Е. Мысловский: Размышляя о справедливости. Что скрывает Тюменский областной арбитражный суд.

Размышляя о справедливости

Е. Мысловский, профессор, член Совета по развитию гражданского
общества и правам человека при Президенте РФ,
глава Фонда “Антимафия”
21 мая 2013

Древние римляне выдвинули формулу:
Pereat mundus, fiat iustitia
Пусть погибнет мир, но да свершится правосудие.

Издревле люди искали справедливости. В разные исторические периоды у каждого народа были свои понятия справедливости. И сегодня в России миллионы граждан ищут справедливости. Почему я говорю о миллионах? Давайте обратимся к статистике: ежегодно на имя Президента России поступает 850-900 тысяч жалоб, на имя уполномоченного по правам человека –около 50 тысяч, в органы полиции -22 миллиона заявлений, прокурорами выявляется больше миллиона различных нарушений прав граждан. Может быть справедливость является некоей химерой, утопией, недостижимой мечтой человека? Откуда берётся несправедливость? На что надеются люди, обращающиеся к Президенту страны, ища у него, как в последней инстанции, защиту от несправедливости?
Вообще-то я не склонен к филосовствованию, но задуматься над этими вопросами меня заставила практика рассмотрения жалоб, поступающих в высшие инстанции государственных органов. Я уже писал об обращении в СПЧ предпринимателя из Тюмени Алексея Иосифовича Шмидта. Так вот, А.Шмидт обращался к Президенту России в течение последних четырёх лет 39 раз (!) и все его обращения в конечно итоге поступали в арбитражный суд или прокуратуру Тюменской области, откуда ему постоянно давали немотивированный ответ-отписку.
Как это ни странно звучит, но проверяя его жалобы мы пришли к выводу, что фактически его жалобы либо ни разу практически не проверялись, либо там слишком хорошо знают ситуацию, но, надеясь на то, что Тюмень от Москвы далеко, не хотят затронуть коррупционные связи, сложившиеся в верхних эшелонах финансово-правовой региональной элиты, либо просто скрывают допущенную судом несправедливость. Но эту историю я опишу несколько позже. А пока вернёмся к проблеме справедливости, как к социальной потребности общества…
Справедливость является важнейшей философской и правовой категорией. Достаточно проследить происхождение слова “справедливость”. В русском языке корнем слова является слово “право”. В римском праве justitia означает и право, и справедливость, и правосудие.

Справедливость – категория этического, морального и социально-правового характера. С сожалением приходится констатировать, что человечество за тысячелетия своего существования не разобралось в сущности такого явления, как справедливость. Общество же по-прежнему ждет от суда справедливого приговора и справедливого решения от властей. В чем же суть этого трудноуловимого качества судебного решения?
Справедливость присуща многим сферам жизни. Воплощаясь в праве и правосудии, она становится жизненной правдой, без которой человек не может обрести почву для своего уверенного существования. Все давно признали, что справедливость – категория общая как для морали, так и для права. Нет и не может быть никакой отдельной юридической, политической или какой-либо иной справедливости, есть только нравственная ценность справедливости.

Природа справедливости во всех случаях одна. Она в первую очередь психологическая, т.к. в ее основе находится наше восприятие действительности, а во вторую очередь она социальная. В ее основе – практическое сознание. Люди интуитивно проводят границу между справедливым и несправедливым исходя из собственного житейского опыта, знаниями, в том числе и накопленными обществом за тысячелетия его развития представлениями о справедливости.
Об объективном характере справедливости как особом феномене свидетельствует ее самостоятельное появление у разных народов, в разные времена. Понятие “справедливость” существует на Земле во множестве языков и всегда имеет тождественное значение.
Совершенно очевидно, что справедливость – это объективно существующее явление, которое каждому из нас дается в чувственном опыте уже с рождения. Чтобы определить понятие “справедливость”, необходимо обращаться к знаниям психологии, социологии, философии, политологии и права. Из их анализа мы увидим, что справедливость – историческая реальность, уникальные и в то же время вполне закономерные общественные отношения, социальная природа которых заключается в потенциальной способности человека разрешать проблемы в сфере управления, равно как и наличие у общества права принимать решения и добиваться их обязательного исполнения.
Справедливость – это присущее социальной природе человека необходимое условие функционирования всякой социальной общности. Можно также утверждать, что справедливость – это признанная определенной общностью людей норма поведения в конкретном месте и в конкретный исторический момент.

