Алексей Кунгуров: Жить режиму осталось не более 3-4 лет.

Автор Алексей Анатольевич Кунгуров — журналист, писатель, политолог.
Доклад, присланный на научно-экспертную сессию (семинар) по теме: «Следующий цикл политического режима России: когда и как наступит и что принесет?», состоявшуюся 23 сентября 2016 г. в г. Москве.
Подписать петицию за освобождение Алексея можно здесь.

Есть такое мнение: в Кремле не дураки сидят, они понимают, что в случае революции представители элиты потеряют не только присвоенную собственность и власть, но некоторые и свободу. Поэтому они кровно заинтересованы в пролонгации нынешнего постсоветского либерального проекта. Режим делает всё возможное, чтобы сохранить стабильность, не допустить революционных перемен. Пока у него отлично получается — население запугано настолько, что не протестуют даже ростовские шахтеры, которым не платят зарплату с мая 2015 г.
Далее обычно следуют рассуждения о том, что некому делать революцию, лидеров нет, народ рабски пассивен — не только не протестует из-за обнищания в ходе развала экономики, даже наоборот, всё сильнее любит власть, рейтинг Путина выше 80% и т. д. Все эти аргументы слабенькие.
Во-первых, за всю историю человечества не зафиксировано случая, когда бы революционная ситуация в обществе созрела, но власть путём репрессий и усилиями пропаганды или с помощью «маленькой победоносной войны» смогла бы предотвратить революцию. Чаще всего в таких случаях наблюдался обратный эффект: террор карательных органов приводил к озлоблению населения, провоцировал ответную герилью; навязчивая пропаганда вызывала отвращение, «маленькие победоносные войны» превращались в затяжные и позорно проигранные.
Во-вторых, именно понимание элитой угрозы, которую несёт ей революция, делает революцию неизбежной. Сама элита и устроит революцию, у неё просто нет иного выхода. Однако нужно конкретизировать само понятие революции, разобраться с целями революционеров.
Революции бывают двух основных типов:
— социальные (народные);
— «цветные» (верхушечные).
Цель социальной революции — смена элиты для СМЕНЫ СИСТЕМЫ. Субъект социальной революции — народ, объект его воздействия — власть.
«Цветная» революция решает задачу смены власти для СОХРАНЕНИЯ СИСТЕМЫ И ЭЛИТЫ. Власть (бюрократия) — лишь малая часть элиты. Более того, в ходе цветных революций почти не происходит смены власти в буквальном, физическом смысле. Власть перераспределяется между кланами элитариев, меняется «лицо», имидж власти, но подавляющее большинство бюрократов остаются «в деле» и «в доле». В 1992 г. в российских регионах порядка 70% партхозноменклатурщиков сохранили свои посты. Всё, что им для этого потребовалось — «перекреститься» из коммунистов в демократы-либералы и поклясться в личной верности новому царю. Субъект «цветной» революции — элита, объект, на который воздействует — народ. Классический пример верхушечной революции — украинский майдан 2013-2014 гг.
При «перезагрузке» имиджа правящего режима сама система сохранилась в неизменном виде со всеми её пороками — отрицательной селекцией, авторитаризмом, казнокрадством, коррупцией, беззаконием. У власти остались бывшие соратники Януковича, вовремя его предавшие, даже «Партия регионов» сменив название, осталась при власти, хоть и перешла в «оппозицию». Произошло лишь перераспределение власти в пользу победившей группировки. Это повлекло за собой и передел собственности: «друзья Януковича» её потеряли, а «друзья хунты» приумножили свои капиталы. Собственно народ остался в той же позиции, что и до революции.
Нарисуем портрет нашей элиты, выясним, какие она преследует цели. Правящий класс в России является по сути своей абсолютно полукриминально-паразитическим — он ничего не создал сам, не получил «священную частную собственность» в наследство от отцов и дедов с заветом «сохранить и приумножить». Собственно поэтому, в отличие от настоящей буржуазной элиты, наша не умеет сохранять и приумножать, что является сутью капитализма.
