Т.Л. Миронова: Нейролингвистическое программирование покорности населения в России.

Взято отсюда: http://forum.tomsk.ru/mess.php?n=43bzlEhBHto8udcbyBo...

Парадокс сегодняшней ситуации в России в том, что при вопиющем положении народа, он чрезвычайно терпимо относится к власти, народ просто боготворит власть и регулярно отдает ей свои голоса на выборах. Легче всего объяснить это подтасовками, но опыт выборных компаний показывает, что за власть большая часть населения голосует вполне добровольно. Следовательно, люди действуют вопреки здравому смыслу и собственному опыту убогой и униженной жизни.

Тогда почему они так действуют?
Послушание широких масс населения России творящим произвол властям объясняется внедрением в информационное пространство России нейро-лингвистического программирования определенных поведенческих стереотипов, мотивирующих в людях подчинение любым решениям власти. И вот как это делается.
Во-первых, в человеческое сознание вживляются словесные матрицы, благодаря которым народ в России не имеет притязаний на лучшую жизнь. Взгляд человека на происходящее в стране программируют набором таких нехитрых понятий:
— Наша жизнь плоха, потому, что во всем мире плохо.
— Чтобы не стало хуже, надо больше и лучше работать.
— Чтобы не стало хуже, нельзя допустить войны и крови.
«Во всем мире плохо», — эта мысль навязывается политтехнологами через упорное нагнетание катастрофизма, когда первые строки всех новостей занимают убийства, взрывы, землетрясения, аварии, самоубийства, покушения. В первую очередь российские новости сообщают о подвигах президента и премьера, двух голов нашего гордого орла, символа поднявшейся с колен великой державы. Во вторую очередь нам рассказывают о бушующем за границей кризисе, о том, что в амбарах Европы и Америки мыши дохнут, о том, как на Бродвее закрываются шоу и звезды остаются без работы, а также о стихийных бедствиях на Западе — наводнениях, засухах, морозах, снегопадах... Как в земной ад телевидение погружает нас в бедствия всего мира, а для чего? Чтобы внушить одно: если другому несладко живется, то и тебе вроде не так обидно терпеть. И в подспорье объясняют, как сделать, чтобы не стало хуже. «Не допустить войны и крови». Со всех эфиров проникающее в сознание ежедневное заклинание «Лишь бы не было войны!». Убийственная, вредоносная, сокрушающая дух человека и народа запрограммированность поведения. Следа бы не осталось от России, дозволь она своим вождям вооружиться этим лозунгом. Вы только представьте себе Владимира Мономаха, Александра Невского, Иоанна Грозного или Петра Первого, Суворова или Ушакова, Жукова или Сталина с этим заклинанием, с этим причитанием, с этим нытьем, с этим скулежом на устах. Но в наши головы упорно вживляют программу терпимости и покорности: бедствуй, недоедай, мерзни, умирай, но терпи, русский человек, лишь бы не было войны.
Другой речевой импульс, внушающий, принуждающий, что делать, чтобы не стало хуже: «больше и лучше работать, много работать, работать без сна и отдыха». А сейчас к этому прибавляется еще и страх потерять работу. И вроде русские леностью никогда не отличались, но ведь как ловко на них самих все беды списать: «Плохо работаете, товарищи, вот и живете худо». Когда подобная программа оккупирует разум, человек чувствует, что он в тупике. Человек становится тупой машиной по лихорадочному добыванию денег — заработать, потратить, снова заработать, и опять потратить, да еще с испуганной оглядкой, чтобы курс доллара и рубля не упал, не съел заработанное.
Впитывание таких программ вводит человека в ненормальное психическое состояние одержимости многочисленными фобиями — беспричинным страхом перед собственным будущим и перед будущим своей страны.
Иные словесные матрицы, внушаемые обывателю, нацелены на то, чтобы воспитать человека в духе служения своему чреву. Эгоист живет только ради своего удовольствия, и потому наиболее управляем, мотивы его поступков всегда ясны, поведение предсказуемо, и убедить его в целесообразности любых шагов, предпринятых властью, — вплоть до сдачи государства Российского в аренду Соединенным Штатам Америки сроком на тысячу лет — не составит труда, главное внушить массовому обывателю «ты от этого только выиграешь». Но сначала надо добиться, чтобы принцип «жить для себя» стал основой существования миллионов. Это делается весьма успешно внедрением в наше подсознание словесных матриц «удовольствия» и «наслаждения»:
— Надо жить для своего удовольствия и наслаждения.
— Удовольствие и наслаждение приносят еда, секс, веселые зрелища.
— Все, что мешает удовольствию и наслаждению, гони от себя.
Перевоспитание населения в духе рабства собственным прихотям, целенаправленно и мощно осуществляется в России. Яркие рекламы заклинают: «Жизнь — это наслаждение, наслаждение вкусом!», «Живите с удовольствием, вы это заслужили!». Особенно активно, без критики и подозрения, эти установки впитывает молодежь. Законы словесного воздействия срабатывают здесь помимо воли человека, и он с тупым упорством начинает стремиться к наслаждению — в еде, в любви, в любом своем поступке, ища только этого и интуитивно избегая всего, что может помешать наслаждению — избегая жертвенного служения Отечеству, нарушая сыновний долг, скрываясь от армии, пренебрегая родительскими обязанностями, никогда не рискуя перед лицом опасности жизнью, ведь ею велено лишь наслаждаться.