В то же время существуют отношения справедливости, которые затрагивают всего лишь определенный круг лиц, а то и вовсе отдельных граждан. В данном случае речь идет о любом судебном, неважно уголовном или гражданском, деле. Восстановление социальной справедливости – понятие более широкое, чем восстановление нарушенных прав и возмещение ущерба. Однако действительность не позволяет говорить о достаточном реализации принципа справедливости
Справедливость в умах людей предстает как потенциальная мощь, сила, воля или как необъяснимый чудесный дар. Справедливость – устойчивые человеческие отношения, основанные на зависимости одних жизненных обстоятельств от других.
Вот почему общество придаёт такое большое значение независимости суда, одновременно требуя от него объективности и неподкупности.

Согласно п. 1 ст. 6 Конвенции по защите прав человека и основных свобод (Рим, 04.11.1950) каждый, в случае спора о его гражданских правах и обязанностях, имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела независимым и беспристрастным судом. Справедливость, публичность и беспристрастность гарантируются гласностью судебного разбирательства.
Гласность обеспечивается в том числе доступом публики к судебному заседанию. В прессе очень много репортажей из зала суда на криминальную тематику, гораздо меньше на гражданско-правовую, и крайне мало – об арбитражной практике.
Коммерческие дела любят тишину, спорить на публике неприлично. Деньги более интимны, чем любовные радости и неурядицы. О последних говорят открыто, а о деньгах нет.
Дела о банкротстве нуждаются в гласности, поскольку это дела в сфере публичного управления. В таких делах суд осуществляет функции органа государственного управления, облекая свои акты в процессуальную форму. И здесь гласность судебного разбирательства выступает одной из гарантий доверия к решениям, выносимым арбитражным судом. Государство также заинтересовано в гласности, чтобы суд не высмеивали пропагандисты, ангажированные противником.

Отсутствие жалоб – прямое свидетельство того, что судебное решение хотя бы формально удовлетворило всех участников процесса. Следовательно, про такой приговор или решение можно утверждать, что они, вероятно, справедливы. А если судебное решение областного арбитражного суда обжалуется высшему должностному лицу государства (Президенту) да ещё 39 (!) раз, то не повод ли для вмешательства Высшего арбитражного суда?
В России создана уникальная судебная система, основанная на корпоративной солидарности судейского сообщества – если в первоначальном судебном решении записано, что дважды два равно пяти, то нужно будет затратить колоссальные усилия, чтобы доказать, что в данном случае судьи ошиблись. Судьям, как и всем людям, свойственно ошибаться. Но судьи почему-то очень не любят, если на допущенные ими ошибки им указывают не их вышестоящие коллеги, а люди со стороны – адвокаты, журналисты, простые участники судебных процессов и даже учёные. И пробиться через эту корпоративную солидарность бывает чрезвычайно трудно.

Следует отметить, что помимо официальной судебной оценки содеянного виновными существует и иная, куда более значимая оценка – общественная. Многие ученые-юристы считают, что справедливость далеко не всегда поддается формализации. Не случайно до недавнего времени термин “справедливость” в законах вообще отсутствовал.

Толковые словари по-разному трактуют “справедливость”: как “распределение добра и зла”, “истина в действии”, “соответствие между ролью лица в обществе и его социально-правовым положением, соразмерность между деянием и воздаянием, между заслуженным поведением и поощрением”, отождествляют с беспристрастностью .

Можно согласиться с утверждением Цицерона, что “существует два первоначала справедливости: никому не вредить и приносить пользу обществу”. Права человека, признанные и охраняемые государством, основаны на таких же постулатах, не случайно стало аксиомой, что “права одного человека заканчиваются там, где начинаются права другого”.

Любое судебное решение оценивается гражданами с точки зрения справедливости или несправедливости, а потому “справедливость” имеет практическое предназначение в жизни общества и отдельно взятого человека.
Не всегда легко ответить на вопрос, что является справедливым, а что – нет. И справедливо ли, когда сами субъекты, столкнувшись с безысходностью, не желают реализовывать свои права, закрепленные и гарантированные государством, бороться за справедливость?
Наиболее часто в реальной профессиональной деятельности с дискуссионностью этих категорий сталкиваются юристы. Профессиональное правосознание юристов качественно отличается от правосознания других групп населения по объему и глубине политико-правовых знаний, навыкам и умениям анализировать правовые проблемы, решать поставленные жизнью юридические задачи.
Однако внутренне его можно дифференцировать в качестве правосознания следователей, прокуроров, судей, адвокатов, учёных. Такое разделение определяется особенностями профессиональных ролей работников различных юридических служб, т.е. спецификой выполняемых служебных функций и сложившимися в этой связи стереотипами в оценках правовой действительности, методах и способах деятельности.

