(Пресс-релиз по делу А.Кутузова)
5 мая в РУ ФСБ по Тюменской области в рамках дела об изготовлении и распространении на митинге 30 октября 2009 года некоей «экстремистской» листовки допросили известного тюменского правозащитника Вадима Постникова. Экспертиза самой листовки по-прежнему не готова. Но то, что ее авторство принадлежит центру «Э», а не подозреваемому Андрею Кутузову, доказывает уже тот факт, что в тексте листовки допущены орфографические ошибки. А Кутузов имеет кандидатскую степень по филологии и работает преподавателем университета.

Правозащитник Вадим Постников рассказал, что его расспрашивали о том, какие листовки распространялись на митинге, о местных оппозиционных сайтах и отдельных активистах. Особый интерес у сотрудников ФСБ вызывало либертарно-коммунистическое движение «Автономное действие» и вообще деятельность анархистов в городе. «Они меня спросили: какого формата была листовка? Я ответил, что я лично распространял листовку формата А4», - рассказал Постников. «Потом начали задавать какие-то странные вопросы про моих знакомых: почему люди так странно одеваются, почему не женятся, кто кому первый звонит, от кого исходила инициатива при организации акции 30 октября, кто под каким ником публикует информацию на сайте голоса.инфо. Я им объяснил, что тоже одеваюсь «странно», когда иду на допрос. У меня нет на одежде ни одного кармана – на всякий случай, чтобы ничего не подкинули», - продолжает Вадим.

Между тем Андрею Кутузову, подозреваемому в изготовлении и распространении «экстремистской» листовки, до сих пор не предъявили обвинения.

Рассказывает адвокат Андрея Алексей Ладин: "Сейчас идёт предварительное следствие. Я и мой подзащитный по-прежнему утверждаем, что Кутузов не изготавливал и не распространял инкриминируемую ему листовку. К митингу 30 октября организаторы готовили и затем распространяли две совсем другие листовки, они вполне доступны и у многих участников митинга сохранились. Вот они, прикреплены к этому пресс-релизу, можете сами на них взглянуть и оценить степень «экстремизма».

Что касается инкриминируемой листовки, то она находится в материалах следствия. Нас до сих пор даже не ознакомили с экспертизой этой листовки. Более того, следствие отказалось показать нам видеозапись того самого митинга, которую вела пресс-служба ГУВД. О причинах мы можем лишь гадать".

Напомним, что на митинге 30 октября собравшиеся требовали расформировать центры по борьбе с экстремизмом. 14 апреля в рамках этого же дела прошёл обыск у тюменского гражданского активиста Андрея Кутузова, преподавателя ТюмГУ, затем он был задержан на 48 часов. Кутузов и Постников участвовали в организации митинга.

Листовки можно посмотреть в отчёте о митинге, опубликованном по адресу http://avtonom.org/node/4011

Дополнительная информация: +7-912-078-9908, адвокат Кутузова Алексей Ладин

ИА «ИКД»
http://www.ikd.ru/node/13378

Магический театр (вход только для сумасшедших) начинает свою работу.
По моему делу назначена дата предварительного судебного заседания. Оно начнётся 25 ноября, в четверг, в 14 часов 30 минут. Действо разыгрывается в мировом суде по адресу "улица Республики 6". Это самый центр мирозданияТюмени. Судья Гарипова. Кабинет 4.
Заседание предварительное, само дело по существу там рассматриваться не будет. Фигуры расставляются по доске и примеряются друг к другу. Партия готова начаться.
Магический театр нуждается в зрителях. Приходите и участвуйте. За просмотр денег не берут!

Небольшой эпиграф к предстоящему судебному заседанию:

"При свете ближайшего фонаря я попытался прочесть его штандарт, его красный плакат на шесте, но тот качался, мне ничего не удалось разобрать. Тогда я окликнул его и попросил показать мне плакат. Он остановился и подержал свой шест немного прямее, и я смог прочесть пляшущие, шатающиеся буквы:
Анархистский вечерний аттракцион!
Магический театр!
Вход не для вс...
– Вас-то я и искал, – воскликнул я радостно. – Что это у вас за аттракцион? Где он будет? Когда?
Он уже снова шагал.
– Не для всех, – сказал он равнодушно, сонным голосом, продолжая шагать. "

Герман Гессе
"Степной волк"

Независимые эксперты не признали милиционеров социальной группой. Сегодня в мировом суде Центрального административного округа Тюмени состоялось предварительное слушание по уголовному делу в отношении преподавателя Тюменского государственного университета Андрея Кутузова, которого ФСБ обвиняет в призывах к насилию над милицией.
По этому делу государственные эксперты вновь признали милиционеров социальной группой. Межрегиональная правозащитная Ассоциация “АГОРА” инициировала проведение независимого исследования по вопросу.

Сегодня мировой судья Елена Гарипова приобщила к материалам уголовного дела положительно характеризующий материал на Андрея Кутузова, а также отказалась удовлетворить ходатайство о возвращении активисту изъятого милиционерами системного блока. Приобщить на данной стадии к делу проведенное социологическое исследование судья также посчитала нецелесообразным. Техническим основанием для отказа в удовлетворении ходатайств послужило отсутствие соответствующей заявки перед предварительным слушанием. Ходатайства будут рассмотрены в ходе основного заседания, которое начнётся 14 декабря в 10:30.
По словам Кутузова, в здании суда сегодня присутствовали несколько сотрудников Центра по противодействию экстремизму, которые после судебного заседания вели видеосъемку людей, пришедших поддержать Андрея Кутузова, а также общение активиста с журналистами.

Внесудебное комиссионное социологическое исследование провели доктор социологических наук, профессор со стажем работы по специальности более 25 лет, заведующий кафедрой социологии культуры и духовной жизни Нижегородского государственного университета имени Николая Лобачевского Владимир Козырьков; кандидат политических наук со стажем работы по специальности более 10 лет, доцент кафедры прикладной социологии Нижегородского госуниверситета Дмитрий Зернов и ассистент кафедры социологии культуры и духовной жизни Нижегородского госуниверситета Роман Сундуков со стажем работы по специальности 10 лет.

Эксперты пришли к однозначному выводу, что “сотрудники милиции (МВД РФ), “менты”, сотрудники Департамента по противодействию экстремизму МВД РФ, сотрудники Центра по противодействию экстремизму ГУВД по Тюменской области, бывшие сотрудники УБОП не являются социальной группой ни в целом, ни в отдельности”.

- Как только милиция начинает осознавать себя в качестве особой социальной группы населения, так возникают ее особые социальные интересы, которые являются одной из причин потери доверия населения к милиции и одной их причин коррупции. Следовательно, настаивание представителей органов правопорядка на том, что они являются особой социальной группой, противоречит и букве, и духу многих законов современного российского законодательства, направленных против коррупции, - заключили профессор Владимир Козырьков, доцент Дмитрий Зернов и ассистент Роман Сундуков.

Кандидат филологических наук Кутузов обвиняется в “публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности” (часть 1 статьи 280 Уголовного кодекса России). Его дело насчитывает 6 томов по 150-200 страниц в каждом. Интересы гражданского активиста по инициативе Ассоциации АГОРА представляет адвокат Алексей Ладин.

На основании листовки “Долой политические репрессии! Ментов к стенке!”, авторство которой приписывают Кутузову, эксперт ФСБ сделал вывод о возрасте, образовании, национальности и сфере деятельности ее автора. ФСБ провела автороведческую и техническую экспертизу и пришла к выводу, что “автор и исполнитель” текста инкриминируемой листовки тот же, что и у других текстов-анонсов митинга 30 октября 2009 года, которые действительно делал Андрей Кутузов. Дальше эксперт пишет, что автор “мужчина 25-30 лет с высшим гуманитарным образованием, навыками публицистической речи, русский, работающий в сфере, связанной с преподаванием или журналистикой”. “Странно, что мой рост и вес не определила”, - шутит Андрей Кутузов.

В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого старший следователь следственного отделения Управления ФСБ России по Тюменской области Сухарев утверждает, что Кутузов “с использованием компьютерной техники изготавливал листовки, в тексте которых содержалась информация, призывающая к осуществлению насильственных действий в отношении сотрудников Центра по противодействию экстремизму ГУВД по Тюменской области”. Следователь сообщает, что Кутузов является организатором и активным участником общественно-политических публичных мероприятий протестного характера, направленных на возбуждение социальной розни, на дестабилизацию общественно-политической обстановки в регионе, поддерживает деятельность и разделяет “политические позиции, взгляды и убеждения российских неформальных анархистских и анархо-коммунистических (либертарных) движений, выступающих против законной деятельности государственных органов Российской Федерации”.

Листовка, за которую подвергся уголовному преследованию Андрей Кутузов, якобы была подготовлена для митинга протеста против нарушения прав граждан сотрудниками центров “Э” и за их упразднение. К самому мероприятию, на уведомление о котором администрация Тюмени дала положительный ответ, правоохранительные органы претензий не имели.

Гражданский активист и преподаватель вину не признает. Он говорит, что действительно не раз организовывал различные публичные акции, но только не связанные с дестабилизацией ситуации в области: “Нужно очень постараться, чтобы отыскать возбуждение социальной розни в митинге 30 октября 2009 года. Ни один из пяти организаторов митинга, включая меня, не помнит такой листовки. Призывы к физическому насилию к сотрудникам милиции не входили и не могли входить в цели митинга. Чтобы обратить внимание общества на постоянные нарушения законов со стороны работников центра “Э” и на необходимость их расформирования, никаких массовых расстрелов не требуется”.

В 2009 году центр “Э” пытался обвинить Андрея Кутузова и его товарищей в вандализме. В результате в августе 2009 года уголовное преследование в отношении Кутузова было прекращено, а в отношении сотрудников центра “Э”, наоборот, возбуждено за избиение свидетеля. “Возможно, там и следует искать корни нового дела, по которому сейчас я являюсь подсудимым”, - считает Кутузов.

Ранее эксперт-криминалист Криминалистической лаборатории Управления ФСБ России по Свердловской области Светлана Мочалова в связи с делом Кутузова уже находила экстремизм в статье убитого адвоката Станислава Маркелова.

http://www.openinform.ru/news/pursuit/25.11.2010/21721

Итак, акт третий Магического театра начнётся завтра в мировом суде Центрального района города Тюмени (улица Республики, 6). Ровнёхонько в годовщину выхода декабристов на Сенатскую площадь, что характерно.
10 часов 30 минут утра, кабинет №4, судья Е.А. Гарипова. Приглашаются все желающие, не забудьте взять с собой паспорт. Заседание по закону открытое и публичное. Залы в мировом суде маленькие, но председателю областного суда от имени Совета инициативных групп было направлено предложение предоставить большой зал в связи с интересом общественности.
Это первое рассмотрение дела по существу, то есть, слушание уже не предварительное. Так что вполне может быть что-то интересное.
Чтобы было ещё интереснее - публикую полностью обвинительное заключение (за исключением страниц с адресами свидетелей). Читайте, знакомьтесь, интересуйтесь. Прошу прощения за качество, так отсканировалось.

- Суд идет!
- Бежим! - завопил Грифон и, схватив Алису за руку, помчался со всех ног, не дожидаясь окончания песни.
- Какой суд? - спросила Алиса, задыхаясь от бега. Но Грифон только повторил, "Бежим!" - и помчался еще быстрей.
Льюис Кэррол.
"Алиса в стране чудес"

UPD: Выложено обвинительное заключение в удобочитаемом текстовом формате (PDF). Теперь можно не ломать глаза и даже применять поиск. См. ниже.

14 декабря 2010 года в Тюмени состоялось первое рассмотрение по существу дела Андрея Кутузова. Напомним, что гражданского активиста и преподавателя ТюмГУ обвиняют в публичных призывах к экстремистской деятельности. Сам Кутузов с обвинением категорически не согласен.
Заседание проходило в мировом суде Центрального района под председательством судьи Е.А. Гариповой. В здании суда царило оживление — процесс привлёк немало внимание общественности и можно было видеть как журналистов, так и простых граждан, пришедших в качестве публики. Судебные приставы пристально следили за тем, чтобы никто из простых граждан не проник в здание с фото- или видеокамерой.
[img_assist|nid=4598|title=|desc=|link=node|align=right|width=300]Интересно, что они как будто не замечали группы людей в штатском, которые не скрываясь снимали на видео всех, кто проходил в здание суда. Внимательный глаз мог бы опознать в снимавшем того самого оператора ГУВД, который несколько дней назад делал то же самое на концерте в поддержку Андрея Кутузова. Теперь он оказался в суде.
После согласований с судьёй Гариповой, она всё же разрешила видеосъёмку в зале суда для оператора портала 72.ru — впрочем, лишь на первые пять минут судебного процесса, пока шло представление сторон. Снимать допросы свидетелей дозволено не было.

Начался процесс с заявления ходатайств защиты, перенесённых с предварительного заседания. Ходатайство о возврате Кутузову компьютера (в связи с тем, что на нём не содержится каких-либо доказательств по делу) судья отклонила, сказав, что оно может быть рассмотрено после исследования этого компьютера. С другой стороны ходатайство защиты о приобщении к делу социологического исследования специалистов из Нижегородского государственного университета судьёй Гариповой было удовлетворено. Напоминаем, что в этом исследовании учёные приходят к выводу о том, что милиция и сотрудники центров «Э» не являются и не могут являться социальной группой, по отношению к которой может разжигаться рознь.
Кроме того, защитой было заявлено ходатайство о вызове в суд экспертов, чьи экспертизы являются доказательствами со стороны обвинения, в связи с тем, что к ним и к их экспертизам есть определённые вопросы. Суд это ходатайство удовлетворил, но возложил все обязанности по обеспечению их явки на сторону защиты. Все четыре эксперта проживают в Екатеринбурге, за 300 километров от Тюмени.

Сторона обвинения, представленная старшим помощником прокурора Тюменской области А. Копеко и его коллегой из прокуратуры Центрального района г. Тюмени, кратко зачитала обвинительное заключение, подтвердив, что Андрей Кутузов обвиняется в распространении на митинге 30 октября 2009 года листовок с заголовком «Долой политические репрессии! Ментов к стенке!», содержащих «призывы к экстремистской деятельности».
Сам подсудимый и его защитник также озвучили свою позицию. По их убеждению, уголовное дело является случаем преследования за гражданскую и политическую активность и за политические убеждения, не противоречащие законодательству РФ. Он (Кутузов) действительно много раз организовывал митинги и другие публичные мероприятия, но все они проходили согласно требованиям законодательства, в том числе и митинг 30 октября 2009 года. Митинг этот был посвящён проблеме злоупотреблений со стороны сотрудников Департамента по противодействию экстремизму при МВД России. Листовку с озвученным выше заголовком, однако, Андрей не изготавливал и никем из организаторов митинга (в том числе и им) она не согласовывалась.
Такая листовка противоречила бы целям митинга: мирному выражению протеста против нарушений прав граждан. На митинге звучали требования о расформировании центров «Э», но это, разумеется, не подразумевает физического насилия по отношению к их сотрудникам. Подобных призывов на митинге не звучало, что подтверждается даже милицейской видеозаписью митинга. Естественно, и листовок с такими призывами Андрей Кутузов на том митинге никому не раздавал и не распространял.
Утверждение следствия о том, что он испытывает личную неприязнь к сотрудникам тюменского центра «Э», Андрей отверг как недоказанное и несоответствующее действительности. Более того, по его мнению, имеет место обратная ситуация: личная неприязнь некоторых сотрудников тюменского центра «Э» к нему.
Исходя из этого, Андрей виновным себя не признал полностью.

[img_assist|nid=4584|title=Слева - Кузнецова|desc=|link=node|align=left|width=200]Затем начался допрос свидетелей. Первой перед судом предстала сотрудник тюменского центра «Э» Е.Н. Кузнецова. Она сообщила, что присутствовала на митинге, получила от Кутузова ту самую «экстремистскую» листовку, но никаких действий не предприняла. На вопрос адвоката Ладина, почему Кузнецова не пресекла нарушение порядка в виде распространения явно провокационной листовки, свидетель ответила, что это не входило в её задачи.
Когда стороны начали спрашивать Кузнецову о том, какие именно листовки она получила на митинге, ответ на этот вопрос вызвал у неё некоторые затруднения. В частности, она утверждала, что получила две листовки, из которых одна была двусторонняя. Кроме того, на какой-то из них фигурировала надпись «про Пушкина». Сторона защиты задала логичный вопрос: итак, одна из листовок была про Пушкина (это листовка «Пушкин тоже экстремист», распространение которой Кутузов не отрицает), а вторая — двусторонняя (такая листовка также распространялась на митинге, на одной стороне там были требования организаторов, а на другой — полушуточный текст «Что такое экстремизм». Где же, в таком случае, место инкриминируемой «экстремистской» листовки? Ведь она приобщена к материалам дела и совершенно точно является односторонней, и Пушкин там не упоминается.
Далее Кузнецова пояснила, что не может точно сказать – получила ли она листовку с заголовком «Ментов к стенке» от Кутузова или увидела её лишь тогда, когда она была направлена в центр “Э” из отделения милиции, как изъятая у гражданина Урлова или Тесаловского.
На это Кузнецова ответила, что, возможно, она что-то перепутала и вообще точно не помнит, какие именно листовки получала на митинге. При этом на три откровенно наводящих вопроса старшего помощника прокурора Копеко, в которых уже содержался ответ, Кузнецова быстро и чётко три раза ответила «да» (заявление адвоката по этому поводу отражено в протоколе).
Отметим, что Кузнецова сообщила, что никаких прямых оскорблений в ходе митинга она не слышала и в целом он проходил корректно. Это совпадает с показаниями других свидетелей-представителей правоохранительных органов, допрошенных в суде в этот день, но резко расходится с показаниями следующего свидетеля обвинения.