Наша элита вообще никакого отношения к исторически «совершенному» капитализму не имеет. Попытка вернуться от социализма к капитализму в 90-х годах не удалась по одной простой причине — в России никогда не было зрелого капитализма, возвращаться оказалось некуда. Поэтому, откатившись назад, страна очутилась в средневековье, в феодализме. Сообразно феодальной матрице и выстраивались все эти годы социальные, экономические, политические институты — самодержавие, церковь, модель сословного общества, местничество, оброчная экономика и т. д.
Наивные либералы говорят, что все проблемы от того, что в России нет независимого суда. Нет, проблема не в судах, а в сословном характере общества, сословном сознании масс и элиты. Тягловый люд и имущие классы живут в совершенно разных правовых системах. Суть явления лучше всего передаёт циничная римская поговорка. Что позволено Юпитеру, то не позволено скоту. Даже если суд будет кристально честным, он будет судить по тем законам, какие элита издает отдельно для себя и отдельно — для простолюдинов.1
Как можно победить коррупцию в стране, 90% населения которой свято убеждены в том, что: «Власть имеет право, на то она и власть, и это не нашего ума дело»?1
Россия к настоящему времени поделена на домены, с которых кормится паразитическая элита. Домены могут быть территориальными (губернаторы и мэры осуществляют кормление с территорий), секторальными (бюджет, банковская сфера), инфраструктурными (РЖД, «Транснефть»), отраслевыми (ВПК, нефетедобыча). Домены могут быть должностными — большинство бюрократического «планктона», не имея капитала, приносящего доход, кормится с должности.
Частно-собственнические, рыночные отношения в России никогда не складывались — ни в досоветское время, ни в постсоветское. Раньше дворянин пользовался поместьем, которое давалось ему за службу, но он им не владел. Царь мог отобрать его в наказание за тяжкий поступок и передать другому дворянину в награду. Помещик не мог продать свою вотчину или сдать в аренду. Он мог с неё лишь в прямом смысле слова кормиться. По наследству сыну вотчина переходила лишь при условии, что тот наследует и отцовскую службу.
Наша же элита освобождена от службы государству, она служит непосредственно политическому лидеру, который не вечен. По этой причине она не может передавать полученный в кормление домен по наследству и даже право пожизненного владения ничем не гарантировано, поскольку в криминальной среде любой консенсус весьма непрочен, всё решает сила, а не право. Это порождает совершенно конкретный тип паразита — паразита-временщика, политическую саранчу, которая пожирает всё, и стремится туда, где еще и есть чем поживиться, оставляя за собой пустыню. Он получает в кормление домен на время, что чётко осознаёт. По этой причине паразит — утилизатор в принципе не заинтересован в сохранении России, и даже в повышении её «удойности». Всякий феодал-временщик живет по принципу после хоть трава не расти.2
Но элита неоднородна. Помимо доминирующих «феодалов» в ней присутствует небольшая прослойка «капиталистов», которые заинтересованы в «нормальном капитализме», то есть в таких условиях, при которых капитал будет приумножаться и передаваться по наследству. Напомню, что высшая цель капитализма — накопление капитала ради самого накопления. То есть у этих двух категорий элитариев разное целеполагание: одни стремятся воровать и потреблять; другие — накапливать. Если «временщики» контролируют финансовый сектор и высшей ценностью считают капитал финансовый (виртуальный, а потому мобильный), то «капиталисты» в большей части связаны с капиталом физическим, то есть капиталом, как средствами производства. Промышленный капитал имеет особенность — он чаще всего немобилен. Завод или ГЭС нельзя перенести в другую страну физически. Поэтому в отличие от «временщиков» — космополитов, «капиталисты» вынуждены быть немножко «патриотами».
