ООН призывает всемерно поддерживать НКО в борьбе с коррупцией

Евросоюз и США выступили за расширение участия НКО в реализации Конвенции против коррупции ООН. Китай и Куба выступили против.

Российская делегация позицию не заявила, но эксперт администрации президента, глава Центра противодействия коррупции в органах госвласти (ЦПК) Виктор Костромин назвал инициативу Запада «преждевременной и опасной».

Министр юстиции нашел занятие для бывших рейдеров
На Конференции ООН в Санкт-Петербурге был представлен ряд новых проектов по усилению государственно-частного партнерства по борьбе с коррупцией. Представители Госдумы и Торгово-промышленной палаты предлагают обязать участников госзакупок подписать Антикоррупционную хартию, а министр юстиции Александр Коновалов — привлекать к раскрытию «изощренных коррупционных схем» бывших рейдеров.
«Когда голос гражданского общества заглушается коррупцией, это заканчивается свержением правительств»,— предложила «избегать конфронтации» Швейцария. С тем, что «борьба с коррупцией слишком важна, чтобы оставить ее только на усмотрение политиков», согласны Ливан, Бразилия и Израиль, подчеркнувший «роль СМИ в разоблачении крупнейших коррупционных случаев». США, критикуя «опасения, что НКО могут раскрыть неэффективность госорганов», призвали «уйти от вопроса, как НКО могут нам навредить и посмотреть, как они смогут помочь», напомнив о «сокращении госбюджетов».

Китай, однако, заявил, что «хотя мы уважаем позитивную роль НКО, это не значит что мы должны включать их в межправительственный процесс», призвав «следовать договоренностям, не предполагающим такого участия НКО». «Каждая страна имеет суверенное право определять, как гражданское общество будет участвовать в реализации Конвенции»,— заявила Куба, поддержав Боливию, Эквадор и Венесуэлу.

«Это реальные посадки среди всех граждан РФ»
2 ноября на Конференции ООН против коррупции в Санкт-Петербурге глава администрации президента Сергей Иванов заявил о соответствии антикоррупционного законодательства РФ мировым стандартам и «позитивной динамике» в восприятии усилий власти населением. В первом полугодии 272 чиновника уволены с волчьим билетом, а 5,5 тыс. граждан получили реальный срок за коррупцию.
Россия свою позицию не раскрыла. Но ее фактически обозначил «в качестве представителя неправительственной организации» глава ЦПК и член экспертного совета при Управлении президента по противодействию коррупции Виктор Костромин. Он заявил о неравноправии присутствующих НКО и «доминировании хорошо обеспеченной материально и идеологически организации над другими», сославшись на то, что в коллективное обращение НКО не попал предложенный им пункт «о необходимости развития антикоррупционных инициатив с использованием глобальных информационных ресурсов». «У нас возникло желание прекратить неравноправный диалог. Пока действует монополия одного НКО, мы считаем преждевременным и опасным полноценное участие неправительственных организаций в межгосударственной работе»,— заявил господин Костромин, потребовав «отразить его мнение в протоколе».

Глава ЦПК, вероятно, имел в виду активность Тransparency international (TI; имеет отделения в 104 странах, включая Россию), призвавшего создать механизм борьбы с коррупцией высших должностных лиц, в том числе сокрытием доходов и злоупотреблением иммунитетом. Его вице-президент TI Елена Панфилова заявила, что усиление роли НКО «повысило бы легитимность и достоверность результатов» контроля за исполнением Конвенции, а противятся этому страны, где есть «проблемы со свободой НКО и правами человека».

Объединяющая 350 организаций Коалиция НКО выразила солидарность с задержанными 3 ноября петербургской полицией волонтерами российского Фонда борьбы с коррупцией (пытавшимися распространить у входа на территорию Конференции ООН листовки о ст. 20 Конвенции «Незаконное обогащение») и заявила, что «с коррупцией нельзя бороться в атмосфере секретности и без участия гражданского общества».

Анна Пушкарская, Санкт-Петерб