоюз неоднократно заявлял на высшем уровне, что не приемлет трехстороннего формата переговоров по этому вопросу. И на этой неделе глава МИД Польши Радослав Сикорский подтвердил, что переговоры в таком формате невозможны.

— Сикорский — это еще не весь ЕС. Да, поляки пытаются монополизировать отношения Запада с Украиной и диктовать условия, но они не играют определяющей роли в Европе. А на саммите Россия—ЕС (28 января.—"Ъ") с участием Владимира Путина было достигнуто понимание, что такой формат необходим. Президенты Европейского совета (Херман ван Ромпей.—"Ъ") и Еврокомиссии (Жозе Мануэл Баррозу.—"Ъ") положительно отнеслись к этой инициативе. Хотя вы правы, что у многих западных политиков, в особенности в США, нет понимания необходимости тройственного диалога. Судя по всему, Штаты сделали ставку на сценарий насильственного свержения власти.

— Что вы имеете в виду?

— По нашим данным, американские источники тратят по $20 млн в неделю на финансирование, в том числе на вооружение, оппозиции и мятежников. Есть информация, что на территории американского посольства проходят инструктаж боевики, что их вооружают. Конечно, это недопустимо, с этим надо разбираться. Вот и американский посол (Джеффри Пайетт.—"Ъ") в недавнем интервью (газете "День".—"Ъ") пытался выдавать преступление за торжество демократии, а массовые противозаконные действия прикрывать сентенциями о правах человека. Но самое любопытное: посол с уверенностью заявил, что Украина подпишет соглашение об ассоциации, как будто он, а не руководство Украины решает этот вопрос. А оно уже решило не подписывать это противоестественное соглашение, потому что этот документ — путь к катастрофе.

— Вы думаете, что оппозиция не подпишет соглашение, если придет к власти?

— Даже она не подпишет. Потому что для этого нужно сначала изменить Конституцию Украины, ведь соглашение с ЕС противоречит ей.

— Погодите, наш Минюст неоднократно официально заявлял, что соглашение об ассоциации полностью соответствует Конституции.

— Нет, противоречит. Например, проект соглашения об ассоциации предусматривает принятие Украиной Римского статута Международного уголовного суда, однако Конституционный суд уже постановил, что для этого нужно изменить основной закон. Ваша оппозиция, конечно, может подписать и без этого, но соглашение в таком случае будет нелегитимным!

— Давайте вернемся к тематике кризиса и уличных протестов. Что должен сделать Киев?

— Надо понимать, что амнистия, которую предложил Виктор Янукович — это максимум того, что власть может сделать. Потому нужно исходить из того, что это та юридическая база, которой следует руководствоваться.

— Но Майдан не разойдется, как того требует закон об амнистии. Власть, по вашим словам, тоже вряд ли отступит. Так что теперь делать? Применять силу?

— Украинская власть сегодня не применяет силу, а только обороняется, когда идут нападения на представителей власти, на здания. Что касается начала применения силы, то в ситуации, когда власть сталкивается с попыткой государственного переворота, у нее просто нет другого варианта действий (кроме применения силы.—"Ъ"). Иначе страна погрузится в хаос.

— Каким вы видите противоположный, негативный сценарий?

— Противостояние в обществе с применением насилия, гражданская война, раскол Украины — этого надо избежать. И должен отметить, что Виктор Янукович делает все возможное, чтобы избежать такого сценария. А его противники — напротив, занимаются провокациями.

— В Киеве есть мнение, что как раз Москве выгоден раскол Украины, учитывая, что восточные области более лояльны идее сотрудничества c Россией.

— Мнение может быть сколь угодно странным. Можно говорить на белое — черное, а на черное — белое. Но факты говорят о том, что к расколу идут как раз западные области. Именно они отказываются подчиняться легитимной центральной власти. Именно они силой захватили здания областных администраций. Они уже вышли из подчинения Украины и находятся в состоянии мятежа. Поэтому именно они и есть раскольники.