Гражданин по имени А.В. Агейкин также 30 октября 2009 года находился на Центральной площади Тюмени «вечером после работы». Почему же он 20-30 минут присутствовал на митинге, хотя вообще подобными вещами не интересуется? Оказывается, (по показаниям Агейкина), ему было интересно «возникнет ли драка» (sic!) На удивлённые вопросы защиты, почему у него возникло ощущение, что скоро будет драка, Агейкин заявил, что со сцены в микрофон звучали настолько сильные оскорбления в адрес сотрудников милиции, что они, видимо, вот-вот должны были кинуться избивать участников митинга. Именно это заинтересовало Агейкина. Странно лишь то, что этих ужасных оскорблений не слышали собственно их адресаты — сотрудники органов охраны правопорядка, присутствовавшие на митинге.
Судя по показаниям Агейкина, он также получил на митинге от его участников те самые листовки с заголовками «Ментов к стенке» и «Пушкин тоже экстремист» и положил их в бардачок машины. Там они пролежали нетронутыми три с половиной месяца до февраля 2010 года, когда его вызвали на допрос в ФСБ, где он эти листовки и выдал. Интересно, что в ходе судебного процесса Агейкин сообщил деталь, которую ранее в допросах не упоминал: оказывается, во время митинга к нему подходили некие сотрудники правоохранительных органов («то ли ФСБ, то ли прокуратуры»), предъявили удостоверения, содержание которых он не запомнил, и переписали его данные. Зачем они это сделали, он не знает. Однако, эта поразительная предусмотрительность «сотрудников» оказалась очень на руку следствию — ведь «экстремистские» листовки счастливым образом были выданы именно тому человеку, данные которого предварительно переписали.

[img_assist|nid=4587|title=|desc=|link=node|align=right|width=200]На этом был объявлен перерыв на обед. После обеда в составе публики произошла радикальная перемена. Вернувшись ровно в два часа, зайдя в здание суда первыми, среди тех, кого судебные приставы пропустили после перерыва на обед, журналисты и представители общественности обнаружили, что большинство их мест уже заняты почти одинаковыми крепкими парнями с короткой стрижкой и никому не знакомыми женщинами. В связи с этим, приставы впустили только троих людей из тех, что сидели в зале утром. Забегая вперёд, отметим, что после окончания судебного заседания загадочным мужчинам и женщинам задали вопрос, кто они такие, и чем их привлёк этот процесс. Однако, те довольно эмоционально отказались отвечать на какие-либо вопросы, мотивируя это словами «я вам ничего говорить не буду» и «вы нарушаете мои права».

В такой обстановке началась послеобеденная часть заседания. Следующий свидетель — С.А. Урлов, ранее трижды отбывавший наказание в местах лишения свободы за кражу и разбой. Он также шёл после работы мимо Центральной площади, остановился на полчаса, получил те самые листовки и, внимательно их изучив и «восприняв их содержимое» (sic!) отправился писать заявление о совершенном преступлении в отделение милиции. Таким образом, Урлов (как он сам говорит, не имеющий практически никакого образования) оказался прозорливее профессионала Кузнецовой и сразу усмотрел во врученных листовках признаки такого тонкого преступления, как экстремизм. Кроме того, он абсолютно точно запомнил, что листовки ему выдавал именно Кутузов, несмотря на тёмное время суток. На вопрос, как он лично относится к сотрудникам милиции, Урлов ответил, что «раньше относился негативно, а сейчас вообще никак не отношусь». Разъяснить, что же тогда сподвигло его на написание заявления, он не смог.

Затем перед судом предстал А. Е. Тесаловский, который рассказал практически то же самое: шёл с работы домой, задержался на митинге, получил листовки, содержание их показалось подозрительным, через несколько дней обратился с ними в милицию.
Интересно, что в протоколах допросов свидетели обвинения говорят о содержимом «экстремистской» листовки практически идентичными штампованными фразами, совпадающими до запятой: «воспринял содержание как призыв к насильственным действиям в отношении сотрудников милиции» и так далее. На допросах в суде свидетели в основном не придерживались этих показаний и описывали содержимое листовки очень по-разному: кому-то она показалась «грубой», кому-то «подозрительной», кому-то «оскорбительной».
Отметим так же, что почти каждого свидетеля сторона обвинения прямо спрашивала «эту ли листовку вручили вам на митинге?» (показывая инкриминируемую листовку из дела) и «этот ли человек вручил вам листовку?» (показывая на подсудимого). Конечно, вряд ли это можно назвать полноценной процедурой опознания.

После Тесаловского были допрошены сотрудники милиции: С.В. Самодуров (старший инспектор по особым поручениям Управления ОДУУМ и ПДН МОБ ГУВД по Тюменской области), Е.В. Кобзя (участковый уполномоченный милиции ОППЭН в ОУ УВД по г. Тюмени) и Ю.Н. Александров (заместитель начальника отдела обеспечения общественного порядка УВД по г. Тюмени). Все они присутствовали на митинге 30 октября 2009 года. Ни один из них не отметил каких-либо экстремистских высказываний или нарушений общественного порядка в ходе проведения митинга. Ни один из них не видел на митинге листовки с заголовком «Долой политические репрессии! Ментов к стенке!!». Таким образом, несмотря на то, что формально эти граждане считались свидетелями обвинения, де-факто они выступили в защиту Андрея Кутузова.

Были допрошены также А.Ю. Белых и С.А. Барахоев — понятые на обыске в квартире Кутузова 14 апреля 2010 года. Они показали, что являются студентами Института государства и права ТюмГУ, на обыск в качестве понятых их пригласили сотрудники ФСБ. Оба сообщили, что в ходе обыска были найдены всё те же листовки, правда, их показания разошлись в части того, где именно листовки были найдены. Кроме того, понятые вообще не очень хорошо помнят процесс обыска: так, ни один из них не вспомнил, что у Кутузова изымался принтер, пока им об этом не напомнил прокурор. Вызывало трудности и количество сотрудников ФСБ и центра «Э», проводивших обыск: долго не могли сосчитать. Очень хорошо они помнят лишь одно: что у Кутузова были изъяты листовки с заголовком «Долой политические репрессии! Ментов к стенке!». На вопрос адвоката, почему они запомнили именно эту листовку (при том, что различных печатных материалов у Кутузова было изъято множество), понятые не смогли что-либо внятное ответить. Заголовки других листовок (например, «Не служи уродам!» и т. д.) их не привлекли.

Последним суд допросил свидетеля Е.М. Гилева. Он также проходил после работы мимо Центральной площади и на полчаса холодным октябрьским вечером остался там слушать выступления митингующих, хотя вообще он политикой не увлекается. Отметим, что привлекли его именно выступления, на фаер-шоу он не остался. В ходе митинга человек, в котором Гилев признал Кутузова, дал ему ту самую листовку. Гилев положил её в папку со служебными бумагам и отнёс домой. Через четыре месяца после описываемых событий на него до сих пор неясным образом вышли сотрудники ФСБ, допросили и изъяли листовки.
Кроме того, Гилев участвовал в опознании Кутузова 14 апреля 2010 года. Защита отметила, что тогда Гилев сказал, что узнал Кутузова в том числе по волосам, собранным в хвост (14 апреля это действительно было так). Однако 30 октября 2009 года длина волос Андрея просто не позволяла собрать их в такую причёску, что будет подтверждено в дальнейшем судебном процессе. Вызвало интерес и утверждение Гилева о том, что Кутузов во время митинга лишь иногда «подбегал к микрофону и выкрикивал оскорбительные фразы в адрес сотрудников милиции». Во-первых, как уже говорилось выше, сами сотрудники милиции это отрицают, а, во-вторых, любой, кто присутствовал на том митинге, знает, что Кутузов не «подбегал» и не «выкрикивал», а произнёс довольно длинную речь о центрах по противодействию экстремизму.
Гилев отметил, что воспринял содержание листовки как призыв к насильственным действиям. На вопрос подсудимого Кутузова, появилось ли у Гилева после прочтения листовки желание «бить ментов» или «разбивать их машины», тот, впрочем, ответил отрицательно.

На этом судебное заседание завершилось: прокурор, его помощник, подсудимый, его адвокат, публика и неведомые мужчины и женщины покинули зал. Следующее заседание состоится 12 января 2011 года, на нём будут допрошены другие организаторы митинга и некоторые эксперты.

Полную аудиозапись заседания можно скачать здесь:
https://we.riseup.net/assets/41163/versions/1/14-1.mp3 первая половина
https://we.riseup.net/assets/41165/versions/1/14-2.mp3 вторая половина

Введение

14 декабря в Тюмени начался суд над преподавателем Тюменского университета Андреем Кутузовым, обвиненным в публичных призывах к экстремистской деятельности (ч. 1 ст. 280 УК РФ). Андрея обвинили в изготовлении и раздаче листовок «Долой политические репрессии! Ментов к стенке!» на митинге 30 октября 2009 года. Сам Кутузов заявляет, что такие листовки не изготавливал и не раздавал. Раздача таких листовок не согласовывалась с организаторами мероприятия и никто из организаторов и участников митинга таких листовок не видел.

Однако местное ФСБ довело дело до суда, и оно будет рассмотрено мировой судьей Гариповой Еленой Александровной. Дело, безусловно, интересное. Не новость, что ФСБ, Центры «Э» и другие подобные структуры часто находят экстремизм в действиях, словах или публикациях различных людей. Но тут человека пытаются обвинить в изготовлении и распространении листовки, которую он просто не мог написать! Не мог человек, имеющий высшее филологическое образование, кандидат филологических наук, преподаватель, написать листовку с такими ошибками и призывами к насильственным действиям.

В суд так просто не попасть

И вот, чтобы разобраться в ситуации на месте, я появился у мирового суда. Но в сам суд еще надо попасть. А это, оказалось не просто. Судебный пристав Бешенцев отказался пропустить меня с фотоаппаратом. И не только меня. Многие «страждущие» не смогли пройти. Вообще, странные порядки в мировых судах Тюмени. С фотоаппаратом и видеокамерой не пускают без разрешения судьи или председателя суда. Аппаратуру на хранение не принимают.

Получается замкнутый круг, делающий практически невозможной работу журналистов и других людей с аппаратурой. Если человек без машины, то оставить оборудование ему негде и на суд он не попадет. А если человек пройдет на процесс, оставив технику за пределами суда, то потом, что бы ни решил суд, воспользоваться аппаратурой он в любом случае не сможет: ведь он пришел в зал суда без оборудования! Лично я человек «безлошадный» и свою любимую мыльницу не брошу. Так что мне пришлось бы «куковать» перед судом, не солоно хлебавши.

Ситуацию спас защитник Андрея Кутузова, адвокат Ладин. Он объяснил приставам, что есть договоренность с судьей. Приставы куда-то сходили, посовещались и решили пропускать с аппаратурой только журналистов. Мои «корочки» сработали, меня пропустили.

Весь этот произвол узаконен некой инструкцией, подписанной главным судебным приставом Тюменской области господином Замородских. При этом, спецслужбистам закон не писан. Некий господин, опознанный активистами как сотрудник милиции, ведет видеозапись всех входящих в суд. Ему, видать, разрешение не нужно.

Пройти КПП — полдела. Надо еще в зал суда попасть. Процесс привлек большое внимание местной общественности, но только семь человек смогли пробиться в зал судебных заседаний. Остальных не пустили, ссылаясь на отсутствие места.

Суд начался

Я - один из счастливчиков. Располагаюсь, включаю диктофон в своём мобильнике. Начинается судебное заседание... и сразу же - «наезд» судебного пристава. Сначала, он попросил выключить телефон. Я объяснил, что веду аудиозапись. Только с разрешения суда! - заявил пристав. Ссылаюсь на принцип гласности при отправлении правосудия, прописанный в УПК. На пристава Бешенцева это впечатление не произвело. Как я понимаю, всякие там нормы права для него пустой звук.

Спасибо судье Гариповой. Она, судя по всему, право знает. Судья объяснила, что аудиозапись вести мне можно. А вот фотографировать — нет. Судья разрешила провести короткую видеозапись оператору местного телевидения и на этом границы дозволенного закончились.

Процесс начался с ходатайств защиты. Адвокат Алексей Ладин попросил допустить в зал публику. Суд отказал на том основании, что процесс уже начался. Странная позиция. Ведь до начала заседания публику просто не пустили!

Второе ходатайство — вернуть системный блок компьютера. Ничего экстремистского в его содержимом следствие не нашло, но он необходим Андрею Кутузову для работы. Прокурор на это возразил, что системный блок приобщен к материалам дела и выдавать его нельзя. Судья с прокурором согласилась и в этом ходатайстве тоже отказала.

Третье ходатайство - приобщить к материалам дела экспертизу (комиссионное исследование) специалистов из Нижегородского государственного университета, судья удовлетворила, несмотря на возражения прокурора. Они сводились к тому, что эксперты не предупреждены об ответственности за проведение заведомо ложной экспертизы. Это — важное достижение защиты. Именно в этом исследовании говорится о том, что ни сотрудники Центра «Э», ни сотрудники милиции социальными группами не являются. А раз так, то отсутствует социальная группа, в отношении которой могла бы быть возбуждена ненависть или вражда.

Четвертое ходатайство — о вызове в суд экспертов, заключения которых являются доказательствами, на основе которых вынесено обвинительное заключение. К данным экспертам у защиты и подсудимого накопилось много вопросов. Это ходатайство суд удовлетворил, но отказался помогать защите в истребовании доказательств. А ведь все эксперты проживают в городе Екатеринбурге! Суд, конечно, выпишет повестки. Но что делать, если эксперты откажутся ехать добровольно? Как защита будет осуществлять принудительный привод этих людей? Посмотрим, как этот вопрос будет решен судом в дальнейшем.

Настало время стороны обвинения. На этом процессе она представлена сразу двумя работниками прокуратуры: господином Копеко из областной прокуратуры и его молодым коллегой из прокуратуры районной. Более молодой прокурор зачитал резолютивную часть обвинительного заключения: http://golosa.info/node/4568

Позиция защиты

После этого, адвокат Ладин обозначил позицию защиты. Защита уверена, что:

1.Андрей Кутузов не изготавливал, не распространял вменяемую ему листовку и не является ее автором.

2.Данное деяние вообще не может быть преступлением, потому что сотрудники МВД, Центра «Э» не являются социальной группой, в связи с чем не являются субъектом преступления ст. 280 уголовного кодекса. Так что нет ни состава преступления в действиях подзащитного Ладина, ни вообще события преступления.

После адвоката, выступил подсудимый Андрей Кутузов:
«Ваша честь! Уважаемая публика! Как уже сказано, виновным я себя не признаю полностью. Я действительно не раз являлся участником и организовывал различные публичные мероприятия, в том числе и протестного характера в городе Тюмени. Но только они не были направлены на дестабилизацию обстановки в Тюменской области, на возбуждение социальной розни, на воспрепятствование деятельности органов государственной власти, как об этом утверждает следствие.

Все эти мероприятия проводились с соблюдением действующего законодательства, в частности Конституции Российской Федерации, закона о публичных мероприятиях и других законодательных актов. Так был организован, в том числе, и митинг 30 октября 2009 года на Центральной площади города.

Я действительно являюсь автором текстов, размещенных в интернете за несколько дней до этого митинга, с целью информирования населения города о предстоящем мероприятии, которое перед этим было надлежащим образом согласовано, и тексты писались с целью пригласить население Тюмени на этот митинг.

Листовки с заголовком «Долой политические репрессии! Ментов к стенке!» я не изготавливал. Такая листовка ни мной, ни кем-либо еще из пяти организаторов данного митинга не согласовывалась и не утверждалась. То есть, она не входила в список тех материалов, которые планировалось распространять на митинге.

Да она и не могла быть включена в список этих материалов, поскольку призывы к насилию по отношению к сотрудникам милиции не могли входить в цели митинга. Этот митинг проводился с целью мирного выражения протеста против нарушений прав граждан Российской Федерации сотрудниками Центров по противодействию экстремизму при МВД Российской Федерации. На митинге участниками и организаторами высказывались требования к властям о закрытии и расформировании Центров по противодействию экстремизму.