В нынешних же кризисных условиях «капиталисты», во-первых, становятся объектом грабежа со стороны «феодалов» — временщиков. Во-вторых «капиталисты» отлично понимают, что политика «феодалов» ведет к быстрому уничтожению страны, что лишает «капиталистов» базиса своего существования. «Капиталисты» — это та часть элиты, которой при расделе советского наследства достались активы, ориентированные не на экспорт, а на удовлетворение внутреннего спроса.
Все постсоветские годы между «капиталистами» и феодалами действовал консенсус: вы там, ради Бога, паразитируйте, осваивайте природную ренту и бюджет, мы вам платим коррупционный оброк, не лезем в политику, а вы нам даёте дышать. В тучные нефтяные годы это «джентльменское соглашение» в целом выполнялось, но сегодня условия резко изменились. Нефтяной шок серьёзно подорвал кормовую базу паразитов, которые уже воюют друг с другом (эпическая битва ФСБ против ФТС и СК за передел уделов, с которых кормятся силовики). В развале экономики и кризисе «капиталисты» становятся для «феодалов» последним ресурсом для утилизации.
Процесс, что называется пошёл: законы Яровой заточены скорее не на борьбу с терроризмом, а на то, чтобы изъять из телекоммуникационного сектора (на самом деле из населения) от 2 до 7 трлн. рублей. Сельхозпроизводителей заставляют лицензировать все и вся, даже утилизацию навоза, что добавляет многомилионные издержки к цене конечной продукции, делая ее неконкурентоспособной по цене с импортом. Реальный сектор выдаиваются через неподъёмную стоимость кредита. Предприятия не имеют собственных оборотных средств и вынуждены брать их взаймы, чтобы работать, а работать они вынуждены для того, чтобы расплатится по долгам.
Выходит, что нынешний курс власти несовместим с жизнью для части элиты. Кто-то резонно заметит, что «капиталисты» в правящем классе составляют явное меньшинство, да ещё и меньшинство пассивное. Они отодвинуты от рычагов госуправления. Они не имеют лоббистских или политических рычагов давления на власть. («Партия дела» Бабкина и «Партия роста» Титова — муляжи, чья задача — утилизация 1–2% протестных голосов на выборах). Наконец, даже будучи загнанными в угол и обречёнными на удушение, «капиталисты» проявляют сверхосторожность и политическую беспомощность. Не годятся они в революционеры, даже в «цветные»!
Но «капиталистам» реально и не надо бороться с режимом, их задача — не быть, а изображать революционеров, стать не политическими лидерами, некими «спикерами». На украинском майдане спикерами, но не вождями, и, тем более, не организаторами были Кличко, Яценюк, Тягнибок и прочие персонажи. Для мобилизации массовки (майданного «мяса») нужен образ, и не более того — в данном случае образ социально ответственного капиталиста-патриота, который ночами не спит, всё думает о том, как бы Россию поднять с колен, сделать свободной, богатой, высокотехнологичной и процветающей. У «капиталистов» нет ни силы, ни воли, но имеется социальная база. Худо-бедно, но миллионов 10–15 трудятся в том самом реальном секторе экономики, который паразиты-«феодалы» всё ещё не добили. Вот и массовка для «майдана». Но, разумеется, самую активную роль на нём будут играть столичные креаклы и прочий белоленточный планктон — он с восторгом пойдёт за новыми «спикерами». Настоящими же революционерами вынуждены будут стать именно «феодалы»-паразиты, между которыми сейчас до предела обострились противоречия.
РФ по факту превратилась в страну-изгой. Персональная ответственность за «неправильное поведение» возложена Западом на российскую политическую (она же и экономическая) верхушку, но не на всех в равной степени. Есть лица, которые можно отнести к категории «списанных» — это лично Путин, его ближайшие друзья — олигархи, друзья силовики, рулевые госкорпораций и политические функционеры.
Есть и те, кто лично не засветился в присоединении Крыма, донбасской истории, деле Магницкого, политических репрессиях, кто не являлся проводником «великоимперско-милитаристской» внешней политики, то есть те, кого называют системными либералами.