Очень активно словесные матрицы удовольствия внушаются через бесчисленные «развлекаловки» и «хохмы» — Состояние, в которое впадают пришедшие за удовольствием люди на «сеансах» смеха, сродни психически болезненному состоянию эйфории, когда «деятельность больных расторможена, наблюдается дурашливое поведение и расстройства критического мышления».
Сама жизненная программа, которая навязывается людям, склонным к удовольствиям, сродни психозу эйфории, при котором больной не может воспринимать и здраво оценивать происходящее.
Особое внимание политтехнологи уделяют словесным внушениям, формирующим рефлекс равнодушия к судьбам своей страны и своего народа. Для того, чтобы этот рефлекс был стойким у огромных народных масс, требуется кропотливая предварительная обработка человеческого сознания. Такая обработка идет по трем основным направлениям.
Первое — это уничтожение памяти, цепкого удержания в уме событий и лиц, которые влияли и влияют на судьбу страны. В борьбе с народной памятью очень важна передозировка информации. Когда в человека впихивают, вбивают, грузят тонны информации ему не нужной, праздной, глупой, память рушится под непосильной ношей вестей, отказывается служить в разумном осознании настоящей жизни. Уходит осмысление, размышление, жизнь превращается в одни рефлексы, которые культивируют опытные телеведущие.
Второе направление — это лживое изображение истории нашей Родины. Радзинские, парфеновы, млечины, сванидзе делают это умело и расчетливо, возводя камень за камнем кособокое и шаткое здание виртуального прошлого великой Российской Империи. Изолганные исторические факты выдают не в виде собственных гипотез и предположений, нет, они программируют наши мозги абсолютной уверенностью — «так было!».
Но не только виртуальное прошлое состряпано для потребления русским народом, чтобы не мечтал он больше ни о новом Петре Великом, ни об Александре III, ни о Сталине, ни о Жукове, ведь кого ни возьми, все они на экране телевизора — убийцы, диктаторы, параноики — так твердят нам радзинские, уполномоченные властью программировать нас. Современная Россия тоже предстает с экранов в виртуальном изображении — придуманный образ нищей страны, не способной ни прокормить себя, ни защитить, и такой же лживый образ народа — пропойного, неумелого, неразумного, вороватого, спасти который может лишь иноземная опека.
Наглядевшись войны и терактов в художественных сериалах, человек и настоящую войну, гибель соотечественников, взрывы домов, слезы идущих за гробами матерей и жен начинает воспринимать как художественное кино — отстраненно и равнодушно. Пока показывают — сердце стучит, кровь приливает к вискам, душа болит, а убрали с экрана картинку — и вроде ничего не произошло, кино да и только!
Следом, в подсознание человека в хорошо унавоженную почву беспамятности, исторического космополитизма, отстраненности от боли и бед родной страны, проникают словесные матрицы апатии и безразличия:
— Судьбу страны решают без меня, поэтому надо думать только о себе (в вариантах: о семье, о детях, о родителях);
— Что я могу сделать один, когда вокруг лишь негодяи да провокаторы;
— Если буду сопротивляться в одиночку, могут убить (в вариантах — выгнать с работы, расправиться с детьми).
Страх перед жупелом насильственной смерти, трепет перед мнимой опасностью для семьи и фантом вездесущего провокаторства, парализующие волю совестливого человека (бессовестные граждане давно сагитированы призывами жить ради удовольствий и наслаждений), — все это воспитывается исподволь через ряд хитроумных словесных трюков. Нас запугивают, внушают шарахаться от малейшей опасности для себя и близких, проводя через шквал сюжетов криминальной хроники. Страх глушит совесть, возмущение, протест. Мы приучаемся внимать событиям равнодушно, инертно: «А! Делайте, что хотите, мне все равно».
Такая запрограммированность поведения погружает человека в омут апатии, которая сродни болезненному состоянию, свойственному шизофреникам. Психологический настрой «что я могу сделать один» формирует массы психопатов с ярко выраженным синдромом «окамененного нечувствия», равнодушия к судьбам своей страны и своего народа.
Различные психопатические фобии, шизофреническая эйфория и столь же болезненная апатия, — так переписывают «тексты наших душ» политтехнологи. Всем этим состояниям сопутствуют крушение памяти, дезориентировка во времени и в пространстве, а, главное, невозможность трезво и здраво, согласуясь с рассудком, принимать решения, делать самостоятельный выбор.
Человек голосующий, обработанный спецпрограммами психопатического поведения, теперь с готовностью воспримет сигнал голосовать «за»:
— «голосуй за..., а то станет хуже» (это для людей с прочной жизненной программой страха перед будущим);
— «голосуй за..., а то проиграешь» (это для людей с устойчивой жизненной программой получения удовольствий);
— «голосуй за..., потому что из двух зол лучше выбрать меньшее» (это для людей со сформированной жизненной программой равнодушия к судьбам страны).
Опыт думских и президентских выборов последних пятнадцати лет показал, что психопатические программы поведения, внедряемые методами нейролингвистического программирования, зловещим вирусом поражают людей. Особенно интенсивно насилие над душами совершалось в три последние президентские кампании, которые ни в коем случае нельзя назвать свободным волеизъявлением нации, ибо они осуществлялись в условиях паралича народного волеизъявления.
__________________
Об авторе: Миронова Татьяна Леонидовна, доктор филологических наук