Для этого совершенно не требуется никаких насильственных действий, это чисто организационная мера. Поэтому никаких призывов к насилию по отношению к сотрудникам милиции вообще и сотрудникам Центра по борьбе с экстремизмом в частности на митинге не звучало. В этом легко убедиться, просмотрев милицейскую видеозапись митинга, которая велась от начала и до конца и приобщена к материалам дела.

Соответственно, и листовку с заголовком «Долой политические репрессии! Ментов к стенке!» я на митинге не распространял: во-первых, потому, что она, как я уже говорил, организаторами митинга не утверждалась, во-вторых, потому, что она радикально противоречит целям и самой сущности этого митинга.

Утверждение следствия о том, что я имею личную неприязнь к конкретным сотрудникам Тюменского Центра «Э» совершенно бездоказательно. В материалах уголовного дела нет ни одного доказательства этого утверждения. Оно не соответствует действительности. Я просто не имел возможности развить в себе личную неприязнь каким-то сотрудникам Тюменского Центра «Э» так как не имел достаточно времени для того, чтобы пообщаться с кем-либо из них. Более того, как мне кажется, имеет место обратная ситуация: личная неприязнь некоторых сотрудников Центра «Э» ко мне.

В целом же, к сожалению, то дело, которое сегодня рассматривается в этом суде, я считаю случаем преследования за гражданскую политическую активность и за политические убеждения, не противоречащие законодательству Российской Федерации. Очень рад, что в этом судебном заседании мне придется говорить только правду. Надеюсь, что это будет касаться и остальных участников судебного процесса».

Допрос свидетелей обвинения

После выступления подсудимого начался допрос свидетелей обвинения.

Первой выступила свидетель обвинения Кузнецова, являющаяся сотрудницей Центра «Э». Она пояснила, что была на митинге в качестве наблюдателя. Была в штатском. Ее задача была ни во что не вмешиваться, а просто наблюдать за ходом митинга. Она получила листовку с заголовком «Ментов к стенке!» от Кутузова. Кроме того, кто-то дал ей еще одну листовку, но какую, она ответить затруднилась. Помявшись, она сообщила, что одна листовка была с текстом про Пушкина (листовка «Пушкин тоже экстремист» действительно раздавалась на митинге). Потом свидетель вспомнила еще об одной, двухсторонней листовке.

На этом утверждении защита оживилась и стала сыпать вопросами. Ведь получается, что одна листовка про Пушкина — односторонняя, двухсторонняя листовка тоже распространялась на митинге. Но если верить утверждениям госпожи Кузнецовой о том, что она получила всего две листовки, то для листовки «Ментов к стенке!», тоже односторонней, места не остается! После «допроса с пристрастием» со стороны защиты, свидетель так и не смогла ответить, когда же она увидела листовку «Ментов к стенке!» в первый раз: на митинге, или уже тогда, когда экземпляр этой листовки уже был доставлен в Центр «Э» свидетелями Урловым или Тесаловским?

Когда свидетеля стал допрашивать прокурор, то стало ясно, что они играют в одну игру: прокурор задавал Кузнецовой наводящие вопросы, содержащие в себе необходимый обвинению ответ. На все эти вопросы свидетель односложно отвечала «Да». Адвокат сделал об этом заявление, которое должно быть отражено в протоколе судебного заседания.

Вместе с тем свидетель заявила, что митинг проходил корректно, никаких оскорблений в адрес милиции и Центра «Э» она не слышала.

Следующий свидетель, господин Агейкин, шел вечером после работы и совершенно случайно оказался на центральной площади Тюмени. Он около получаса присутствовал на митинге, хотя такими вещами вообще не интересуется.

Такая позиция свидетеля естественным образом заинтересовала защиту. На вопрос адвоката Ладина, свидетель пояснил: «Я пришел, так как думал, что будет драка. Идут оскорбления, а сотрудники милиции бездействуют». Со слов свидетеля, он воспринял как оскорбление требования о расформировании Центра «Э», а также то, что в выступлении на митинге кто-то сказал, что сотрудники Центра «Э» кого-то изнасиловали или избили. По словам свидетеля, он получил листовку «Ментов к стенке!» от Андрея Кутузова. Листовку он, не интересующийся политикой, не выбросил, а положил ее в бардачок машины, она пролежала несколько месяцев. Кроме того, свидетель сообщил интересную деталь. Оказывается, к нему на митинге подошли два человека в штатском, предъявили удостоверения, содержания которых он не помнит, переписали данные. И потом, когда понадобилось, вызвали его на допрос. Тут и пригодилась листовка, много месяцев пролежавшая в бардачке.

«Фан-клуб Центра «Э»»

После допроса свидетеля Агейкина, в судебном заседании был объявлен перерыв. После перерыва, многие из желающих опять не смогли попасть в зал судебных заседаний. На этот раз, две трети мест для зрителей заняли некие одинаково стриженные и одетые молодые люди и похожие друг на друга женщины бальзаковского возраста. Этих людей активисты сразу же окрестили «Фан-клуб Центра «Э»». Когда я, по окончании судебного заседания спросил у дам, кто они и чем их заинтересовал этот процесс, они эмоционально отреагировали репликами: «я вам ничего говорить не буду», «вы нарушаете мои права».
Лишь мне и еще двум независимым наблюдателям удалось прорваться в зал. Остальные желающие опять остались «за бортом» судебного заседания.

«Забористые» свидетели

После перерыва первым был допрошен свидетель обвинения Урлов Сергей Александрович. Он человек без образования, недавно освободился по УДО и трижды отбывал наказание в местах лишения свободы за кражу и разбой. Свидетель пояснил, что шел с работы, остановился на полчаса у на Центральной площади для того, чтобы посмотреть, как люди будут бороться с бывшими УБОПОвцами. Он судимый, ему было это интересно. В милиции, по его словам, никого не пытают. Раньше у него было негативное отношение к сотрудникам милиции, а сейчас — никакого. Он получил листовку «Ментов к стенке» от Кутузова, опознав его по лицу и высокому росту. На вопрос адвоката, с его ли слов записаны показания, свидетель сообщил, что следователь формулировал его слова. Следователь, никогда не пишет со слов подозреваемого, обвиняемого. Он пишет юридическим языком. Урлов заявил, что сразу же распознал в листовке экстремизм и выразил свою гражданскую позицию, отдав листовку «Ментов к стенке» в милицию, в отличие от сотрудницы Центра «Э» Кузнецовой, экстремизм в листовке не распознавшей.

Далее выступил свидетель обвинения Тесаловский Алексей Евгеньевич. Он сообщил о том, что проходил мимо, прослушал о чем митинг. Листовки давали девушки и молодой человек. Молодой человек дал листовку, показавшуюся ему подозрительной: «Ментов к стенке», листовка против власти и милиции.

На вопрос прокурора: «В чем вражда заключалась»? Свидетель: ««Не помню. В милицию обратился сам. Но сначала, листовку увидели мои сотрудницы и сообщили, кому следует».

В этом месте защитник подсудимого сделал заявление: протоколы допросов свидетелей обвинения до запятой аналогичны зачитанным ранее.

Свидетельства милиции в пользу подсудимого

В конце судебного заседания, начался допрос присутствовавших на митинге сотрудников милиции. Первым, выступил свидетель обвинения Самодуров Сергей Викторович, представившийся участковым милиционером.

«Я присутствовал на митинге в частном порядке. Смысл выступлений касался ненужности Центров «Э». Раздавались листовки о Пушкине и газета «Трудовая Тюмень». Прямых оскорблений не было, но общая смысловая нагрузка негативная».

Затем выступил свидетель обвинения Кобзя Евгений Викторович, старший уполномоченный отделения милиции № 7: «Мы выполняли функцию наблюдения. Я производил видеосьемку. Были сценки. Какие — не помню. Народу было человек 30 — 50. Организаторов не больше 10. Листовки, возможно, раздавались. Не помню, не скажу. Мне сказали фиксировать нарушения общественного порядка. Но все было спокойно».

Последним выступил в качестве свидетеля сотрудник милиции Александров. Он дал показания, аналогичные показаниям своих коллег. Все было спокойно, оскорбительных высказываний не было, листовки «Ментов к стенке» не видел.

Показания сотрудников милиции показались мне полностью правдивыми. Эти люди действительно были на митинге, никаких оскорбительных отзывов они не слышали, листовки «Ментов к стенке!» не видели. Эти свидетели обвинения дали показания в пользу подсудимого. А ведь их сложно заподозрить в симпатиях к Кутузову!

Странные понятые

Свидетель обвинения понятая Белых Анастасия Юрьевна. Студентка 4-го курса Института государства и права ТюмГУ. Так объяснила свое участие в обыске на квартире Андрея Кутузова: «Ко мне подошли сотрудники ФСБ и предложили поучаствовать в обыске. Я согласилась». По ее словам, дверь сначала не открывали, но потом открыли. В комнате стоял книжный шкаф. В нем, и рядом, в коридоре, в платяном шкафу изъяли эти листовки, книги, дискеты, компьютер, ноутбук. «Присутствовали следователь, оперативники один — два. Обыск проводили последовательно. Я исключаю подброс листовки. Конкретно касаемо листовок: о других листовках, не помню. Кутузов ни о чем ничего не заявлял».

В этом месте, на вопрос адвоката Андрей пояснил, что он заявлял о том, что не все изъятое принадлежит ему, и это отражено в протоколе обыска.

Свидетель: в шкафу были только эти листовки.

На вопрос адвоката, Андрей Кутузов пояснил: «Я не имею обыкновения хранить печатную продукцию в прихожей в платяном шкафу. Из комнаты выходили и оперуполномоченные, и сам следователь. В процессе обыска понятые тоже выходили. Всего присутствовало: 1 следователь, 2 оперуполномоченных, 2 понятых, 1 человек, не отраженный в протоколе, 1 уполномоченный ФСБ».

После наводящего вопроса прокурора свидетель вспомнила, что еще изъяли принтер.

Следующий свидетель обвинения - Барахоев, понятой:

«К нам подошли сотрудники ФСБ и предложили поучаствовать в обыске. Мы согласились. Всего присутствовало: 1 следователь, 2 оперативных сотрудника, ещё один следователь, 2 понятых. Подсудимый открыл дверь, вошли и начали обыскивать. Обыск проводился последовательно. Изъяли листовки «Ментов к стенке», плакаты на балконе. Листовок была большая пачка, они были найдены в коридоре. Изъяты системный блок, книги, ноутбук». Интересно, что Барахоев пояснил, что обыск проводили два следователя (!).

Вопрос прокурора: изымали принтер, факс, телефон? «Нет. Не помню. В коридоре обнаружены листовки «Ментов к стенке». Уполномоченных минимум 2, максимум — 3 — 4. Сколько всего изъято листовок — не помню. Запомнилась на слух эта листовка. Названия других — не помню».

Еще один свидетель

Свидетель обвинения Гилев. Его показания - «калька» с показаний других свидетелей обвинения, утверждавших, что получили листовку «Ментов к стенке» от Кутузова. Он шел после работы, задержался на митинге на полчаса... и так далее, и тому подобное.
Свидетель Гилев утверждал, что Кутузов выкрикивал оскорбительные фразы в адрес сотрудников милиции. О том, что Кутузов выступал — не помнит. Листовки положил в папку с документами и достал их оттуда через много месяцев, после того, как ему позвонили и пригласили на допрос в ФСБ.

Гилев и некоторые другие свидетели, «получившие» листовку от Кутузова, утверждали, что у Андрея была прическа — хвост. И такая прическа действительно была — на момент опознания, через несколько месяцев после митинга. Но на митинге у Кутузова была другая прическа — просто длинные волосы. Они еще не успели отрасти настолько, чтобы собрать их в хвост.

На этом допрос свидетелей обвинения в этот день был закончен. Объявлен перерыв в судебном заседании. Следующее заседание назначено на 12 января 2011 года, в 10 часов.

Странности

Лично у меня возникли вопросы, на которые я пока не получил ответа.

1.Все свидетели обвинения, получившие крамольную листовку от Кутузова, опознали листовку «Ментов к стенке», не вспомнив названия других листовок. Эти свидетели вообще почти не помнят того, что происходило на митинге, но зато уверенно утверждают, что, несмотря на темное время суток они получили листовку именно от Кутузова. Очень избирательная память у свидетелей обвинения.

2.Понятые во время обыска обычно берутся из числа соседей, по месту проведения обыска. В этом случае, понятые были взяты из студентов Института государства и права, будущих юристов, не скрывавших, что пригласили их для участия в обыске сотрудники ФСБ. По их словам получается, что они с радостью забросили учебный процесс (обыск проходил утром) для того, чтобы поучаствовать в этом мероприятии.

3.Понятые тоже не смогли вспомнить названий никакой другой печатной продукции, изъятой у Андрея Кутузова. Кроме того, ни один из них не смог вспомнить, что был изъят принтер. Они вспомнили об этом только после того, как прокурор «освежил» им память наводящими вопросами. То, что принтер был изъят, подсудимый не скрывает. Но это говорит о качестве работы таких понятых.

4.Все свидетели обвинения, «вспомнившие» о получении незаконной листовки, утверждали, что у Кутузова была прическа — хвост. И такая прическа действительно была в момент опознания. Но за несколько месяцев до этого, на митинге, у Андрея была другая прическа. Так были ли эти свидетели на митинге, или впервые увидели Андрея на опознании?

5.Судья возложила бремя доставления свидетелей в суд на сторону защиты. Вплоть до принудительного привода. При этом она отказалась помочь защите в истребовании доказательств, что свидетельствует о неравных возможностях у защиты и обвинения. Как защита сможет доставить в суд свидетелей из Екатеринбурга, если те откажутся ехать добровольно?

6.Гилева нашли в результате «оперативно-розыскных мероприятий». Как такое возможно, если учесть, что у следствия не было о нем вообще никаких данных?

7.Представители прокуратуры в ходе судебного заседания указывали на Кутузова свидетелям обвинения и говорили: это он или нет? Давали на обозрение листовки с вопросом: «эту листовку давали вам на митинге»? При этом никаких других листовок обозреть не предлагали. Можно ли это назвать объективным опознанием?

8.Показания, данные Гилевым, Урловым, Агейкиным, Тесаловским на следствии и в суде абсолютно одинаковые! Показания, данные на следствии, совпадают до последней запятой! Как такое возможно?

Предварительный диагноз

На процессе, назначенном на 12 января, будет продолжен допрос свидетелей обвинения. Посмотрим, что новенького приготовило обвинение. А пока у меня сложилось впечатление чего-то старого, хорошо знакомого. Вспомнил! Именно так, очень похоже, проходили процессы над диссидентами в семидесятых годах прошлого века. Я много читал об этом. Отрежиссированные, под один шаблон изготовленные показания свидетелей, странная, одинаковая публика, похожая на оперативников спецслужб, заполнявшая залы, слежка за всеми людьми, пришедшими на процесс, запрет на фиксацию происходящего в зале судебного заседания... Говорят, что времена меняются. Но не всегда, и не во всем.

То, что происходит сейчас в мировом суде города Тюмени напоминает мне реликтовый процесс советского периода.

Глеб Эделев
http://www.echoekb.ru/blogs/2010/12/17/1/1618/0/

Магический театр абсурда выходит на работу после каникул и обещает порадовать нас новыми представлениями. 12 января - четвёртый акт спектакля под названием "суд Андрея Кутузова по 280 статье УК РФ". Начало в 10 часов утра (лучше прийти пораньше). Место всё то же - мировой суд Центрального района города Тюмени, улица Республики, 6. Судья Гарипова, кабинет 4. Планируется продолжение допроса свидетелей.
Благодарным зрителям опытные театралы рекомендуют иметь при себе паспорт и письменные принадлежности. Например, чтобы записать ФИО судебного пристава, который попытается не пустить вас в суд и подать на него потом жалобу за нарушение открытого и гласного порядка судебного разбирательства.
Кроме того, появился рассказ о моём деле в формате видеоролика, который вы можете переопубликовать в любых доступных вам местах. Смотрите его ниже.

Эпиграф к очередному заседанию
- У меня память не такая, - сказала Алиса. - Я не могу вспомнить то, что еще не случилось.
- Значит, у тебя память неважная, - заявила Королева.
- А вы что помните лучше всего? - спросила Алиса, набравшись храбрости.
- То, что случится через две недели, - небрежно сказала Королева, вынимая из кармана пластырь и заклеивая им палец. - Возьмем, к примеру, Королевского Гонца. Он сейчас в тюрьме, отбывает наказание, а суд начнется только в будущую среду. Ну, а про преступление он еще и не думал!
- А если он не совершит преступления? - спросила Алиса.
- Тем лучше, - сказала Королева и обвязала пластырь на пальце ленточкой. - Не правда ли?

Возражать было нечего.

- Конечно, - согласилась Алиса. - Только за что же его тогда наказывать?
- Тут ты ошибаешься, - сказала Королева. - Тебя когда-нибудь наказывали?
- Разве что за провинности, - призналась Алиса.
- И тебе это только пошло на пользу, правда? - произнесла торжествующе Королева.
- Да, но ведь меня было за что наказывать! - отвечала Алиса. - А это большая разница!
- И все же было бы лучше, если б тебя наказывать было не за что! Гораздо лучше! Да, лучше! Лучше! - ответила Королева.