Таким образом, содержание и состояние правовой справедливости обусловлено в т.ч. и качеством, и эффективностью правоприменительной деятельности конкретных должностных лиц. Право достаточно строго регулирует общественные отношения. Однако существует немало правовых норм, реализация которых в той или иной степени зависит от усмотрения правоприменителя, его представлений о содержании и сущности социальной, нравственной, правовой справедливости.

“Справедливость” – это ключевое звено, фундамент правосознания, принцип взаимоотношений между людьми. В этом контексте справедливость можно интерпретировать как совершение поступков по правде, по совести, по правоте, по закону.
Нравственная и социальная справедливость или ее антипод несправедливость преломляются в судьбе человека через его возраст, опыт, традиции, привычки, религиозные представления.
Ожесточенные споры ведутся и о том, объективна или субъективна справедливость. Одни утверждают, что справедливость – объективная категория, она одна для всех, а не своя у каждого. Возможно ли это?
Может ли субъективный по своей природе человек быть полностью объективен и справедлив? Сможет ли человек в ситуации, затрагивающей его лично или близких родственников, быть беспристрастным. Справедливость отчасти напоминает далекий идеал, аналогичный “правовому государству”, “гражданскому обществу”, все лишь в общих очертаниях представляют, как он должен выглядеть, но никто его не видел…
Идея абсолютной справедливости будет существовать, наверное, всегда, только найдутся ли полностью беспристрастные, объективные, справедливые личности, способные воплотить ее в жизнь?
Реализуя свои права и обязанности в соответствии со своей совестью, чувством справедливости, каждый может на чуть-чуть приблизить общество к идеалу, о котором до сих пор спорят, создавая модели правового государства и гражданского общества.
Pereat mundus, fiat iustitia – пусть погибнет мир, но свершится правосудие. Вот с такой мыслью я и эксперт СПЧ кандидат юридических наук Карен Арутюнян отправились в Тюмень, чтобы в архиве областного арбитражного суда ознакомиться с делом о банкротстве предприятия с иностранными инвестициями ЗАО «Дастинмаркет».

Те же древние римляне выработали и ещё одну очень важную формулу:
Iustitia fundamentum regnorum
Правосудие –основа государства.

Что пытались спрятать в Тюменском арбитражном суде.