Однако в 2014 г. российская элита была коллективно и демонстративно наказана, Запад чётко показал, что кое-кто выехать из России сможет только в Гаагу, а про вывезенные миллиарды рекомендовано думать, как о несбывшейся мечте. Но ответственность на представителей элиты возложена не солидарная, а персональная! Одним (списанным) не на что рассчитывать, иные же могут быть прощены, если будут «правильно» себя вести.
«Списанные» Западом элитарии не выглядят убитыми горем, хотя фактически они теряют все свои «панамские» авуары. Но у них остается власть над источником своих богатств — Россией, и они убеждены, что ещё смогут поторговаться с Западом, разменяв на прощение военную (в т. ч. ядерную) мощь страны. По мнению кремлёвских стратегов Западу будет выгоднее помириться и вернуть «законным владельцам» несколько сотен миллиардов, которые у них отжали, нежели тратить несколько триллионов на парирование военной угрозы, исходящей от «непредсказуемого русского медведя». Путинский блеф «принуждения к дружбе» (Сирия и Украина) не дает результата.
Путинский режим взял курс на превращение РФ в «Северную Корею» — изолированную от внешнего мира страну, представляющую собой военный лагерь. А что ещё остается политику, ставшему изгоем? Вроде бы пока режиму путём превентивных политических репрессий и пропаганды удаётся удерживать ситуацию под контролем. Но на пути реализации этого хитрого плана встаёт совершенно неразрешимая проблема.
Она заключается в том, что, во-первых, экономический базис страны не способен обеспечить игру в сверхдержаву и даже на средний успех ресурсов катастрофически не хватает. Во-вторых, и это самое главное, если все достигнутые средства уйдут на надувание военного пузыря (Путин планирует на долгосрочную программу перевооружения армии 24 трлн. рублей, что впрочем всего лишь половина годового американского военного бюджета) то что достанется на кормление «феодалам»? Тем, что кормится на распиловке гособоронзаказа кое-что достанется, там откат в 70% — норма. Но с чего будут кормиться шуваловы, грефы и прочие чубайсы? Денег на баловство с нанотехнологиями, на «Сколково», на образование и медицину не станет, все они уйдут на PR-стрельбу «Калибрами» по стратегическим сараям террористов и допиливание «Арматы».
Из всего этого вытекает «страшный» вопрос: а нужна ли Путину вообще либеральная часть элиты? Не пойдет ли она под нож в годы бескормицы? Раньше она, хоть ничего полезного и не делала по причине своей недееспособности, выполняла важную функцию связующего звена между мировой и российской элитами. Она была гламурным фасадом уродливой авторитарной системы. Но России, превращенной в Северную Корею, которая пытается напугать весь мир, либералы неумехи не нужны.
Но это ещё не всё. Большинство членов путинского «политбюро», включая сторонников политики ядерного «чучхеизма» — старики. Они не очень-то хотят посвящать остаток своей жизни борьбе за спасение обанкротившегося лидера, подозревая о бесперспективности затеи и понимая, что даже при удачном раскладе дожить до «победы» им вряд ли удастся. Они с радостью капитулируют, если Запад предложит приемлемые лично для них условия. (В Ираке Саддама Хуссейна именно такая сдача лидера и произошла). Теоретически среди кремлёвских элитариев каждый второй — потенциальный предатель, думающий о своем спасении в первую очередь.