Льюис Кэрролл
"Алиса в Зазеркалье"

Сегодня, 12 января состоялось второе судебное заседание, где рассматривалось по существу дело о том, как я якобы «экстремистской» листовкой якобы нанёс страшный ущерб государственному строю Российской Федерации.
Естественно, всех интересовало, продолжит ли Система свою практику протаскивания в зал суда подставной «публики», у которой погоны просвечивают сквозь гражданскую одежду. Неужели фигуры, стоящие за моим уголовным делом действительно так боятся опозориться? Понятно, что дела по экстремизму почти всегда странные, но так выставлять себя на посмешище?
Выяснилось, что боятся. До смешного боятся. Однако, всё по порядку.
Итак, прохожу через пропускной пункт мирового суда Центрального района. Время — девять с небольшим утра. До начала судебного заседания ещё почти час, но публика уже начинает собираться. Пропускают через КПП, естественно не быстро. Металлоискатель, судебные приставы, внимательное изучение паспорта, содержимого рюкзака. Прямо будто террористов ищут. Бомбы у меня не нашли, пропустили.

Подхожу к 4 кабинету. Рядом с кабинетом на скамеечках уже сидят самые ранние пташки, пришедшие меня поддержать. И сходу сообщают «радостную» весть. Оказывается, ровно в 9 утра (официальное время начала работы суда) помощник судьи Петрова лично открыла дверь чёрного хода (она как раз рядом с залом заседаний) и впустила в зал несколько человек из той же компании, что занимала сиденья 14 декабря. Они и сейчас заняли места и сидели там до упора. По коридору проходит судья Гарипова. Я обращаю её внимание на эту ситуацию. Судья: «Ну что я буду в этом разбираться, обращайтесь к судебным приставам». А у приставов один ответ: «Раз запустили, значит, так надо. Что-то не нравится — жалуйтесь».
Итак, ещё раз обращаю внимание — помощник судьи впускает в зал судебных заседаний неких людей без регистрации их в журнале пришедших, без пропуска их через металлоискатель. Впускает ровно в девять, чтобы по максимуму исключить возможность, что настоящая публика придёт раньше. Наблюдающих за процессом откровенно разделяют на неравные категории: есть привилегированная «публика», которую пропускают с утра через чёрный ход, а есть простые граждане, вынужденные проходить все формальности. Правда, прогадали — опоздали чуть-чуть и поэтому факт прохода людей через заднюю дверь засекли люди из настоящей публики. Из тех, кому действительно интересен процесс, а не начальственное указание «посидеть до обеда в суде».
В этот раз, однако, «статистов» было поменьше, чем 14 декабря, так что весь зал они занять не смогли. Места начали заполнять люди непривилегированные — журналисты, студенты, рабочие, преподаватели, политические активисты, пенсионеры и правозащитники. Они не стали мириться с наличием таких «гостей» в зале суда и начали задавать им неудобные вопросы: кто вы, откуда, как узнали о процессе, и главное — каким образом попали в зал суда? «Привилегированные» всё больше молчали и загадочно улыбались или огрызались «не ваше дело». Один из них обронил фразу «Я не хочу, чтобы моя фамилия была известна». На вопрос «Вы чего-то боитесь?» он уже не ответил. Другой статист сообщил: «Я сижу на своём месте, что вы ко мне пристали». Видимо, им перед заседанием выдавали билеты с указанием мест. Ну да ладно. Статистов потеснили,уплотнили и в результате больше половины зала оказалось всё-таки занято настоящей публикой.

Соответственно, заседание началось с заявления защиты о том, что в зале суда находятся люди, попавшие туда каким-то необычным путём. Мы потребовали немедленно проверить всех присутствующих по журналу регистрации — все ли записаны в него? Судья Гарипова приняла наше заявление к сведению — и всё. Другой реакции не последовало. Что ж, придётся обращаться к председателю суда.

Дальше пошли допросы свидетелей. Первым был приглашён работник тюменского центра «Э» А. Баранов. Его, вообще-то, с трудом можно назвать свидетелем, потому что на митинге 30 октября он не присутствовал и вменяемой мне листовки в глаза не видел. Фактически, его вызвали только чтобы он сообщил, что имел со мной одну «профилактическую беседу». Я, правда, такой беседы не помню, но это даже не так важно. Баранов сказал, что в ходе этой беседы я сообщил ему о своём негативном отношении к закону об экстремизме и о том, что я выступаю за расформирование центров «Э». Казалось бы — ну и что, я вроде бы этого и так не скрываю, вот даже митинг за это организовывал. Штука здесь в том, что на допросе на предварительном следствии Баранов добавил, что я ещё и выражал личную неприязнь к милиционерам вообще и к сотрудникам тюменского центра «Э» в частности. Обвинение, видимо, считает это моим мотивом к совершению «преступления». Всё логично — Кутузов ненавидит лично тюменских «эшников», потому и сочинил листовку «Ментов к стенке». Проблема только в том, чтобы доказать наличие этой личной неприязни. Вот показания Баранова её, вроде как, и доказывают.
Только вот на суде Баранов даже не упомянул «личную неприязнь», пока мы с адвокатом не напомнили ему про его более ранние показания и не попросили ответить на прямой вопрос «Как конкретно Кутузов выражал свою личную неприязнь к сотрудникам центра Э». Баранов долго не мог ответить ничего определённого, но в итоге выдал следующую шедевральную фразу «По-моему, негативное отношение к закону об экстремизме и личная неприязнь к сотрудникам центров Э — это одно и то же». Ну да, а если я считаю что, например, тюменская система ЖКХ плохо работает, то это значит, что я ненавижу сантехников. Гениально. На этом Баранова отпустили с миром.

Дальше пошли допросы людей, которые вместе со мной организовывали митинг 30 октября: Михаила Савёлкова, Рустама Фахретдинова и Павла Слободчикова. Последний организатор — Вадим Постников — находится за пределами России и вызвать его в суд не представляется возможным. Поэтому его показания просто зачитают на следующем заседании.
Отмечу в скобках, что вообще-то следствию логично было бы допросить нас, официальных организаторов митинга, ещё осенью 2009 года - сразу после того, как у ФСБ появились (как бы) подозрения в распространении той самой листовки. Но они предпочли нас "не найти" и сразу прийти ко мне с обыском уже в апреле следующего года (для обыска меня тут же резко "нашли"). Это тоже наводит на определённые мысли.

Итак, Михаил Савёлков подтвердил, что участвовал в подготовке митинга и в собраниях, на которых согласовывался текст листовок. Он помнит, что организаторы решили распространять по тематике митинга только согласованные тексты. Мы попросили продемонстрировать ему приобщённые к делу листовки — одну сфальсифицированную (которая мне вменяется) и три реальных. Савёлков уверенно отличил реальные листовки от поддельной и сказал, что в ней отсутствует требование об организации при ГУВД выборных общественных советов, которое присутствует в реальных листовках.
Рустам Фахретдинов также рассказал о том, что присутствовал на встречах организаторов и что тексты листовок согласовывались. Он добавил, что никаких ругательств и призывов к насилию в них быть не могло, поскольку митинг планировался как общегражданский. Вряд ли можно завоевать симпатии людей фразами типа «ментов к стенке» или «призываем разбивать стёкла машин». Фахретдинов также опознал вменяемую мне листовку как несогласованную, в том числе — по отсутствующему в ней требованию об общественных советах. Он пояснил, что запомнил это требование, потому что оно вызвало среди организаторов дискуссию. Тем не менее, все организаторы единогласно решили включить его в материалы митинга. Я тоже был на том собрании, поэтому совершенно непонятно, с чего бы я стал изготавливать листовки без этого требования (даже если допустить, что я злонамеренно добавил туда экстремистские фразы).
Показания Павла Слободчикова в целом были сходны с предыдущими. Он тоже отличил фальшивую листовку от настоящих и сказал, что очень хорошо запомнил раздаваемые на митинге материалы. Кроме того, он сообщил, что во время митинга я вообще не раздавал никакие листовки — ни экстремистские, ни другие — потому что постоянно был занят на импровизированной сцене или со звукоусиливающей аппаратурой. Замечу, что это и видеозаписью подтверждается.

На этом показания организаторов митинга закончились. Дальше было тоже интересно. В зал пригласили специалиста-лингвиста Елену Михалькову из ТюмГУ. Она по заказу моего адвоката ещё летом провела автороведческое исследование, в котором сравнивала «экстремистскую листовку» и большой массив текстов моего авторства. В результате она пришла к выводу, что в «экстремистской листовке» примерно 30% текста сильно отличаются от моей манеры писать — лексически, стилистически, коммуникативно, по дискурсивной компетенции и т. д. Вообще, было видно, что исследование проведено на вполне научной базе, Михалькова очень подробно изложила методики, которыми она пользовалась. Итог: те самые фрагменты листовки, в которых содержится «экстремизм» (вроде «истребить центр Э» или «ментов к стенке»), я, скорее всего, вообще не мог написать. С высокой вероятностью их автор — какой-то другой человек.
Обвинение попыталось уличить Михалькову в том, что её специальность по диплому «Лингвист. Преподаватель иностранных языков», а, следовательно, она может судить только о языках иностранных. Но Михалькова легко отбила этот удар, продемонстрировав прокурору отличные оценки за прослушанные курсы по русскому языку и по общей стилистике, а также диплом кандидата филологических наук с диссертацией, где материалом служили как английские, так и русские тексты. Так рассыпались надежды прокурора Копеко.
В итоге судья приобщила к делу копии дипломов Михальковой и вроде бы приняла её исследование к сведению. На этом сегодняшнее заседание закончилось. Следующее назначено на 20 января, 10 часов. Будут заслушаны показания не явившихся свидетелей и, видимо, обвинение продолжит предъявлять свои доказательства.

Забавный случай. На суде присутствовал в качестве зрителя А.К. Черепанов, лидер тюменского РКРП. После заседания, когда почти вся публика уже вышла, к нему подошёл прокурор Копеко и обратился примерно с такой речью: «Ну вы-то, коммунист, что здесь делаете? Ну когда коммунисты были рядом с анархистами? Ай-яй-яй!». Черепанов не растерялся и ответил ему в духе: «Всё равно мы все левые и красные! В 1917 вместе революцию делали, так что мы солидарны с Кутузовым». Я не разделяю политические взгляды Черепанова и РКРП, но спасибо ему за поддержку. Конечно, в зале были и анархо-коммунисты, которым я тоже очень благодарен, и просто небезразличные люди. Я очень рад, что вы со мной. Особо отмечу журналиста Виктора Егорова и представителей ТОС 5 микрорайона Нину Саратову и Веру Печёркину, которые, несмотря на пожилой возраст, всё же пришли в суд и активно спорили с подставными статистами.
Кстати, «подставные» спокойно вышли уже через главный вход и, никого не стесняясь,общались на улице с милиционерами. Видимо, чувствуя свою полную безнаказанность. Какое уж там «равенство граждан перед судом». На видеозаписи хорошо видны их лица. Посмотрите, подумайте.

Диктофонная запись судебного заседания:
Часть первая:
Ваш браузер не поддерживает элемент audio. Скачать аудиозапись.

Часть вторая:
Ваш браузер не поддерживает элемент audio. Скачать аудиозапись.

P.S. Кстати, протокол судебного заседания ведёт секретарь суда. И её работу приходится контролировать. После прошлого заседания (14 декабря) мы проверили протокол по аудиозаписи и нашли несколько недочётов и пропусков. Мы подали судье заявление по этому поводу. Часть наших замечаний она удовлетворила, а часть — отказалась. Например, возьмём господина Барахоева, который был понятым на обыске у меня в квартире. На суде он ясно сказал, что помнит, будто все листовки «ментов к стенке» у меня в квартире были найдены в шкафу в прихожей. Вот соответствующий фрагмент аудиозаписи:
Ваш браузер не поддерживает элемент audio. Скачать аудиозапись.

Между тем, в протоколе эти уточнения вообще отсутствуют. А ведь я не зря задавал Барахоеву эти вопросы. По версии следствия, листовки «Ментов к стенке» у меня изымались как из прихожей, так и из комнаты. Так и в протоколе обыска написано. А тут выясняется, что понятой не помнит, где же их «нашли». Спрашивается, выполнял ли он вообще свои функции понятого и видел ли он в принципе момент «находки» загадочных листовок?

Думаю, таких сюрпризов в нашем Магическом театре будет ещё предостаточно. Так что следите за рекламой и приходите на акт пятый — 20 января 2011 года. Театр ждёт вас!

Все, читающие это сообщение, приглашены на акт пятый магического театра абсурда в Мировом суде центрального района Тюмени. Там завтра (20 января) в 10 часов утра продолжится рассмотрение по существу дела о том, что я якобы распространял "экстремистские" листовки - в октябре 2009 года. Судья Гарипова, кабинет 4.
В этой шахматной партии наконец подходит к концу гамбит: планируется окончание предъявления доказательств стороной обвинения. Своих "свидетелей" они уже предъявили, теперь, может, ещё что-то покажут. Например, "экспертизы" лингвистов в погонах. Эти экспертизы будут небезынтересны любому учёному. В плане посмеяться, я имею в виду.
Хотя само заседание начинается ровно в 10, я рекомендую приходить на Республики, 6 пораньше - лучше где-нибудь без пяти девять. Суд открывается в 9 часов и вам тут же нужно зайти туда и сесть поближе к кабинету 4. Тогда у вас есть шанс попасть в зал суда раньше, чем подставные "статисты", о которых написано в отчётах с предыдущих заседаний. Ну или, по крайней мере, вы своими глазами увидите, как их запускают через чёрный ход.
Рекомендую, кстати, перед судом почитать отличную статью "Разжиганию не подлежат" в "Новой газете". Там и про моё дело, и про другие аналогичные.
Берите с собой диктофоны, аудиозапись в зале суда разрешена законом.

Очередной эпиграф:
Но не сказана вслух обвинения суть;
Три часа заседание длилось,
А Присяжным никто не успел намекнуть,
Чем конкретно Свинья провинилась.

Утвердился особый у каждого взгляд,
На искомый состав преступленья;
И поэтому все возмущенно галдят,
Заглушая противные мненья.

Льюис Кэрролл
"Охота на Снарка"

Сегодняшнее (20 января) заседание суда по делу Андрея Кутузова напоминало магический театр абсурда ещё больше, чем предыдущие заседания. Зрители могли наблюдать невидимок и вампиров, а также приобщиться к сокровищам великой науки, таящейся за дверями ФСБ России. Но обо всём по порядку.
Публика, наученная горьким опытом предыдущих серий, пришла в суд ровно к девяти — как раз, когда открываются его двери. Зашли внутрь, подошли к залу заседаний. Зал заперт, рядом стоят приставы, говорят - «закрыто, откроем ближе к 10, тогда и зайдёте». Ну хорошо, подумала публика и осталась сидеть, смотреть, не подойдут ли опять подставные статисты. Время идёт, статисты всё не подходят. Уже и обвиняемый подъехал, и адвокат, и журналисты — полный коридор в мировом суде. Неужели, думаем мы все, загадочные хозяева «статистов» одумались и решили больше не выставлять себя на посмешище?
Но вот примерно без 15 десять приставы отпирают дверь зала заседаний. Публика заходит туда и видит уже знакомое зрелище: в зале широко развалившись сидят молодые люди и женщины в количестве девяти человек. На вопросы отвечать отказываются, когда их фотографируют, закрывают лица (правда, быстро поняли, что бесполезно).
Как эта «публика» могла оказаться в зале заседаний до того, как приставы официально открыли его для посетителей? Если отбросить предположение о том, что эти люди там самозародились, подобно мухам и червям в средневековых представлениях о биологии, то остаётся только один вариант — их запустили в зал ещё до начала работы мирового суда, до 9 часов, а затем заперли, чтобы не допустить настоящую публику. Высказывалась также гипотеза о том, что этих несчастных людей оставили в зале ещё с вечера ночевать. В общем, любое из этих предположений подразумевает нарушение законов и инструкций либо приставами, либо помощниками судьи, либо самой судьёй. Иного быть не может.

На местах сзади - "самозародившаяся" подставная публика

Пока настоящая публика выясняла у подставной обстоятельства её появления в зале, адвокат решил задать эти же вопросы судье Гариповой, пока та ещё находилась в своём кабинете. Судья Гарипова, услышав о загадочных людях, сообщила (внимание!): «Такого быть не может, этих людей там нет». По идее, после этого реальная публика могла бы просто садиться прямо на этих «несуществующих людей», ведь слово судьи крепче стали, и раз судья сказала, что никого в зале до его открытия быть не могло — значит, у всех просто коллективные галлюцинации, а галлюцинации нужно игнорировать. Но у приставов, видимо, тоже были галлюцинации и они впустили в зал только тех, кто уместился на скамейки, оставшиеся свободными от людей-призраков. В результате зал опять был лишь наполовину заполнен реальной публикой.