— Так все же, вы можете убедить читателей, чем возможный раскол невыгоден России?

— Мы рассматриваем Украину как дружественное государство, которое должно процветать и развиваться. Кроме того, Россия сотрудничает со всем спектром промышленности как на востоке, так и на западе Украины. Речь идет об объектах атомной энергетики (достройка "Росатомом" Ровенской и Хмельницкой АЭС.—"Ъ"), наши туристы ездят в Закарпатье. Поэтому я вообще не вижу, почему России был бы выгоден раскол Украины.

— А как вы относитесь к идее федерализации Украины?

— Думаю, это уже не идея, а очевидная необходимость. В рамках жесткого унитарного государства будет идти постоянное противостояние. Чтобы его прекратить, нужна федерализация. Нужно дать регионам достаточно прав, возможность самостоятельно формировать свои бюджеты и даже возможность частичного внешнеполитического самоопределения. В мировой практике есть такие примеры, хотя они и выглядят странно с точки зрения международного права, когда в рамках одной страны действуют разные торгово-экономические режимы. Например, в составе Дании есть Гренландия, при этом Дания является частью Евросоюза, а Гренландия — нет. Так что это — здравое предложение для Украины.

— Неужели вы считаете, что пример Гренландии может быть реализован в Украине? Даже если говорить только о масштабах — они совершенно несравнимы.

— Я считаю, что это и должно быть предметом переговоров о формате федеративного устройства. Обратите внимание: на сегодняшний день экономические, культурные, человеческие связи между областями Западной и Восточной Украины меньше, чем связи между Юго-Восточной Украиной и Россией, а также между западными областями и странами Евросоюза. Сейчас это видно по механизмам культурного обмена, скоро это же будет проявляться и в экономике. Фактом является также то, что разные части Украины тяготеют к разным торгово-экономическим образованиям. При этом областей, заинтересованных в Таможенном союзе, намного больше, чем тех, кто может рассчитывать на реальную выгоду от свободной торговли с ЕС.

— Есть и противоположный довод, что федерализация Украины приведет к ее разделению.

— Нет. Обычно ломаются жесткие структуры. Гибкие — такие как федерация — приспосабливаются к новым условиям. И они позволят избежать противостояния "стенка на стенку" — того силового варианта, который мы видим сегодня.

— Возможно ли активное вмешательство России, если ситуация пойдет по негативному сценарию?

— Мы сегодня должны вспомнить о Будапештском меморандуме о гарантиях безопасности в связи с присоединением Украины к договору о нераспространении ядерного оружия от 1994 года, где все участники договорились обеспечивать целостность и безопасность Украины. Согласно этому документу, Россия и США являются гарантами суверенитета и территориальной целостности Украины и, откровенно говоря, обязаны вмешиваться, когда возникают конфликтные ситуации такого рода. А то, что вытворяют сегодня американцы, в одностороннем порядке грубо вмешиваясь во внутренние дела Украины,— очевидное нарушение этого договора. Соглашение предполагает коллективные гарантии и коллективные действия.

— Может быть, стоит поднять украинский вопрос на уровне Совета безопасности ООН?

— Не вижу в этом никакой необходимости. Мы считаем, что в Украине есть легитимная власть, которая держит ситуацию под контролем и действует в рамках закона. Нет никаких оснований для вмешательства Совбеза ООН. Кроме того, есть гаранты безопасности, в том числе Россия. Я вас уверяю, если США прекратят вмешательство и давление, финансирование и провоцирование, ситуация нормализуется сама собой. Оппозиционные политики, перестав чувствовать поддержку США, уже не будут вести себя столь нагло и жестко и будут вынуждены договариваться.

— 7 февраля Виктор Янукович летит в Сочи. В Киеве убеждены, что это будет не только спортивный визит. Можем ли мы ожидать каких-то договоренностей или решений по его итогам?

— Мне об этом ничего неизвестно. Знаю только, что Янукович, как и другие главы государств, приглашен на открытие Олимпиады.