Что в итоге? Выходит, что большинство представителей российской элиты первого эшелона заинтересовано в осуществлении цветной революции. Напомним, что это цветная революция это внеидеологическая, безыдейная, инспирируемая извне смена элиты и погром суверенных потенциалов государства. «Капиталисты» в её ходе неожиданно получают власть, но и ответственность за тот хаос, в который свалится страна. Системные либералы получат «отпущение грехов» от Запада, возможность сесть в бизнес-джеты и эвакуироваться в Лондон вместе со своими капиталами. Ближайшие путинские соратники, вовремя предавшие лидера, получат символические наказания вроде денежной контрибуции и увольнения из элиты на почётную пенсию. Политзэки выйдут на свободу. Креаклам, убитым в уличной мясорубке нацгвардейцами, поставят памятник. Ответят за эту «святую кровь, пролитую за свободу», лично бывший лидер и пара сотен стрелочников. Сечина, Миллера, Ротенбергов и ещё нескольких толстосумов демонстративно раскулачат под ликующие вопли толпы. Возможно, накажут с полсотни одиозных коррупционеров, транслируя в прямом эфире вынос коробок с деньгами из их особняков. На этом «цветная» революция завершится.
Стоит ли её бояться, противодействовать ей? Сделаю парадоксальное заявление. «Цветной» революции бояться не следует хотя бы потому, что она открывает двери для революции социальной, подлинной революции, в результате которой на историческую арену выйдет новая Россия в качестве мировой сверхдержавы. Так уже было в 1917 г. Так будет в 20. 17-м? 18-м? Может в 2019-м?
Фактор масс, общественного мнения также нужно рассматривать. Взаимодействовать с историей будет не только «Дворец», но и «Улица». С одной стороны это нужно обосновать, поскольку массы в ходе «цветной» революции являются объектом, а не субъектом в отличие от революции социальной. С другой стороны, сам факт наличия на территории РФ 146 млн. чел., пусть они и ведут себя в подавляющей массе пассивно, существенно влияет на ситуацию в верхах. Ведь эти десятки миллионов людей требуется удерживать в повиновении, для чего одних карательных батальонов недостаточно, нужны ещё и деньги, чтобы поддерживать уровень жизни. А денег, как известно, «нет, но вы держитесь».
То есть часть и без того оскудевших доходов придётся тратить на массы, чтоб они не взбунтовались. В условиях падения продуктивности российской экономики резко сокращается кормовая база паразитов, что порождает конфликт внутри правящего класса, поскольку никто из элитариев не желает сокращать свою долю присвоенных благ. То есть нужно либо сокращать число паразитов, либо заставить народ затягивать пояса всё туже и туже, попутно затягивая и гайки, то есть фашизируя режим.
Пока Кремль идёт по второму пути. Сигнал воровать поскромнее был дан только региональным элитам (Хорошавин, Гайзер и т. д.), но посыл повсеместно саботируется. Курс на тотальное ограничение потребления населением очень опасен, потому что никто не знает, где находится черта, за которую нельзя переходить. Обратная связь с массами у власти практически отсутствует. Наверху мыслят примитивно: если рейтинг лидера выше 80%, значит население всем довольно, можно ещё урезать его паёк. Может статься, что кремлёвские элитарии переусердствуют с поясами и гайками, чем разбудят — таки лихо, которое пока тихо. Тогда вместо «цветной» революции случится русский бунт, бессмысленный и беспощадный.
Экономический фактор однозначно работает против правящего режима. Резервные фонды иссякают, в бюджете вырисовывается дыра в 30%. Перемен в экономической системе режим не мыслит. Тут не то, что на внешнеполитические победы, даже на элементарное поддержание внутренней стабильности средств не хватит. Сырьевые доходы падают, несырьевая экономика падает ещё быстрее. Неумехи в правительстве пытаются решить проблему бюджетного дефицита путем увеличения налогового бремени, ничего не делая для расширения налогооблагаемой базы. От этого экономика стагнирует ещё быстрее.