Приставы не пускают в зал реальную публику

Как только вошла судья Гарипова и началось судебное заседание, адвокат Ладин заявил ходатайство о том, чтобы прервать судебное заседание и обеспечить равный доступ для всей публики. Кроме того, защита ходатайствовала о проверке всех присутствующих в зале по журналу регистрации. Вполне логично: люди появились в зале непонятно откуда, кто они — неизвестно, какова цель — тоже. Получается что и угроза безопасности от них (проходили ли они через рамку металлоискателя или нет — неведомо) и нарушение принципа публичности судебного заседания (какая тут публичность, когда есть некая VIP-публика, которой позволено занимать места ещё до официального открытия суда).

Александр Черепанов (слева) и представители подставной публики (справа). Один закрывает лицо.

Однако, судья Гарипова продолжила настаивать на том, что «статисты» являются коллективной галлюцинацией и заявила, что никакой угрозы безопасности присутствующим она не видит, никаких нарушений, по её мнению, нет. Государственный обвинитель её поддержал, и судья ходатайство защиты отклонила. Так что «статисты»-галлюцинации остались в зале. Естественно, по этому поводу вновь будут поданы заявления во все возможные ответственные органы.

Ещё четверо подставных (мужчина справа к ним не относится)

Но тем временем, процесс продолжился. У стороны обвинения оставались ещё три свидетеля, не явившихся на предыдущие заседания: Роман Малыгин (чиновник из горадминистрации, отвечающий за митинги), Андрей Селезнёв (на митинге 30 октября 2009 года был видеооператором от пресс-центра ГУВД) и Вади Постников (тюменский правозащитник, был одним из организаторов того самого митинга). Селезнёв явился лично, показания Постникова и Малыгина, данные на предварительном следствии заслушали с бумаги.
Как и на прошлом заседании, свидетели, которые формально «принадлежат» обвинению, фактически высказались в защиту Кутузова. Например, Селезнёв сообщил, что никаких экстремистских высказываний на митинге не слышал, а какие там раздавались листовки, он вообще не помнит и не знает. То же самое сказано в показаниях Малыгина, который был на митинге в качестве наблюдающего за порядком от горадминистрации. В показаниях обоих свидетелей однозначно утверждается, что митинг прошёл без эксцессов.

Затем начались сюрпризы. Молодой прокурор (старший Копеко сегодня куда-то пропал) заявил, что в город из Екатеринбурга были доставлены эксперты обвинения: Светлана Мочалова (свердловское управление ФСБ, лингвистическая и автороведческая экспертиза текста листовки), Ирина Цебренко (свердловское управление ФСБ, техническая экспертиза по принтеру) и Ольга Усова (региональный центр судебной экспертизы Минюста РФ, психологическая часть психолингвистической экспертизы текста листовки). Тут стоит сделать небольшое пояснение: изначально обвинение вообще не планировало вызывать своих экспертов в суд. Этого попросила защита на одном из предыдущих заседаний, мотивировав это тем, что к экспертам есть некоторые вопросы. Обвинение сначала было против, потом судья сказала, что выдаст повестки и пусть защита самостоятельно доставляет эти повестки в Екатеринбург. Соответственно, Андрей Кутузов и его адвокат ждали этого, предполагая, что им будет известно о дне допроса экспертов заранее.
Но, видимо, обвинение решило перехитрить защиту и привезти экспертов в суд самостоятельно, без предупреждения, чтобы защита не подготовилась к их допросу. В какой-то степени им это удалось: защита была вынуждена задавать вопросы экспертам без предварительного плана. Однако, огрехи в экспертизах настолько значительны и очевидны, что это не оказало существенного влияния на процесс — в целом, были заданы все вопросы, которые нужно было задать.

Первой была вызвана Светлана Мочалова — эксперт-лингвист криминалистической лаборатории РУ ФСБ по Свердловской области. Мочалова закончила УрГУ по специальности «Филолог. Преподаватель филологии», а затем проходила курсы криминальных экспертов при ФСБ. Учёной степени нет. Она хорошо известна в Екатеринбурге, поскольку часто появляется на процессах по «экстремистским» делам с неизменно «обвинительной» экспертизой.
По делу Кутузова Мочалова проводила лингвистическую экспертизу, в которой пришла к выводу, что в тексте инкриминируемой листовки «содержится информация экстремистского характера, призывающая к насильственным действия в отношении сотрудников власти и направленная на возбуждение социальной розни». Кроме того, она проводила автороведческую экспертизу, в которой сравнивала авторство листовок «Ментов к стенке» и «Пушкин тоже экстремист» и определяла возможные характеристики их автора.

Защита обратила внимание суда на несколько нарушений в первой экспертизе. Во-первых, Мочалова является штатной сотрудницей ФСБ России, так же, как и следователь Сухарев, который вёл дело Кутузова. Этим грубо нарушается требование закона о независимости экспертизы. Во-вторых, в экспертизе содержится упоминание того, что листовка разжигает рознь по отношению к социальной группе «милиция», при этом не приведено даже определение термина «социальная группа». Более того, Мочалова вообще не социолог и вряд ли может решать, что является социальной группой, а что нет. Эксперт на суде показала учебник по социологии знаменитого своей консервативностью и замшелостью декана соцфака МГУ Добренькова, в котором сказано, что милиция социальной группой является. Непонятно только, почему был выбрана именно эта точка зрения, ведь известно, что в других социологических школах (например, Нижегородской) ни милиция ни вообще органы власти социальной группой не признаются. То есть, это вопрос дискуссионный и эксперт Мочалова вышла тут за пределы своей компетенции. Точно так же вышла она за пределы своей компетенции как лингвиста, когда заявила в выводах, что текст содержит информацию «экстремистского характера». Даже по существующему репрессивному «антиэкстремистскому» законодательству, определять наличие или отсутствие экстремизма всё же должен суд, а не эксперты. А тут Мочалова фактически подменяет собой судью. В ответ на это замечание Мочалова лишь несколько раз повторила «Я эксперт-криминалист ФСБ России, имею соответствующее образование и предупреждена об уголовной ответственности».
Но самое интересное началось, когда защита спросила Мочалову о лингвистических методиках, использованных в ходе экспертизы. Эксперт не смогла назвать ни одной использованной методики, сославшись на то, что все они разработаны в Институте криминалистики ФСБ России и имеют гриф ДСП («Для служебного пользования»). Получить их простой смертный может, только направив туда специальный запрос, и то не факт, что его удовлетворят (даже, скорее всего, не удовлетворят). Естественно, это грубо нарушает законодательство об экспертизе, в котором чётко сказано, что судебные экспертизы должны «основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных». То есть, экспертиза должна позволять независимую проверку, быть верифицируемой. Здесь же ни о какой возможности проверки речь не идёт — методики недоступны. Так можно обвинить в экстремизме хоть судью Гарипову, сославшись на некие секретные методики выявления в тексте «информации экстремистского характера».

Перешли ко второй «мочаловской» экспертизе. В ней Светлана Анатольевна пришла к выводу, что у листовок «Ментов к стенке» и «Пушкин тоже экстремист» (вторая действительно раздавалась на митинге) один автор, и этот автор - «мужчина 25-30 лет с высшим гуманитарным образованием, навыками публицистической речи, русский, работающий в сфере, связанной с преподаванием или журналистикой». Естественно, методики, посредством которых Мочалова пришла к таким точным выводам о личности автора текстов, тоже оказались засекреченными разработками Института криминалистики ФСБ.
Из текста экспертизы можно только понять, что пол автора Мочалова определила по следующим признакам:
- общественно-политическая тематика
- выступление от имени группы лиц
- наличие чёткой логической структуры текста
- последовательность и конкретность изложения
- использование лексико-семантических парадигм со значением «борьба».

Получается, что Мочалова отказывает представителям собственного пола в способности логично и последовательно излагать факты, а также выступать на общественно-политическую тематику. Неужели таковы инструкции Института криминалистики ФСБ России?
Интересен также способ определения возраста автора текста. По мнению Мочаловой, тексты со следующими характеристиками мог написать только человек в возрасте 25-30 лет:
- сфера интересов, связанная с активной деятельностью
- чёткость, аргументированность изложения
- сформировавшиеся навыки владения публицистическим cтилем речи

На вопрос «неужели люди после 30 прекращают писать что-либо об активной деятельности?» Мочалова ответила, что «после 30 люди скорее пишут на производственную тематику». Что называется, тут не знаешь — смеяться или плакать.
Кстати, защита предлагала пригласить в зал суда своего специалиста — кандидата филологических наук (в отличие от «неостепенённой» Мочаловой), который ждал в коридоре. Этот специалист сделал профессиональный отзыв о несостоятельности мочаловской автороведческой экспертизы и тоже жаждал задать этому «исследователю» вопросы. Прокурор яростно встал на защиту Мочаловой и, видимо, стремясь оградить её от ненужных волнений, высказалось резко против приглашения в зал другого специалиста. Судья согласилась с обвинением и отвергла ходатайство защиты. Таким образом, публика была лишена возможности лицезреть сцену «Мочалова отвечает на замечания независимого специалиста». Этот специалист будет допрошен позже.
А пока его заменял Андрей Кутузов (сам кандидат филологических наук) и адвокат Ладин, который, как он сам говорит, «за время следствия уже стал разбираться в лингвистике». Они продолжили допрос Мочаловой. В своей автороведческой экспертизе она сделала однозначный вывод о том, что листовки «Пушкин тоже экстремист» и «Менты к стенке» написаны одним автором — по «выявленному комплексу совпадающих признаков при отсутствии значимых различий». В экспертизе приводится табличка, где жирным выделены совпадающие в текстах фрагменты — это и есть, видимо «совпадающие признаки». Кроме того, в текстах сходная тематика. На основании этого Мочалова заключает, что их написал один автор. Более того, по мнению Мочаловой в текстах сходные требования! Напомним, что в листовке «Пушкин тоже экстремист» содержатся требования расформировать центры Э, удалить из законов понятие «экстремизм», отменить закон №114 и соблюдать права граждан на свободу слова, собраний и печати. В листовке «Ментов к стенке», которую защита считает не принадлежащей Кутузову, эти требования дополнены пунктом, который звучит так:
«В случае невыполнения требования, призываем всю сознательную молодежь города, участников социальных движений, оппозиционных структур использовать любые методы борьбы с кучкой ментов из тюменского центра «Э»: устраивать акции прямого действия – закидывать камнями и разрисовывать здание Центра «Э», разбивать стекла машин, устраивать флэшмобы и пр»
С точки зрения Мочаловой, в требованиях типа «расформировать центры Э, удалить из законов понятие экстремизм» и в призывах закидывать камнями здания и разбивать стёкла машин «нет значимых различий». На другие различия в текстах исследуемых листовок Мочалова в своей экспертизе тоже не обращает ни малейшего внимания — только на совпадающие фрагменты. В связи с этим интересно её сравнить с исследование кандидата филологических наук Михальковой, которое было представлено суду на прошлом заседании. Михалькова объективно сравнила тексты, выявила объём сходных и различных фрагментов и проанализировала их характер, то есть, выполнила полноценное автороведческое исследование. Мочалова же просто сделала вывод о единстве автора на том основании, что часть текстов совпадает. Вывод, очень полезный для следствия, надо сказать.

Продолжилось заседание допросом Ольги Усовой, эксперта-психолога регионального центра судебной экспертизы Минюста РФ (также Екатеринбург). Усова вместе с Архаровой (не явившейся на суд) делала первое психолингвистическое исследование текста листовки «Ментов к стенке». Собственно, единственный вывод самой Усовой — это то, что листовка эта «может сформировать у читателей побудительные мотивы к противоправной деятельности».
После твердокаменных чекистских секретов Мочаловой Усова сначала произвела хорошее впечатление в том смысле, что она вела себя всё же как учёный, а не как Штирлиц. Но научная деятельность Усовой обладает некоторыми, скажем так, странными характеристиками.
Андрея Кутузова, как учёного, заинтересовали инструменты, которые Усова использовала в своей экспертизе. Она пользовалась программами Statistica и «Словодел». К широко используемой «Статистике» вопросов не возникло, а вот «Словодел» - вещь загадочная. Эту программа можно найти в Интернете лишь в одном месте — на сайте www.vedium.ru, где также рекламируется «научная защита от вампиризма и порчи» и «чудеса, созданные по последнему слову науки». Сообщается на нём также, что «в связи с большой занятостью доктора наук Черепановой и высокой энергоёмкостью метода количество Чудес ограничено». Там же делают и «Словодел» - по словам его авторов, «единственную в мире профессиональную компьютерную лингвистическую программу». Да, единственную, именно так они считают. При помощи этой программы эксперт Усова определила, что в тексте листовки «смысловые цепочки формируют отрицательное семантическое поле негативного бессознательного (25% попадания)». Кроме того, некоторые слова, по мнению Усовой, вызывают в людях определённые «вибрации». Которые, видимо, и определяет загадочная программа «Словодел».
Защита спросила, как сама Усова относится к тому, что авторы используемой ею программы предлагают «научную защиту от вампиризма и порчи» и не кажется ли ей, что использовать программы от таких авторов в научных исследованиях несколько опрометчиво. Усова ответила, что у неё нет оснований не доверять авторам программы и вообще «у каждого своё мировоззрение». То есть, эксперт-психолог обвинения считает нормальным для учёного предлагать посетителям своего сайта «положить под подушку два сваренных вкрутую яйца, чтобы определить свою негативную энергетику».
В своих ответах на вопросы защиты Усова многократно сбивалась на какое-то морализаторство в духе «вы должны отвечать за свои слова» и «я ведь тут не просто так, я осознаю ответственность». Под конец она заявила, что «Центр Э следит за чистотой информационного поля коллективного бессознательного».

На этом допрос Усовой закончился и в зал вызвали второго эксперта от свердловского ФСБ — Ирину Цебренко. Она исследовала изъятый у Кутузова принтер, картридж из него и листовки из дела. После этого она заключила, что листовки напечатаны на изъятом принтере. Сделала она это посредством «метода электростатического анализа», который, впрочем, тоже не опубликован, по её словам, ни в одном открытом источнике, а доступен только по запросу в Институт криминалистики ФСБ России. Вообще, складывается ощущение, что в ФСБ есть какая-то своя наука, закрытая от посторонних и существующая совершенно независимо от обычной научной мысли. «У нас есть такие приборы, но мы вам о них не расскажем...»
Защита вновь обратила внимание суда на нарушение принципов независимости экспертизы и верифицируемости её результатов, а затем задала эксперту вопрос: как так получилось, что в исследовательской части экспертизы сказано, что листовки вероятно изготовлены на том же принтере, а в выводах уже уверенно говорится «точно на том же».
Цебренко пояснила следующее. Сначала она провела исследование «следов бумагопротяжного механизма» на листовках и на контрольном отпечатке изъятого принтера. По её мнению (подтверждённому секретными методиками ФСБ, разумеется), у каждого принтера имеется индивидуальный след бумагопротяжного механизма, по которому его однозначно можно опознать. Тем не менее, сначала эксперт был всё же не уверен. Но затем, когда она выявила, что листовки напечатаны тонером той же марки, что был в изъятом принтере, её предположения переросли в уверенность.
Защита возразила, что стандартный тонер для принтеров HP LaserJet m1120 продаётся в магазинах в огромных количествах и используется далеко не только в принтере подсудимого. Что же касается «следов бумагопротяжного механизма», то есть большие вопросы к этой методике. Совершенно непонятно, каким образом было доказано, что следы у каждого принтера (а не у каждой модели принтеров!) индивидуальные. Непонятно, каким образом эксперт определяла «схожесть» следов на контрольном отпечатке и на исследуемых листовках: на глаз или по каким-то количественным параметрам. На прямой вопрос эксперт пояснила, что в секретных методиках никаких количественных параметров нет. Видимо, отпечатки всё же просто сравнивались «на глаз» - похоже-непохоже.
Добавим кроме того, что даже не учитывая эти странности экспертизы, совершенно понятно, что за те месяцы, что принтер Кутузова находился в распоряжении ФСБ, на нём можно было отпечатать не то что десять нужных листовок, а и полное собрание сочинений Гитлера вместе со всеми возможными государственными тайнами РФ.

На этом в суде объявили перерыв до 10 часов 27 января.

В заключение, добавим. Вот эксперт обвинения Усова считает, что у 25% читателей листовки возникнет «побуждение к противоправной деятельности». Интересно, сколько человек из наблюдающих этот абсурдный процесс уже почувствовали негативное отношение к суду, прокуратуре, ФСБ, милиции, центру судебной экспертизы Минюста РФ и так далее? И всё это заслуга не «экстремиста» Кутузова, а следователя Сухарева и его экспертов. Ну и конечно, их начальников.