Правы, видимо, были древние римляне, если введённые ими в юридический обиход более двух тысяч лет назад формулы вошли в сокровищницу мировой цивилизации. Iustitia fundamentum regnorum-Правосудие –основа государства. Могут ли подвергаться сомнению судебные акты? Не подрывает ли это основы государства?
Но судьи тоже люди, а людям свойственно ошибаться. Ошибки судей прямо разрешены законом и для их устранения существуют предусмотренные процессуальными законами апелляционные, кассационные, надзорные процедуры. Но может ли существовать нежелание соответствующих инстанций исправлять допущенные ошибки?
Не страдает ли А.И.Шмидт синдромом сутяжничества, если он раз за разом отправляет свои жалобы в различные инстанции, из которых получает один и тот же ответ – все решения приняты законно и пересмотру не подлежат. Вот и последний ответ, подписанный лично прокурором Тюменской области (11.03.2013 г №16-201-2008) В. Владимировым чётко отвечает: “Ваши обращения… о нарушениях законных интересов ЗАО “ПИИ “Дастинмаркет” и другими вопросам прокуратурой области рассмотрены с дополнительным изучением всех имеющихся материалов… Доводы… рассматривались в рамках арбитражного процесса, связанного с процедурой банкротства ЗАО “ПИИ “Дастинмаркет”…в ходе которых своего подтверждения не нашли. Судебные решения вступили в законную силу…”
Таким образом, суть ответа сводится к тому, что судебные решения вступили в законную силу. Однако, терзали меня “смутные сомнения” в том, что прокуратура “дополнительно изучала все материалы”. Все – это какие именно? Арбитражное дело? Исполнительное производство о взыскании налогов? Материалы прекращённого уголовного дела о хищении банкирами Ханты-Мансийского банка более 35 млн. рублей? Ликивдировать сомнение можно было только одним путём – лично выехать в Тюмень и там, на месте, проверить представленную А. Шмидтом информацию.
Повторю ещё раз: Iustitia fundamentum regnorum: Правосудие –основа государства. И никому не дано права подрывать эти основы.
Для начала было решено проверить два источника – исполнительное производство и арбитражное дело. О результатах этой проверки и пойдёт речь ниже.
Как установлено порядком проверки жалоб, поступающих в СПЧ, я созвонился предварительно с председателем Арбитражного суда Тюменской области господнином Тевсом и сообщил о своём намерении приехать для ознакомления с делом. Затем, по электронной почте направил запрос на конкретные дела и вместе с экспертом, членом рабочей группы, Арутюняном мы вылетели в Тюмень.
Надо сказать, что поскольку Совет по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте Российской Федерации является консультационным органом Пезидента, то обычно визиты его членов в регионы вызывают вполне закономерное любопытство у региональных руководителей – всегда интересно, зачем пожаловали гости из Москвы. В Тюмени все было почти как и везде. Почти, потому что у меня произошла встреча с Председателем Тюменской областной думы Сергеем Евгеньевичем Корепановым, с вновь назначенным уполномоченным по правам человека в области Сергеем Васильевичем Минавцевым, и только председатель областного арбитражного суда Виктор Григорьевич Тевс от встречи отказался, передав нас руководителю аппарата арбитражного облсуда. Тот принял нас очень вежливо, покрутил перед моими глазами моё электронное письмо, сказал, что интересующее меня дело состоит из 102 томов и вежливо отказал в ознакомлении с материалами банкротного дела, мотивируя это тем, что мы – члены СПЧ, мол, в рамках арбитражного процесса “никто” и на основании указания Высшего арбитражного суда не имеем права знакомиться с делом. Немного удивившись такому повороту мы, точно так же вежливо, покинули суд. Судебные чиновники правда не учли, что за 40 с лишним лет юридической практики я научился добывать интересующую меня информацию, и ровно чрез день, к вечеру, у меня были фотокопии более 1000 листов из дела.
После прочтения первых листов данного банкротного дела по ЗАО “ПИИ “ДастинМаркет” сразу же стало понятно стремление “закрыть” это дело от посторонних исследователей.
Итак, судья Тюменского областного суда Кокшаров А.А. принял 20 ноября 2003 г. к рассмотрению заявление территориального органа ФСФО о признании ООО «Предприятие с иностранными инвестициями «Дастинмаркет» несостоятельным (банкротом). С этого момента и завертелось судебное колесо. Прежде чем перейдём к анализу изученных документов, давайте рассмотрим, что вообще на тот момент представляла собой процедура банкротства.

Институт банкротства получил правовое закрепление в ст. 61 и 62 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ), в Законе «О несостоятельности (банкротстве)» от 8 января 1998 г. Во многих странах Закон о банкротстве называют конституцией экономики. И это очень точное определение. Экономика не может нормально функционировать, если не заниматься предприятиями, которые имеют огромные долги. Предприятие в состоянии банкротства – глубоко больное предприятие. Можно этого больного убить, то есть распродать по частям и что-то вернуть кредиторам. Но не станет рабочих мест, не будет налогоплательщика. Закон о банкротстве призван принять все меры к «лечению» такого больного. Государству не нужна выжженная земля после банкротства, обществу нужны действующие предприятия.

В декабре 2002 г. вступил в силу новый Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» № 127-ФЗ. Процедуры банкротства должны были способствовать преодолению кризиса неплатежей, прекращению роста просроченной задолженности и предотвращению негативных социальных последствий, связанных с кризисными процессами. Закон содержал жесткие требования к арбитражным управляющим, которым доверялось проведение процедур банкротства.
Статья 29 нового Федерального закона предусматривала компетенцию федеральных органов исполнительной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления в сфере финансового оздоровления и банкротства. Так, правительство определяло порядок подачи заявлений уполномоченными органами государства, объединения и представления требований по денежным обязательствам и обязательным платежам, проведения учета и анализа платежеспособности стратегических предприятий и организаций, координирует отношения власти с кредиторами в лице представителей государственных внебюджетных фондов.
В целях создания организационных, экономических и иных условий, необходимых для реализации актов о несостоятельности (банкротстве с апреля 2000 г. начала функционировать — Федеральная служба России по финансовому оздоровлению и банкротству, сокращенно ФСФО России.
Положение о Федеральной службе России по финансовому оздоровлению и банкротству было утверждено постановлением Правительства Российской Федерации от 4 апреля 2000 г. № 301.