Поскольку кризис носит системный характер, а режим не приемлет никакой иной системы, проблемы в экономике и госуправлении носят НЕРЕШАЕМЫЙ ХАРАКТЕР. Чтобы их решить, нужно кардинально менять систему, но трансформация системы возможна только в ходе социальной революции. Реформы уже не помогут. Как раковый больной на последней стадии становится неоперабельным, так и путинский политический режим, достигший необратимой стадии деградации, стал не реформируемым. Любые попытки заменить в сгнившей системе хоть одно звено неминуемо приведут к обрушению всей конструкции. Получается замкнутый круг, историческая формула современной России — системные изменения без революции невозможны, а отсутствие системных изменений делает революцию неизбежной. Наверху весь антикризисный план Кремля сводится к формуле «Нам бы день простоять, да ночь продержаться», а что будет потом даже думать запрещается, не то что говорить вслух. Не приходится надеяться, что перед лицом угрозы революции власть наконец очнётся и начнет спасать страну, меняя ее, чтобы спасти себя.
Это противоречит логике: паразиты не могут спасти организм, на котором они паразитируют, чтобы спасти себя, потому что спасти организм можно только путём уничтожения паразитов.1
Внешний фактор в ходе «цветной» революции будет очень значимым, даже определяющим. Собственно, свалить Путина Запад может в любой момент, реализовав описанную выше схему. Но зачем ему это делать сейчас? Пока что Путин своей политикой и за российские деньги отрабатывает главные задачи Запада относительно России — максимально ее ослабить, деформировать, добиться деградации и ввести в изоляцию. До тех пор, пока на Восточном побережье США не будут построены терминалы для перевалки СПГ в газовозы, идущие в Европу, Кремль два-три года может спать относительно спокойно.
В 2018—2019 гг. в США прогнозируется экономический кризис — там это циклическое явление происходит с шагом в 8–10 лет. Вот тогда и состоится жертвоприношение путинской России. «Газпром» по политическим мотивам будет изгнан из Европы (мол, хватит спонсировать тиранию). Не получится политическими средствами — в ход пойдут военные. Конфликт в Донбассе даёт для этого широчайшие возможности. Украина как бы по собственному почину может ввести эмбарго на транзит газа. Киев имеет с этого совсем немного — порядка $2 млрд. в год. Американцы дадут кредит в $3 млрд. и намекнут, что не станут сердиться, если получатели его разворуют. Взамен надо будет всего на три месяца перекрыть трубу (желательно зимой). Это полностью убьёт репутацию «Газпрома», как поставщика и заставит Европу отказаться от его услуг, благо Америка уже будет готова поставлять в Старый свет сланцевый газ. Газовая экспансия это мощный инструмент вывода экономики США из рецессии. Он отлично сработал в 2009 г., когда начался бум добычи сланцевого газа. В 2018 г. американцы могут надеяться ещё и на сланцевую нефть, себестоимость добычи которой на крупных месторождениях уже доведена до $30–32 за баррель и продолжает снижаться. Так что крах ожидает не только «Газпром», но и российских нефтяников, которых точно так же станут выдавливать из Европы.
На момент кризиса очень пригодятся Америке и вывезенные российскими казнокрадами на Запад сотни миллиардов долларов. Их конфискуют, как когда-то США поступили с деньгами иранского шаха, которые до сих пор полностью не вернули ни Ирану, ни наследникам Пехлеви, проживающим в Штатах. Тут следует учесть и такой нюанс: Реза Пехлеви был другом Америки, насколько это вообще было возможно в его положении, он энергично проводил вестернизацию Ирана. Происхождение его капиталов было полностью законным, он не прятал их в «панаме», переписывая на друзей-виолончелистов. Несмотря на это, у него деньги экспроприировали.
А вот вывезенные в оффшоры миллиарды бенефициаров путинского режима имеют откровенно криминальное происхождение. По законам цивилизованных стран такие деньги подлежат конфискации.
Наконец, от внутренних экономических проблем в США население станут отвлекать внешнеполитическими победами. Победа над Россией, как ничто другое, подтвердит статус Америки, как единственной сверхдержавы. Никто не собирается воевать с РФ. Америка победит путинский режим руками путинских же элитариев, за их счёт, да ещё и отожмёт при этом европейский рынок «Газпрома» и капиталы русской мафии.
Жить путинскому режиму остается не более 3–4 лет.