Аудиозапись заседания, часть 1
Аудиозапись заседания, часть 2

Мне стало понятно, почему организаторы судебного процесса над Андреем Кутузовым не хотели, чтобы студенческая молодежь присутствовала в зале суда. Мне понятно, почему организаторы судилища более половины мест в зале занимали своими оперативниками в штатском.
Сегодня приступили к оглашению содержимого четырех томов обвинения.
Прокурор зачитывал название листовки, которую, якобы, Андрей распространял на митинге 30 октября 2009 года. Листовка называется "Нет политическим репрессиям! Ментов к стенке!".
Прокурор был вынужден раз пять прочитать вслух весь текст листовки. В зале раз пять звучала фраза из листовки - "Тюменский центр "Э" - общественно-опасная структура, которая творит произвол и нарушает права граждан".
Молодежь, присутствовавшая в зале, выучила эту фразу наизусть, благодаря прокурору. Как, впрочем, и ещё одну, многократно им озвученную - "Бывшие сотрудники УБОПа народ тупой, толстолобый".
Но прокурор не только зачитывал текст листовки, он вынужден был, листая четыре тома, бесконечное количество раз повторять её название.
Когда в тишине судебного зала прозвучало первые четыре раза "Ментов к стенке!", я подумал, что нигде и никогда ещё не слышал так навязчиво этот призыв.
Но прокурор повторял и повторял: "Ментов к стенке!", "Ментов к стенке!", "Ментов к стенке!"...
После двадцатого раза я уже не мог спокойно воспринимать это прокурорское нейро-программирование - к стенке, ментов, к стенке, ментов, к стенке, ментов....
После двадцать пятого повтора захотелось крикнуть - хватит! Вы что, обалдели, в зале сидит молодежь, а вы им все мозги прозомбировали лингвистической связкой ментов со стенкой.
И тут до меня дошло, почему на открытый судебный процесс так не хотели допустить студенческую публику.
Я давно, еще весной прошлого года, говорил, что организация уголовно-политического преследования Андрея Кутузова принесет огромный вред прежде всего организаторам этого процесса. Потому что Андрей - не уголовник и не экстремист.
В итоге, главным экстремистом сейчас выглядит прокурор, который утвердил насквозь фальшивое обвинительное заключение и который, как заведенный органчик, бубнит в молодое ухо - ментов к стенке, к стенке, к стенке...
Операция тюменского управления ФСБ России по нейтрализации гражданского активиста с треском провалилась. Общественность Тюмени выгнала оперативников из зала судебных заседаний. Молодежь заполнила освободившиеся места и своими ушами слышит, кто именно в нашем государстве многократно упорно четко и громко произносит заклинание о необходимости поставить ментов к стенке.
Это делает государственный служащий в синей прокурорской форме. Из его уст это звучит как приговор сотрудникам тюменского Центра по борьбе с экстремизмом. Тюменскому Центру "Э".

Сегодняшнее (27 января) заседание суда по делу Андрея Кутузова было, наверное, одним из самых скучных и небогатых событиями. В Магическом театре было тихо и пахло пыльными декорациями.
Впрочем, заседание сразу ознаменовалось относительной победой сил добра над силами зла. В зале впервые за всё время ведения процесса не оказалось подставной публики. Приставы и помощник судьи, открывая дверь зала, сами позвали адвоката, подсудимого и публику первыми заглянуть внутрь: мол, вот, убедитесь, никого нет. Что подействовало - многочисленные письменные жалобы различным высоким чинам, личный визит группы активистов к председателю районного суда Огорельцеву, распространение этой истории по Интернету или ещё что-то - нам неведомо. Но факт остаётся фактом: зал суда наконец-то был заполнен реальной публикой, и все, кто на процесс хотел попасть - на него попали. Напомним, что до этого на протяжении трёх заседаний мы боролись с "призрачной" публикой, которая как бы и есть, и её как бы и нет. Кстати, помощник областного прокурора Копеко также отсутствовал на заседании (вот уже второй раз).

Началось заседание относительно забавно: с ходатайства адвоката Ладина о приобщении к делу распечаток с сайта www.vedium.ru - "для определения относимости, допустимости и научности методов экспертизы" Это сайт авторов программы "Словодел (якобы "психолингвистической"), которой пользовалась эксперт обвинения Усова, которая выступала на прошлом заседании. Кроме того, адвокат ходатайствовал о приобщении к делу распечаток избранных страниц справки этой самой программы "Словодел" (другое название - "Диатон").
Частично эти распечатки были оглашены. Вот избранные фрагменты:

• "предлагаем научную защиту от вампиризма и порчи"
• "со Словоделом информация о вашем клиенте войдёт в подсознание и станет интимной молитвой для восьми человек из десяти"
• "Книги Черепановой (разработчик программы) представляют собой удивительный симбиоз магии, науки, любовного романа и учебного пособия"
• "Прилагаемый диск с Магическим Ключом №1 поможет всем желающим почувствовать себя волшебниками, верно направить истинную энергетику своего текста или определить вампирские намерения любого полученного Вами послания"
• "Внимание: при анализе текстов объёмом более 3000 знаков возможно отклонение от истинных результатов, особенно при анализе воздействия текста на мозг. Будьте внимательны!"

и так далее. Такими вот программами и "научными парадигмами" пользуются эксперты по "экстремистским" делам.
Сторона обвинения оказалась резко против приобщения этих распечаток. Помощник прокурора Центрального АО г. Тюмени Д.В. Щеглов высказался в том духе, что распечатки не имеют отношения к делу, экспертиза хорошая и достоверная, методики эксперт огласил на прошлом судебном заседании. И вообще неизвестно, откуда эти распечатки.
Судья постановила отказать в приобщении. Адвокат попросил суд изыскать возможность на следующем судебном заседании предоставить доступ в Интернет и обозреть эти странички прямо в Сети. Причём защита готова обеспечить доступ в Интернет самостоятельно. Андрей Кутузов пояснил, что эксперт Усова на прошлом заседании подтвердила, что в качестве одного из главных инструментов своей экспертизы она использовала именно программу "Словодел". Поэтому сайт её авторов очень важен для этого процесса, поскольку хорошо демонстрирует антинаучную сущность этой программы.
В результате судья всё равно отказала, но добавила, что на этапе представления доказательств стороной защиты это ходатайство может быть заявлено ещё раз, технических препятствий она не видит.

Затем продолжилось предъявление доказательств стороной обвинения. В этот день оглашались документы, и это, конечно, было более скучно, чем "Словодел". Господин Щеглов в течение полутора часов методично зачитывал протоколы выемок, осмотров, обыска, переписку между различными чиновниками по поводу этого дела и так далее. Интересного здесь было мало, повторялись уже известные тезисы обвинения.
Отметим немногочисленные заслуживающие внимания моменты. После оглашения протоколов осмотра листовок, изъятых у свидетелей обвинения Урлова, Агейкина и Гилева, защита обратила внимание на странный факт. Несмотря на то, что в инкриминируемой листовке присутствует два изображения (логотип сайта golosa.info и логотип кампании extremizma.net с соответствующими надписями), ни в одном протоколе осмотра нет ни слова об этих изображениях. Возникает закономерный вопрос - а действительно ли эту листовку описывают протоколы? Получается, что материальные доказательства в виде листовки и протоколы её осмотра не совпадают. Прокурор на это ответил, что следователь, видимо, описывал содержание листовки, а не её внешний вид. Это довольно странно, учитывая, что надписи на изображениях, вроде бы, тоже относятся к содержанию.
Кроме того, в протоколах осмотра листовок, изъятых у Агейкина и Гилева следователь ФСБ Сухарев почему-то выделил жирным некоторые фрагменты текста, при том, что в листовках, приложенных к этим протоколам, никаких выделений нет. Интересно, что выделение в основном охватывает именно те фрагменты, которые защита считает инородными, сфальсифицированными, например, странное требование "разбивать стёкла, проводить флэшмобы". Что это - желание следователя оставить себе "закладку" на будущее или следы странных манипуляций с листовками? Будущее покажет.

При оглашении протоколов опознания Кутузова свидетелями Урловым и Гилевым (оно было проделано 14 апреля 2010 года) защита ещё раз обратила внимание суда на то, что по словам этих двух господ, они узнали Кутузова "по высокому росту". Между тем, Кутузов во время опознания сидел на стуле и ни разу не вставал. Как можно было определить его рост - загадка.

Следующее важное замечание, сделанное защитой: в протоколе обыска в в списке вещей, изъятых у Андрея Кутузова 14 апреля 2010 года, фигурируют "104 компакт-диска". Они никак не персонализированы и не расписаны, это просто стопка из более чем сотни дисков. Какие из них принадлежат обвиняемому, а какие нет - теперь установить уже затруднительно.

Заслушали и протокол осмотра компьютера, изъятого у Кутузова. Как уже сообщалось ранее, следствие нашло на нём аж целую папку под названием "Экстремизм". Несмотря на многообещающее название, в папке были всего лишь фотографии с того самого митинга 30 октября 2009 года. Адвокат задал обвиняемому вопрос о названии папки. Андрей Кутузов ответил:
"Действительно такая папка есть на моём компьютере среди прочих папок с фотографиями.Называть папку "Митинг 30 октября 2009 года, посвященный центрам по противодействию экстремизму..." было бы очень длинно, отсюда и краткое название "Экстремизм". В папке, как и видно из материалов дела, содержатся фотографии с митинга. Причём эти же фотографии сразу после митинга были выложены в Интернет и до сих пор там доступны. То есть, следствию совсем не обязательно было изымать у меня компьютер и держать его у себя почти 10 месяцев, чтобы посмотреть на эти фотографии".
Свидетельств раздачи Кутузовым листовок на фотографиях не обнаружено.

Выяснилось, что следствием проводился "осмотр" сайтов www.golosa.info, www.avtonom.org и www.extremizma.net. Эти осмотры занимают не одну сотню страниц дела (вместе с распечатками страниц с этих сайтов). Учитывая, с какой настойчивостью господин Щеглов зачитывал текст инкриминируемой листовки (об этом уже отлично написал Виктор Егоров), можно было бы ждать уникального события: публичного озвучивания в зале суда либертарно-коммунистических манифестов и организационных принципов анархистских организаций. Но всё-таки этого не произошло. Обвинитель ограничился зачитыванием заголовков протоколов осмотра этих сайтов. У защиты вызвало недоумение лишь употребление следствием странного прилагательного "официальный": "следователь Сухарев произвёл осмотр информации, расположенной на трёх официальных сайтах..." Совершенно непонятно, для чего было употреблено это слово. Может быть, просто для солидности?

На этом сегодняшнее заседание закончилось. У обвинения остался только осмотр вещественных доказательств: компьютера, принтера и компакт-диска. Одного из ста четырёх :-) После этого наступит этап предъявления доказательств стороной защиты.

Следующее заседание назначено на 10 часов утра 17 февраля. Все приглашены. Делаем ставки на присутствие или отсутствие "призраков".

17 февраля (в этот четверг) ровно в 10 утра в мировом суде по адресу Республики 6 начнётся пятое заседание суда по моему "экстремистскому" делу. Фигуры на доске всё те же, но одна сторона (обвинение) уже почти закончила представление своих доказательств. Поэтому 17 февраля, вероятно, придёт уже наконец очередь защиты.
Напомню, что на прошлом заседании произошло чудо - отсутствовала подставная публика. Чрезвычайно интересно, закрепился ли оздоровительный эффект от многочисленных жалоб или произойдёт рецидив. В четверг вы сможете узнать это из первых рук, если придёте в суд.
Ожидаются так же и другие любопытные явления, о которых театральная труппа пока умолчит, чтобы сохранить suspense.
Как известно, проблема "экстремизма" стоит в России так остро, что аж в думах научные конференции проводят. Поэтому следует предположить, что суды по "экстремистским" делам должны волновать каждого сознательного гражданина, желающего видеть, на что государство тратит его налоги. Так что приглашаются все!

Эпиграф к заседанию
Цап-царап сказал мышке:
Вот какие делишки,
мы пойдем с тобой в суд,
я тебя засужу.
И не смей отпираться,
мы должны расквитаться,
потому что все утро
я без дела сижу.
Льюис Кэрролл
"Алиса в Стране Чудес"

Это уже даже не смешно. 17 февраля магический театр показал свою абсурдную сущность лучше, чем когда бы то ни было. Слов нет по поводу этой "Фемиды". Ощущение, что бьёшься головой об стену, показывая суду очевидное, а суд предпочитает не видеть.
Как и ожидалось, обвинение в лице помощника прокурора Центрального АО города Тюмени Д.В. Щеглова осмотрело вещественные доказательства. Начали с транспарантов с разных митингов, изъятых в ходе обыска ("Автономное Действие", "Наше отечество - всё человечество", "За радикальную реформу МВД" и т.д.). Что обвинение хотело доказать демонстрацией этих "доказательств" - совершенно непонятно. Что я периодически бываю на митингах, а иногда и сам их провожу? Ну так я и не отрицаю, вроде. Потрясли этими транспарантами на публику и сложили обратно.
Продемонстрировали компьютер (также изъятый в ходе обыска). Не включали даже, просто показали. Защита ещё раз обратила внимание на то, что упаковка этого "вещдока" на момент его осмотра при знакомстве с делом была нарушена, и это отражено в протоколах ознакомления. Впрочем, в любом случае, всё, что на компьютере нашли, приобщено к делу и я не отрицаю наличия на нём фотографий с митинга 30 октября 2009 года. Вот только они не доказывают ни изготовления ни распространения мной каких бы то ни было листовок. Поэтому мы ещё раз ходатайствовали перед судьёй Гариповой о возврате компьютера, ибо он в этом судебном процессе вообще никакой роли не играет. Гарипова отказала, мотивировав это тем, что "может, он ещё в суде следующей инстанции понадобится". В общем, до приговора точно не отдадут.

Посмотрели милицейскую видеозапись митинга - с моего ноутбука. Судья теперь могла уже лично удостовериться, что в видеозаписи напрочь отсутствуют моменты, где бы я что-либо раздавал. Не знаю уж, заинтересовало ли это её.

А вот дальше и начался абсурд высшей пробы. Обвинение достало последний вещдок - CD-диск Verbatim, по их версии изъятый у меня в ходе обыска 14 апреля 2010 года. На диске три файла формата Open Document и два файла формата PDF. Нас (и обвинение) интересуют два файла с названиями менты.odt и менты.pdf. Это, собственно, говоря макет той самой "экстремистской" в двух разных форматах. То есть, гипотеза обвинения состоит, видимо, в том, что я перед митингом сделал эту листовку и записал её на CD-диск. Только вот эта гипотеза сегодня рассыпалась как карточный домик.
Напомню, что мы уже раньше говорили, что доказать изъятие у меня именно этого диска в принципе невозможно, потому что в протоколе обыска стоит просто "104 компакт-диска". Уже исходя из этого диск можно было бы отметать как недопустимое доказательство. Но было понятно, что суд, мягко говоря, пристрастен, поэтому пришлось нам доказывать, что я не верблюд. И это вполне удалось.
Итак, воткнули диск в ноутбук, посмотрели. Даты изменения всех пяти файлов - 27 или 29 октября 2009 года. Вроде всё сходится - злобный экстремист Кутузов создал файлы, записал их на диск и оставил его валяться, пока не пришли с обыском бравые чекисты и не нашли улику. Открываем файл менты.odt в OpenOffice. Смотрим дату, которую выставляет сама программа OpenOffice, независимо от дат, которые ставит операционная система. И видим такие данные:
Изменён: 17.06.2010, 15:29:56
Напечатан: 17.06.2010, 15:24:12

17 июня! На диске, который якобы я записал в октябре 2009 года, присутствуют файлы, которые изменяли и печатали в июне две тысячи десятого! На тот момент мой компьютер и ноутбук уже два месяца как находились в ФСБ, равно как и все изъятые диски. Да, если кто не знает - файлы, которые записаны на CD-R диск, изменить уже нельзя. Это диски однократной записи. Дописать что-то новое можно, изменить старое - никак.
Пригласили в зал специалиста с высшим техническим образованием и опытом работы программистом, чтобы он объяснил что к чему (хотя, в общем-то, любому разумному человеку и так всё ясно). Специалист подтвердил, что данные OpenOffice действительно означают дату и время, когда файл последний раз изменяли и печатали. А следовательно, диск никак не мог быть записан раньше трёх часов дня 17 июня 2010 года. Что же касается даты "29 октября" в атрибутах файлов, то существует множество способов её изменить вручную. То есть, скорее всего файл менты.odt изменялся и печатался 17 июня, затем его сохранили, вручную изменили ему дату создания на 29 октября, поставили системной датой компьютера то же самое 29 октября и записали диск. Вроде всё чисто, но забыли о том, что OpenOffice тоже сохраняет данные.
Затем у специалиста спросили, можно ли определить в какой программе был записан этот компакт-диск. Специалист ответил, что можно при помощи программного обеспечения, анализирующего служебную информацию диска. Прямо тут же на ноутбуке специалиста диск был проанализирован и выяснилось, что он записан программой Nero_Burning_ROM. На вопрос, под какими операционными системами работает эта программа, специалист ответил, что только под семейством Microsoft Windows. Следовательно, диск был записан на компьютере с установленной MS Windows.
Между тем, на обоих моих компьютерах (и это подтверждается протоколами осмотра, которые писало само следствие) стоит только операционная система Linux. Никакой Windows там нет в помине, я уже лет шесть ей не пользуюсь.
Итак: диск записан явно не на моём компьютере и при этом не раньше июня 2010 года. При этом следствие утверждает, что изъяло его у меня при обыске в апреле. В связи с явными признаками фальсификации защита ходатайствовала о вызове в суд в качестве свидетеля следователя РУ ФСБ А.С. Сухарева, чтобы предметно расспросить его о всех этих интересных вещах и выявить его роль в появлении такого забавного диска.
Обвинение, конечно же, было резко против. Помощник прокурора Щеглов мотивировал это тем, что "диск в ходе следствия надлежащим образом осматривался, подписи понятых есть, всё в порядке". Судья Гарипова с ним согласилась и отказала в ходатайстве.
Шок. Прокурор и судья предпочли просто не заметить явной, откровенной фальсификации, разоблачённой от и до. Что ж, в протоколе заседания всё это зафиксировано и этот вопрос ещё будет поднят.