К основным задачам Федеральной службы по финансовому оздоровлению и банкротству относились: разработка и реализация мероприятий по финансовому оздоровлению и реструктуризации неплатежеспособных организаций;
проведение государственной политики по предупреждению банкротств лиц, осуществляющих в соответствии с гражданским законодательством предпринимательскую деятельность, а также обеспечение условий реализации процедур банкротства; исполнение полномочий государственного органа по делам о банкротстве и финансовому оздоровлению, уполномоченного обеспечивать защиту интересов Российской Федерации при решении вопросов о несостоятельности (банкротстве) организаций; разработка и реализация мероприятий по обеспечению анализа финансового состояния организаций и контроля соблюдения ими платежно-расчетной дисциплины.
Поставленные перед ФСФО задачи решались через её территориальные органы, которые должны были: участвовать в реализации мероприятий по реструктуризации и финансовому оздоровлению неплатежеспособных организаций, имеющих определяющее значение для экономики страны и региона; организовать и обеспечивать работу межведомственных комиссий, создаваемых для решения вопросов о реструктуризации и финансовом оздоровлении организаций-должников; анализировать финансовое состояние организаций-должников по платежам в федеральный бюджет и государственные внебюджетные фонды и оценивать их платежеспособность;
направлять в установленных случаях и порядке заявление в арбитражный суд о признании должника банкротом и др.
На основании проведенного анализа структуры баланса предприятия территориальный орган обязан был дать письменное заключение о финансовом состоянии предприятия. В том случае, когда структура баланса рассматриваемого предприятия признавалась неудовлетворительной, а предприятие — неплатежеспособным, территориальным органом ФСФО должен был оформляться акт и уведомление о признании предприятия неплатежеспособным и имеющим неудовлетворительную структуру баланса. Этот акт должен был утверждаться в установленном порядке руководителем территориального органа ФСФО, и в трехдневный срок с момента его утверждения копия акта вместе с уведомлением должна была направляться территориальным органом Комитету по управлению имуществом, наделенному правами территориального органа Госкомимущества России, по месту расположения неплатежеспособного предприятия; органу государственной, исполнительной власти по ведомственной принадлежности неплатежеспособного предприятия; органу исполнительной власти субъекта Федерации по месту расположения неплатежеспособного предприятия; руководителю неплатежеспособного предприятия; Федеральной службе по финансовому оздоровлению и банкротству (если акт утвержден директором территориального органа).
Отдельного рассмотрения заслуживает методика оценки финансового состояния, предложенная ФСФО России для проведения мониторинга финансового состояния организаций и учета их платежеспособности. Методика основана на расчете совокупности финансовых индикаторов и их качественной интерпретации. (Указанная методика имеется в распоряжении экспертов фонда «Антимафия» и мы убедились, что предлагаемые в ней оценки не были использованы при решении вопроса о признании ЗАО “ПИИ «Дастинмаркет» неплатёжеспособным предприятием.)
Основной целью создания ФСФО являлось пресечение так называемых «заказных банкротств». Именно с этой целью вводился институт саморегулируемых организаций арбитражных управляющих (СРО), на которые возлагались большие надежды, поскольку многое зависит от добросовестности арбитражного управляющего.
Предполагалось, что начать банкротство вообще станет очень сложно, поскольку любой из должников был вправе сказать: “Я согласен с долгом, но не хочу передавать предприятие в управление арбитражному управляющему. Хочу работать сам и обязуюсь выплатить долги по графику”. Кстати, график можно было составить на достаточно длительный период – до двух лет. В условиях действия нового закона и арбитражные управляющие, и территориальные органы ФСФО России в тех делах о банкротстве сами предлагали собственникам должника инициировать процедуру финансового оздоровления. Собственник мог воспользоваться своим правом на финансовое оздоровление. Но, чтобы разобраться во всем, предприниматель, судья, арбитражные управляющий должен хорошо знать экономику, бухгалтерское и финансовое законодательство, а также законодательство о банкротстве. Кроме того, необходимо было провести серьезные экспертизы. А производство экспертиз – одно из самых тяжелых дел, здесь нужны специальные знания.
В развитие практики применения процедуры банкротства постановлением Правительства от 15.04.2003 г. №218 было принято Положение « О порядке предъявления требований по обязательствам перед Российской Федерацией в делах о банкротстве и в процедурах банкротства». Этот документ определил порядок предъявления требований по обязательствам перед Российской Федерацией в делах о банкротстве и в процедурах банкротства в целях обеспечения:
а) подачи уполномоченным органом заявления о признании должника банкротом;
б) объединения и представления требований об уплате обязательных платежей и требований Российской Федерации по денежным обязательствам (далее именуются – требования Российской Федерации);
в) координации деятельности представителей федеральных органов исполнительной власти и государственных внебюджетных фондов;
г) учета мнения органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления при определении позиции федеральных органов исполнительной власти как кредиторов по обязательным платежам в ходе процедур банкротства.
Положение предусматривало, что в случае неисполнения должником требований по уплате обязательных платежей в размере, установленном Федеральным законом “О несостоятельности (банкротстве)” в качестве основания для подачи заявления о признании должника банкротом, налоговые или таможенные органы не позднее 3 месяцев с даты направления судебному приставу-исполнителю постановления налогового или таможенного органа о взыскании налога (сбора) за счет имущества должника направляют в адрес территориального органа ФСФО уведомление о наличии задолженности по обязательным платежам.
В отношении должников, размер внеоборотных активов которых по состоянию на последнюю отчетную дату составляет от 300 млн. до 1 млрд. рублей (именно случай с ЗАО “ПИИ “ДастинМаркет”), а решение о подаче заявления о признании должника банкротом принимается на межрегиональном уровне (далее именуются – должники категории В), а также иных должников, не относящихся к категориям А, Б и В (далее именуются – должники категории Г), решение о подаче заявления о признании должника банкротом в соответствии с Положением должно было приниматься уполномоченным органом государства.
В недельный срок с даты получения уведомления о наличии задолженности и документов, ТО ФСФО определяет дату заседания межведомственной комиссии (межведомственного совещания).
Целесообразность подачи заявления о признании должников банкротами определяется межведомственным совещанием, состав которого утверждается уполномоченным органом по согласованию с Министерством экономического развития и торговли Российской Федерации. Заседания межведомственного совещания проводятся соответственно межрегиональными территориальными или территориальными органами уполномоченного органа и оформляются протоколами, согласованными с органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации или органами местного самоуправления по месту регистрации должника. При наличии согласия решение о целесообразности (нецелесообразности) подачи заявления о признании должника банкротом оформляется приказом межрегионального территориального (территориального) органа уполномоченного органа. В случае несогласия в протоколе заседания отражается мотивированное заключение согласующего органа, на основании которого межрегиональный территориальный (территориальный) орган уполномоченного органа готовит доклад и направляет его вместе с протоколом в уполномоченный орган (его межрегиональный территориальный орган) для рассмотрения вышестоящей межведомственной комиссией (межведомственным совещанием).
Приказы и протоколы оформляются межрегиональным территориальным или территориальным органом уполномоченного органа в течение трех дней с даты проведения заседания комиссии (совещания).
В целях обеспечения учета мнения органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления при определении позиции федеральных органов исполнительной власти уполномоченный орган перед участием в собрании кредиторов, в повестку дня которого внесен вопрос о выборе процедуры банкротства, запрашивает мнение соответствующего органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации и органа местного самоуправления в отношении применения процедур банкротства и хода процедуры банкротства.
Уполномоченный орган принимает во внимание мнение соответствующего органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации и органа местного самоуправления в отношении применения процедур банкротства и хода процедуры банкротства.
Так на каком же основании судья Тюменского областного суда Кокшаров А.А. принял 20 ноября 2003 г. к рассмотрению заявление территориального органа ФСФО о признании ООО «Предприятие с иностранными инвестициями «Дастинмаркет» несостоятельным (банкротом)?
Прежде всего о форме самого заявления. Текст заявления выполнен не на бланке учреждения, а на обычном листе и не имеет печати организации. Заявление от имени ТО ФСФО подписано представителем по доверенности специалистом ФСФО Дегтярёвой Н.Н. Тот, кто хотя бы раз обращался в арбитражный суд, знает какие строгие формальные требования к заявлениям от имени юридических лиц предъявляют судьи.