Зачитали экспертизы защиты. Обе из Нижнего Новгорода. Во-первых, автороведческое исследование, в котором группа учёных приходит к выводу, что в инкриминируемой листовке есть инородные фрагменты и они могут принадлежать авторству другого лица. Кроме того, по их мнению, квалификация призывов как экстремистских не относится к компетенции психолого-лингвистического исследования, что перечёркивает предыдущие экспертизы, выполненные работниками ФСБ и Уральского центра судебной экспертизы. Лингвист или психолог вообще не может определять, что есть экстремизм, а что нет - так считают доктора наук и профессора из Нижнего.
Во-вторых, это социологическое исследование, в котором столь же представительный коллектив исследователей утверждает, что сотрудники милиции не являются социальной группой ни в целом, ни по отдельности, а следовательно - невозможно разжигать к ним социальную рознь. Строго говоря, исходя из этой экспертизы, меня тут же нужно оправдать за отсутствием состава преступления (разжигание ненависти к милиции - не экстремизм). Правда, в данном случае, отсутствует ещё и событие преступления (я эту ненависть и не разжигал).
Исходя из этой последней экспертизы было сделано ещё одно ходатайство. Поскольку законодательство не уточняет определения термина "социальная группа", а в научной среде имеются существенные разногласия по вопросу о том, кого считать социальной группой, а кого нет, мы фактически имеем неопределённость в законе. Получается, что за одно и то же деяние может наступить наказание, а может и не наступить - в зависимости от того, к какой научной школе будет принадлежать эксперт, которому поверит суд. Это естественно, нарушает принцип равенства граждан перед законом. Поэтому мы ходатайствовали о направлении запроса в Конституционный Суд РФ на предмет конституционности употребления понятия "социальная группа" в "антиэкстремистских" законах. То есть, фактически, просили КС РФ разрешить коллизию в законодательстве. Дополнительно приложили заверенную копию недавнего решения одного из свердловских судов, который отказал в признании текстов экстремистскими именно на том основании, что власть и государственные органы не являются социальной группой.
Судья и сторона обвинения ответили отказом. Мотивировка тоже была замечательная: "Судебный процесс идёт по законам, которые приняты и действуют. Нет нужды просить у КС разъяснений.". Защита ещё раз попыталась пояснить, что в том-то и дело, что законе есть лакуны и эти лакуны важны для конкретного дела. Поэтому и нужно уточнить у высшего судебного органа страны. Ответ был тем же. Вот уж действительно, "Планета Шелезяка. Еды нет. Растительности нет. Населена роботами".
Полный текст ходатайства выкладываю комментарием к этому материалу.

Продолжилось заседание допросом свидетеля защиты Михаила Агапова, кандидата исторических наук. Михаил пояснил, что участвовал в организации митинга 30 октября 2009 года (хотя официально организатором не являлся). Он был на собрании организаторов в ТЦ "Гудвин" за несколько дней до митинга и именно тогда он предложил то самое пятое требование: "создание общественных советов при ГУВД". Предыдущие 4 требования митинга к тому моменту уже были доступны в интернете. Это пятое требование организаторы после бурного обсуждения также приняли и решили включать в листовки. Но в интернет его до митинга выложить уже не успели. Так вот, в инкриминируемой листовке (в отличие от листовок реальных) это требование отсутствует. Поэтому Михаил Агапов вполне уверенно, когда ему показали инкриминируемую листовку из дела, сказал, что такой листовки на митинге не раздавалось и раздаваться не могло.
Если даже предположить, что злобный экстремист Кутузов (по версии следствия) втайне от прочих организаторов слепил свою листовку с добавлением туда экстремистских призывов, то совершенно непонятно, что заставило его убрать именно это пятое требование, которое он поддержал на общей встрече. А вот исходя из предположения о фальсификации листовки, всё объясняется очень просто: фальсифицирущие не были организаторами митинга, на собраниях не присутствовали, а получали информацию лишь из интернета. Поэтому о пятом требовании они просто ничего не знали и клепали листовку "из того что было".
Кроме того, Михаил Агапов сообщил, что я на митинге вообще не раздавал никаких листовок, потому что был занят техническими вопросами. В общем-то, это подтверждает показания других свидетелей защиты, в частности - официальных организаторов митинга.

Затем защита вернулась к "космической" психологической экспертизе госпожи Усовой. На прошлом заседании судья Гарипова выразилась в том духе, что она позволит защите со своего ноутбука продемонстрировать сайт авторов программы "Словодел" (использовавшейся Усовой), чтобы судья самолично убедилась в том, что там параллельно со "Словоделом" предлагают защиту от вампиризма и "реальные чудеса по последнему слову науки" и "воздействие на информационное поле Вселенной". Но (сюрприз!) помощник прокурора Щеглов оказался резко против. По его мнению (практически дословно) "содержимое этого сайта не имеет отношения к вопросу о допустимости экспертизы". То есть, прямые свидетельства антинаучности программ, которые использовались в экспертизе, обвинение совершенно не волнуют. Судья Гарипова, конечно же, с Щегловым согласилась и в обозрении сайта "Словодела" отказала.

Точно так же отказала она и в приобщении распечатки статьи Е.Н. Волкова "Методология и структура социально-психологической экспертизы по ситуациям влияния", опубликованной ещё в 2004 году в "Вестнике Нижегородского государственного университета" (солидное рецензируемое издание). Е.Н. Волков, в частности, пишет:
Что же касается психолингвистических и фоно-, видеосемантических методов, то у них довольно ограниченные возможности на этом поле. В их распоряжении в действительности не так уж много концепций и инструментов, которые имеют качественное научное и экспериментальное обоснование для подкрепления выводов по ситуациям влияния. В российских условиях такое положение, к сожале нию, еще и серьезно отягощено субъективностью некоторой части экспертов, использованием сомнительных концепций и просто псевдонаучного инструментария по типу программ «ВААЛ» и «Диатон».
Кто не в курсе, напоминаю, что "Диатон" и "Словодел" - это два названия одной и той же программы. Так что её псевдонаучность это не только моё утверждение. Впрочем, судье Гариповой, похоже, было всё равно. Она отказалась приобщить эту распечатку к делу на том основании, что она не заверена. Доводы о том, что это официально опубликованная статья в научном журнале, выходные данные имеются и найти этот журнал не проблема, влияния не возымели.

Затем до обеда защита лишь успела зачитать несколько документов из первого тома дела. Например, исследование, проведённое в ТюмГУ ещщё до возбуждения уголовного дела, осенью 2009. Оказывается, там профессор Карабулатова тоже пришла к выводу о том, что текст экстремистский (и этим вышла за пределы своей компетенции), но в исследовательской части экспертизы написала чрезвычайно интересные вещи. По её мнению, в тексте есть предложения разговорного характера, он неряшлив, что говорит о поспешности изготовления листовки и о том что в характере её изготовителя присутствуют "резонерство, истероидность и ажиотация". Эксперт отмечает, что в тексте есть опечатки, стилистические, орфографические и пунктуационные ошибки, просторечные фразеологизмы и т.д.
Всё это вступает в явное противоречие с экспертизой госпожи Мочаловой (свердловская ФСБ), по мнению которой в тексте листовки отсутствуют пунктуационные ошибки, у автора "богатый словарный запас", он "устойчиво владеет нормами публицистического стиля речи", в листовке "соблюдены основные нормы грамотности русского языка". На этом основании Мочалова и определила профессию предполагаемого автора - преподаватель, что чудесным образом совпало с моей реальной профессией. На допросе Мочаловой защита задавала вопросы о том, однороден ли текст, есть ли в нём элементы, явно не соответствующие уровню образования университетского преподавателя. Мочалова ответила, что таких элементов в тексте нет.
Теперь выясняется, что наличие таких элементов подтверждают не только экспертизы защиты, но даже экспертизы обвинения! Неудивительно, что обвинение не особо-то упоминает исследование Карабулатовой - оно им неудобно. Не то что такие хорошие и подходящие экспертизы Мочаловой.

В самом конце заседания защита ещё раз зачитала документы, подтверждающие то, что следствие с самого начала пыталось закрыть любую информацию о деле, в том числе и путём навязывания мне подписки о неразглашении данных следствия. Это решение следователя Сухарева было признано незаконным и отменено Центральным районным судом Тюмени 24 мая 2010 года.

На этом сегодняшнее заседание закончилось. Следующий акт театра абсурда уже скоро - 21 февраля в 9 часов 30 минут. Там защита продолжит предъявлять свои доказательства. И смотреть на реакцию судьи Гариповой. Если, конечно, хоть какая-то реакция вообще будет иметь место.

Сегодня с самого утра на моём судебном заседании судье Елене Гариповой был заявлен отвод по мотивам её явной необъективности - она снова отказалась вызывать в суд следователя ФСБ Сухарева и понятых, присутствовавших при осмотре фальсифицированного компакт-диска. Гарипова отвод, естественно, не удовлетворила.
Заслушали несколько свидетелей защиты, зачитали документы из дела, показывающие совершенный абсурд телодвижений центра "Э" и ФСБ осенью 2009, когда всё это начиналось. Потребовали вызова в суд наконец всех понятых, которых требовала защита.
На этом заседание прервали до 9 утра 22 февраля (то есть, завтра!). Подробности сегодня ближе к вечеру.

21 февраля заседание суда по делу Андрея Кутузова началось с того, что защита ещё раз - уже в письменном виде - заявила ходатайство о вызове в суд в качестве свидетеля следователя ФСБ А.С. Сухарева, а также двух понятых, которые присутствовали при осмотре Сухаревым сфальсифицированного компакт-диска. Обвинение в лице прокурора Копеко (Щеглова куда-то опять задвинули) сообщило, что не видит в этом необходимости. Ведь "в ходе следствия всё было должным образом досмотрено". Судья Гарипова покорно согласилась с Копеко и отказала в удовлетворении ходатайства. То есть, новые факты, вскрывшиеся в ходе суда, обвинение и судью абсолютно не волнуют. Непонятно только, зачем тогда вообще вызывать подсудимого и защитника. Можно ведь просто переписать в приговоре обвинительное заключение, раз уж у нас абсолютное доверие к следствию.
На основании явной необъективности Гариповой, ей был заявлен мотивированный отвод. Если судья отказывается вызывать в суд лиц, имеющих прямое отношение к неприкрытой фальсификации, то говорить о незаинтересованности суда, конечно, невозможно.
Гарипова посовещалась сама с собой 15 минут и вынесла решение в отводе отказать. После этого заседание продолжилось в обычном режиме.

Заслушали свидетеля В.А. Столбова. Он был статистом на опознании 14 апреля 2010 года. То есть, его ФСБшники вместе с ещё одним (не явившимся) молодым человеком и со мной посадили перед Урловым и Гилевым, чтобы те меня опознавали. Столбов подтвердил, что я во время опознания не вставал. Тем не менее, Урлов опознал меня "по высокому росту". Причём сам Столбов явно выше меня.

Затем пригласили свидетеля Анастасию Вельгус. Она присутствовала на митинге 30 октября 2009 года и подтвердила, что листовок с призывами к насилию там не раздавалось. Зато сообщила, что на митинге присутствовали провокаторы, которые подходили к участникам и просили дать им листовку. При этом другие находящиеся рядом люди спешили факт передачи листовки заснять на фото или видео. Люди были незнакомы ни Анастасии, ни организаторам митинга. То есть, можно говорить о том, что с самого начала вокруг митинга наличествовала нездоровая активность, свидетельствующая о намерении хоть какое-нибудь "экстремистское" дело да склепать. Последствия мы видим сейчас.

Следующий свидетель - Андрей Семёнов, кандидат политических наук и преподаватель ТюмГУ - также пояснил, что был на митинге и не видел там никаких "экстремистских" листовок и не слышал призывов к насилию. Кроме того, как политолог, отслеживающий ситуацию на политическом поле Тюменской области, он показал, что для тюменских анархистов вообще не характерны призывы к насилию. Ни на каких публичных мероприятиях подобных призывов от них не звучало, поэтому было бы очень странно, если бы на одном-единственном митинге 30 октября вдруг я или другие анархисты внезапно стали раздавать листовку с заголовком "Ментов к стенке".

Затем в зал суда была вызвана Мария Куниловская - в качестве специалиста. Она работает в ТюмГУ, доцент, кандидат филологических наук. Мария Натольевна провела анализ научной состоятельности автороведческой экспертизы эксперта Мочаловой. Саму Мочалову (эксперт ФСБ из Екатеринбурга) заслушали в суде в январе. Ещё тогда она на вопрос об использованных методиках ответила, что методики засекречены.
Сейчас же настоящий учёный-лингвист отрецензировал экспертизу Мочаловой с точки зрения её адекватности как научного исследования (экспертиза должна быть таковым по закону). Выводы следующие:
Таким образом, с научной точки зрения представленное Заключение эксперта не является состоятельным, оно не основано на лингвистических методах исследования и отличается крайней поверхностностью анализа и субъективностью выводов. Подчеркнем, что выводы экспертизы как в идентификационной, так и в классификационно-диагностической части не могут считаться достоверными, поскольку не являются научно верифицируемыми, не подтверждены современными специальными знаниями, а, следовательно, являются бездоказательными.
Полностью Заключение можно прочитать в прикреплённом файле.

Затем адвокат Ладин и я зачитали некоторые места из уголовного дела, которые свидетельствуют о его фальсификации. Это, например, странные перемещения "прозрачного пакета, опечатанного печатью ОМ-4" с листовками, изъятыми у Урлова. Этот пакет, не распечатывая, каким-то образом проверили в центре Э и ФСБ, затем направили в ТГУ на исследование и лишь там его распечатали! Что за маги и шаманы работают в этих органах и как им удаётся анализировать содержимое запечатанного пакета, остаётся загадкой.
Кроме того, странно само изъятие листовки у Урлова. Капитан ОМ-4 Забокрицкий изъял её у Урлова под протокол "в соответствии со статьей 27.10 КОАПП". Но по этой статье для изъятия чего бы то ни было необходимо наличие административного правонарушения. Где же протокол о совершенном правонарушении? Почему его не составил Забокрицкий (или почему его нет в деле)?
В связи с этим я ходатайствовал перед судом о вызове в качестве свидетеля капитана Забокрицкого. Гарипова, особо не задумываясь, отказала.

По всему делу разбросаны разные варианты инкриминируемой листовки. То она напечатана на струйном принтере, то на лазерном. Рисунки то цветные, то чёрно-белые. Шрифт варьирует как в начертании, так и в размере. Орфографические ошибки то появляются, то исчезают, причём в нескольких протоколах осмотра фигурирует текст с ошибками, при этом к протоколу приложена листовка без ошибок. Тут уж два варианта - либо у меня дома целый парк печатной техники и я забавы ради распечатывал листовку в разных вариантах, периодически внося ошибки, либо это следы лихорадочных манипуляций следствия в попытках сделать сфальсифицированное дело правдоподобным.

Интересные вещи происходили на предварительном следствии до обыска в моей квартире. Я уже писал и говорил, что совершенно непонятно, почему же следствие (ещё не зная, кто у них подозреваемый) не допросило официальных организаторов митинга, включая меня. Ведь это самая логичная вещь на свете: на митинге кто-то распространял экстремистские листовки, надо выяснить у организаторов, что там происходило. Но нет - следствие вместо этого вломилось 14 апреля ко мне с обыском.
Так вот, оказывается в марте РУ ФСБ по Тюменской области пыталось найти организаторов митинга. Но у них не получилось! Ни одного из пятерых организаторов великая и могучая ФСБ, якобы, не нашла. Причём про Рустама Фахретдинова сказано, что он "не найден по адресу регистрации". Надо пояснить, что Рустам живёт по адресу регистрации уже лет 20, наверное. И в марте 2010 проживал там же. Про меня сказано "возможно, находится за пределами области". Простите, во-первых, никуда я не уезжал в то время, а во-вторых, что же мешало просто бросить мне повестку в почтовый ящик или позвонить по известному всем телефону?
Ни один из пятерых организаторов все время с митинга в октябре 2009 до обыска в апреле 2010 не скрывался. Все вели активную жизнь, выступали на митингах, публиковались в печатных и электронных СМИ, найти их было совершенно не сложно. Но ФСБ не пожелала этого сделать. Зато с поразительной лёгкостью "нашла" совершенно непубличных людей, которым на митинге якобы вручили экстремистскую листовку. Вас не удивляет такое различие в результатах оперативной деятельности? Меня удивляет. Мне кажется, что следствие просто очень не хотело чтобы организаторы митинга раньше времени узнали об этом деле. То есть, всё расследование изначально велось с прицелом на то, что подозреваемый - кто-то из организаторов.