Как видно из текста заявления Дегтярёвой Н.Н., к поданному от имени ТО ФСФО заявлению не только не были приложены, но даже не упоминались в тексте письма следующие обязательные документы:
1) уведомление Госналогслужбы о наличии задолженности по обязательным платежам, направленное в адрес территориального органа ФСФО (Следует отметить, что обращения налоговой инспекции №4 в ФСФО ни в арбитражном деле, ни в деле об исполнительном производстве нет);
2) протокола, согласованного с органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации или органами местного самоуправления по месту регистрации должника;
3) заключения межведомственной комиссии ТО ФСФО о целесообразности признания предприятия банкротом;
4) приказа ТО ФСФО о подаче заявления в арбитражный суд;
На указанные обстоятельства было обращено внимание директором ЗАО «Дастинмаркет» А.И. Шмидтом в его апелляцонной жалобе на определение судьи Кокшарова от 03.12.2003 г.
С учётом отсутствия при подаче заявления вышеперечисленных обязательных документов, подписания заявления в суд не руководителем ТО ФСФО, а лицом «по доверенности» и отсутствия печати ФСФО на данном заявлении, можно предположить, что в данном случае руководители ТО ФСФО, понимая в какую незаконную историю их втягивают, решили не «светиться», поручив эту грязную работу второстепенному лицу.
Зато не погнушался испачкать свою мантию незаконным решением судья арбитражного суда Лоскутов В.В, который 10 декабря 2003 г., не дожидаясь рассмотрения апелляционной жалобы А.И. Шмидта от 03.12.2003 г., отказал в удовлетворении ходатайства А. Шмидта об отложении суда до рассмотрения апелляционной жалобы, мотивировав это тем, что «не представлено доказательств невозможности рассмотрения данного дела до момента рассмотрения апелляционной жалобы.” Если перевести это на общепонятный язык, то звучит это примерно так: “подумаешь, жалоба, а мне всё равно, раз решили банкротить, то и будем банкротить”. В этом же определении он указал и следующее: «…возможное нарушение порядка предъявления требований, установленного в соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 15 апреля 2003 г. № 218 «О порядке предъявления требований по обязательствам перед Российской Федерацией в делах о банкротстве и в процедурах банкротства», в соответствии с с Федеральным законом Российской Федерации «О несостоятельности (банкротстве)», не создаёт каких-либо последствий при рассмотрении Судами заявлений уполномоченного органа о признании должника банкротом.»
Вот так, совершенно спокойно, судья попросту проигнорировал Статью 13 Арбитражно-процессуального кодекса, которая требует:
«1. Арбитражные суды рассматривают дела на основании Конституции Российской Федерации, международных договоров Российской Федерации, федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных правовых актов Президента Российской Федерации и нормативных правовых актов Правительства Российской Федерации, нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти, конституций (уставов), законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, актов органов местного самоуправления.
Арбитражные суды в случаях, предусмотренных федеральным законом, применяют обычаи делового оборота.»
Таким образом, дав «зелёный свет» процедуре фиктивного банкротства, судья открыл «обходной путь» для захвата имущества ЗАО ” ПИИ «ДатинМаркет”, признав конкурсным кредитором не только ФСФО, но и ОАО “Ханты-Мансийский банк”, тем самым избавив банк от опасного для него противостояния своему должнику в лице ЗАО “ПИИ “ДастинМаркет” в обычном арбитражном процессе. Оба ненадлежащих кредитора решили судьбу действующего в Тюмени крупного торгового центра и двухсот его работников, прикрываясь псевдо-правовыми решениями арбитражного суда.
Всё было делом судейской техники и ряда манипуляций арбитражных управляющих из гильдии СГАУ… Этому будет посвящено специальное Заключение рабочей группы СПЧ, которое мы предоставим в соответствующие инстанции и опубликуем.
Остаётся спросить у прокурора области: Владимир Александрович, после этого Вы будете продолжать утверждать, что Ваши сотрудники не только изучили 102 тома арбитражного дела, но и ещё какие-то мифические “дополнительные материалы”? И не нашли этого грубейшего нарушения? Извините, но вас опять “подставили”!

К читателям: В следующих публикациях я расскажу кое-что о налогах, которые пыталась взыскать налоговая инспекция Тюмени, инициировав через ФСФО иск о банкротстве ЗАО “ПИИ “ДастинМаркет” в Тюмени, и что из этого вышло.

Оригинал статьи: http://eu-press.org/ru/blogi-zhurnalistov/e-my-slovs...
Published: 11 hours ago on May 22, 2013
By: Evgeny Myslovsky