В дальнейшем следствие в лице майора Сухарева неоднократно позволяло себе поступки, свидетельствующие о продолжающихся фальсификациях. Это не только попытка заткнуть мне рот подпиской о неразглашении (суд отменил её), это и отказ в моём присутствии при осмотре изъятых компьютеров (хотя я даже был готов набрать пароль входа), и регулярные отказы в фотографировании результатов экспертиз, и назначение экспертиз без ознакомления меня с постановлением об этом самом назначении.

Наконец, вызывает вопросы и обвинительное заключение, в котором указано, что я "принимал участие и организовывал митинги, направленные на дестабилизацию политической обстановки в Тюменской области". Были зачитаны документы из горадминистрации о митингах, на которые я подавал уведомления: антифашистские, против безальтернативных выборов, против принудительного призыва, за дружбу народов. Все эти акции происходили строго в рамках закона и не вызвали никаких претензий со стороны правоохранительных органов. Возникает вопрос - уж не содержатся ли в обвинительном заключении признаки клеветы? Ведь эта "дестабилизация политической обстановки" в дальнейшем никак в деле не подтверждается и не доказывается.

Судья хотела работать сегодня и дальше, но защита заявила о том, что необходимо привести в суд в качестве свидетелей понятых, принимавших участие в различных следственных действиях, также второго статиста при опознании. Повестки им были отправлены ранее, но он не явились. В результате судья Гарипова с явной неохотой перенесла рассмотрение дела на 9 часов утра 22 февраля. На том всё и закончилось.

Сегодня мировой суд вынес приговор кандидату филологических наук Андрею Кутузову, который обвинялся в “публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности”. С помощью правозащитников преподаватель вуза намерен обжаловать решение суда.
2 года лишения свободы условно с испытательным сроком три года — таков сегодняшний приговор мирового суда Центрального административного округа Тюмени в отношении преподавателя Тюменского государственного университета Андрея Кутузова. Об этом сообщает корреспондент Открытого информагентства.

“Не было раздачи листовок “Долой политические репрессии! Ментов к стенке!”, не было их изготовления мною, - сказал подсудимый в последнем слове. - Полтора года следствия и суда — это огромные бюджетные средства, потраченные на зарплаты следователям и прокурорам, экспертам, оперативникам и судейским работникам. Это тонны израсходованной бумаги и электричества. Наконец, это “мотание нервов” мне, моим родственникам и товарищам, которое вряд ли можно измерить. И всё это крутилось вокруг одной очевидно сфабрикованной листовки.

Весь город понимает, что инкриминируемая мне листовка сфальсифицирована. Это понимают все, кто следил за моим делом в других городах и странах через СМИ и интернет”.

Интересы гражданского активиста на этапах предварительного следствия и в суде по инициативе Межрегиональной правозащитной Ассоциации “АГОРА” представлял адвокат Алексей Ладин.

“Уверен, что Кутузова осудили по заказу, а счеты c ним сводит ФСБ, - говорит председатель Ассоциации АГОРА, кандидат юридических наук, доцент Павел Чиков. - У чекистов не вышло сделать из него экстремиста два года назад руками милиции, та прекратила дело. В этот раз следствие вело Управление ФСБ, оно же осуществляло оперативное сопровождение. Судья весь процесс игнорировала сторону защиты. Думаю, что к концу его условного срока мы уже будем ожидать решения Европейского суда по правам человека”.

В ходе прений, состоявшихся 1 марта, государственный обвинитель попросил приговорить Кутузова к двум годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении, а также лишить его права заниматься преподавательской деятельностью.

“Однако судья Елена Гарипова не запретила мне работать преподавателем, - отмечает Андрей Кутузов.
- После получения на руки копии решения суда мы будем обжаловать приговор в вышестоящей инстанции”.

http://openinform.ru/news/pursuit/14.03.2011/23636

В далёком 1209 году во время Альбигойских войн папский легат Арнольд-Амальрик в ответ на вопрос, как отличить еретика-катара от доброго католика ответил "Убивайте всех, господь на небе узнает своих". Похоже, что 22 февраля на заседании по делу Андрея Кутузова судья Гарипова руководствовалась примерно таким же принципом - отказывать защите во всех ходатайствах, суд высшей инстанции потом разберётся. Видимо, после выявившейся в одном из предыдущих заседаний откровенной фальсификации вещественных доказательств рисковать никто не хочет. Хотят лишь поскорее закончить этот позор, вынести приговор и отмучиться.
Итак, сегодня было заявлено три важных ходатайства, каждое из которых судья Гарипова при полной поддержке представителя обвинения Д.В. Щеглова отклонила. Перечисляю эти ходатайства:

1) Защита просила провести тестирование подсудимого на полиграфе (он же детектор лжи), задав ему вопросы, раздавал ли он инкриминируемую листовку и изготавливал ли её. Также защита хотела бы протестировать на полиграфе основных свидетелей обвинения в случае, если они согласятся на это. Щеглов и Гарипова не увидели необходимости в такой проверке.
2) Учитывая, что в деле имеются радикально противоречащие друг другу автороведческие экспертизы (экспертиза обвинения считает, что Кутузов - автор инкриминируемой листовки, исследования защиты - наоборот), было заявлено ходатайство о проведении комплексной независимой психолингвистической экспертизы. В качестве экспертного учреждения защита предложила Институт лингвистических исследований Российской Академии Наук (Санкт-Петербург), но была согласна и на любой другой компетентный и независимый институт.
Помощник прокурора Шеглов попросил в этом отказать, поскольку (цитата) "в ходе суда не было выявлено противоречий между выводами и исследовательской частью заслушанных экспертиз". Андрей Кутузов напомнил Щеглову, что защита ведёт речь о противоречиях между разными экспертизами, а не между частями одной и той же экспертизы.
К исследовательской части экспертиз обвинения тоже есть огромные вопросы и эти вопросы были поставлены на предыдущих заседаниях. Но это ходатайство указывает лишь на то, что с использованием лишь наличных экспертиз объективное рассмотрение дела невозможно. Тем не менее, судья Гарипова согласилась с Щегловым и после удаления в совещательную комнату вынесла решение экспертизу не назначать.
3) Судью Гарипову ознакомили с поданным вчера в Следственный комитет заявлением о совершённом преступлении (фальсификации доказательств) и ходатайствовали о приостановке судебного процесса до решения СК по этому заявлению. Естественно, Щеглов вместе с Гариповой в этом снова отказали.
Таким образом, сегодня ясно было показано, что любая попытка защиты добиться объективного рассмотрения дела пресекается на корню. "Убивай всех, Господь на небе узнает своих".

Интересен и ещё один момент - плотный контроль вызываемых свидетелей со стороны неких "органов". В прошлое заседание судья Гарипова отказала в вызове в суд следователя ФСБ Сухарева и понятых, с которыми он якобы осматривал пресловутый сфальсифицированный компакт-диск. Защита самостоятельно нашла одного из понятых (по фамилии Демидов). Он вроде бы согласился прийти в суд и даже утром был у входа. Но после продолжительных разговоров с кем-то загадочным по телефону, господин Демидов изменился в лице, развернулся и практически убежал со словами "пусть присылают повестку". Телефон он после этого выключил. Чрезвычайно интересно, чего же так испугался этот понятой. И как же проходил тот осмотр?

Ещё одного понятого - господина Пахомова - в суде всё же сегодня допросили. Он, правда, был понятым, не при осмотре диска, а при опознании Кутузова Урловым и Гилевым 14 апреля 2010 года. Выяснилось, что Пахомов работает "пиарщиком в Сибнефтепроводе", а опознание помнит очень смутно. Но самое главное - прямо из коридора суда (до начала заседания) он активно звонил по телефону и не особо стесняясь задавал трубке такие вопросы: "А что у меня спрашивать-то будут? Я же ничего не помню! И что говорить надо?"
Во время допроса в суде защита поинтересовалась у Пахомова, с кем же он разговаривал. Сначала он ответил, что ему "Просто позвонил какой-то человек и спросил, всё ли у меня нормально. Он сказал, что мне нужно будет просто сказать, что я был на опознании". Пахомова спросили, представился ли этот человек. "Не помню" - ответствовал Пахомов. На вопрос "ну как вы думаете-то, кто это был?" Пахомов ответил: "Ну, я думаю, это из ФСБ мне звонили". Примечательно, что по мнению прокурора Щеглова вопрос о том, кто и зачем звонил Пахомову, не имеет отношения к рассматриваемому делу.
Допросили и второго понятого, присутствовавшего при опознании, по фамилии Зурабов. Тот вообще не помнил ничего, сказал, что присутствовал на допросе (хотя это было опознание) осенью (хотя это было весной)). Не мог толком вспомнить ни число статистов, ни их возраст. Странные понятые у ФСБ.

И последнее - были допрошены фотографы Игорь Ковалёв (член Союза фотохудожников России и председатель тюменского фотоклуба) и Дания Гайсина. Оба присутствовали на митинге, оба подтвердили, что никаких призывов к насилию там и близко не было, а Кутузов занимался техническими вопросами и листовок никаких не раздавал вообще (что подтверждается и милицейской видеозаписью).
Кроме того, они предоставили суду собственноручно сделанные ими на митинге фотографии, на которых отчётливо видно, что у Кутузова 30 октября 2009 года длина волос никак не позволяла собрать их в хвост. Фотографии приобщены к делу.
Напомним, что свидетели обвинения Урлов и Гилев "опознали" Кутузова в том числе по "волосам, собранным в хвост/пучок/косичку". Во время опознания у Кутузова действительно был "хвост", но проблема в том, что его не было на митинге. Так как же Урлов и Гилев "опознавали" Кутузова? Может быть, им просто заранее сказали, кого нужно "опознать"? Тем более, что остальные статисты были не очень на Кутузова похожи, а один из них вообще на 9 лет его младше.

Вот и всё, что произошло сегодня в суде. Продолжение магического театра абсурда ожидается 25 февраля в 9 часов 30 минут.
Аудиозаписи всех заседаний, как всегда, доступны по адресу http://golosa.info/kutuzov

25 февраля в мировом суде Центрального района Тюмени формально завершилось судебное следствие по делу Андрея Кутузова. Стороны обвинения и защиты представили свои доказательства. 1 марта в 10 часов утра начнутся прения со стороны обвинения.
Сегодня сторона защиты заявила ещё несколько ходатайств и отводов. Первым делом подсудимый ещё раз в письменном виде заявил ходатайство о вызове в суд в качестве свидетеля следователя РУ ФСБ по Тюменской области А.С. Сухарева, чтобы допросить его по вскрывшимся фактам фальсификации вещественных доказательств. Андрей Кутузов подчеркнул, что отказ в удовлетворении этого ходатайства будет расцениваться как подготовка к совершению преступления, предусмотренного ч.1 ст. 305 УК РФ ("Вынесение судьёй заведомо неправосудного приговора").
Представитель обвинения Д.В. Щеглов высказался против удовлетворения ходатайства, по-прежнему мотивируя это тем, что все вещдоки исследовались в ходе предварительного следствия при понятых и оснований не доверять им нет. CD-диск, записанный после обыска у Кутузова, Щеглов предпочитает не замечать. Судья Гарипова согласилась с обвинением и снова отказала в вызове Сухарева.
Затем Андрей Кутузов в письменном виде заявил судье Гариповой о признаках преступления, предусмотренного ст.303 УК РФ ("Фальсификация доказательств в уголовном процессе"), имея в виду тот самый CD-диск. Кроме того, он попросил судью вынести частное определение об обнаружении признаков состава преступления.
При полной поддержке обвинения судья Гарипова снова отказала в этом ходатайстве.

В связи с явно выраженной заинтересованностью обвинения в исходе процесса, защита заявила отвод Д.В. Щеглову на основании статей 61 и 66 УПК РФ. В соответствии с Конституцией РФ и ФЗ «О прокуратуре РФ» прокурор обязан следить за законностью и способствовать раскрытию совершенных преступлений. Основной обязанностью каждого прокурора является соблюдение прав и свобод граждан РФ. Помощник прокурора Щеглов очевидно старается закрыть глаза на выявляющиеся факты фальсификаций. Отсутствие реакции обвинения свидетельствует не только о невыполнении им своих обязанностей, но и о явно преступной деятельности. Поэтому и был заявлен отвод обвинению.
Судья Гарипова отказала в отводе Щеглова на том основании, что "он не является родственником подсудимого".

После такой демонстрации трогательного единства суда и обвинения, Андрей Кутузов был вынужден вновь заявить отвод судье Гариповой. Ведь согласно статье 15.3 УПК РФ суд должен обеспечивать равенство прав сторон и состязательность в заседании. На этом же процессе судья Гарипова явно и умышленно не обеспечивала защиту прав стороны защиты. В связи с этим Гарипова получила уже второй отвод.
Посовещавшись сама с собой в совещательной комнате, Гарипова отводить сама себя вновь отказалась.
Затем защита, практически не надеясь на положительный ответ, снова заявила ходатайство об обозрении того самого сайта vedium.ru, с которого распространяется программа "Словодел". Программой этой пользовалась эксперт обвинения Усова, психолог. Доступ в Интернет защита предложила осуществлять с ноутбука подсудимого (мировой суд доступом во всемирную сеть не располагает).
Но, видимо, второй отвод подействовал. Судья Гарипова неожиданно согласилась удовлетворить это ходатайство, хотя раньше уже два раза отказывала. Благодаря этому, в суде под протокол были оглашены избранные места с сайта программы "Словодел", а точнее - творческой лаборатории "Воля намерения", которая обладает эксклюзивным правом на распространение данной программы. Тут и "научная защита от вампиризма и порчи", и "внутренняя сложность и эффективность программы сказываются не только на результате деятельности, но и на позитивном состоянии самой личности, которая творит в данной программе и производит необратимые изменения в информационном поле Вселенной", и "претензии по поводу «наведения» нами «порчи» при скачивании несанкционированной демонстрационной или любой другой версии компьютерной программы не принимаются" и другие свидетельства совершенной неадекватности авторов программы. Андрей Кутузов ещё раз заявил о том, что использование программы "Словодел" в рамках выявления "экстремизма" совершенно антинаучно, и напомнил о том, что защита уже просила приобщить к делу научные статьи, где специалисты по судебной экспертизе выражают аналогичное мнение. Однако, тогда суд отказал.

На этом судебное заседание (и судебное следствие). 1 марта в 10 часов всё в том же мировом суде начнётся выступление обвинения в рамках прений.

В ходе сегодняшних прений обвинение представило свою позицию по моему делу. Она сводится к тому, что все доказательства защиты ничтожны, а данные предварительного следствия полностью подтвердились. По мнению прокурора Капеко все показания свидетелей обвинения отлично согласуются друг с другом и подтверждаются экспертизами. Исследования, представленные защитой, обвинение вообще целиком отвергает, поскольку специалисты, которые их делали, "не предупреждены об уголовной ответственности за дачу ложных показаний". Вообще-то это странная позиция, потому что в рамках внесудебного исследования такое предупреждение и не могло быть вынесено. Если же обвинению так нужны подобные предупреждения, то защита ранее уже ходатайствовала о том, чтобы суд назначил независимую экспертизу. Но ведь сама же сторона обвинения выступила против назначения такой экспертизы!
Обвинение очень "изящно" обошло невыгодный для них момент - у них нет ни единого подтверждения тому, что "милиция" или "сотрудники центров Э" являются социальной группой. В результате Копеко просто заявил, что состав преступления заключался не в "разжигании ненависти к социальной группе", а в "призывам к воспрепятствованию законной деятельности органов власти с угрозой применения насилия". В чём заключались эти призывы, Капеко не пояснил.
Вопрос со сфальсифицированным компакт-диском, выявленным в ходе судебного следствия, Капеко проигнорировал полностью. То есть, обвинение вообще не упомянуло этот диск. Видимо, никак он не укладывается в их концепцию. Кстати, перед началом прений защита заявила отвод Капеко как раз по мотивам отсутствия у него реакции на выявление признаков фальсификации материалов уголовного дела. Излишне упоминать о том, что судья Гарипова отвод не удовлетворила. Тем не менее, теперь отвод есть у каждого прокурора участвующего в процессе. И два отвода у самой Гариповой.

И в итоге: помощник областного прокурора Капеко запросил для меня в качестве наказания два года колонии-поселения. То есть, реальный срок. Отметим особую милость господина Капеко: учитывая положительные характеристики, он не считает нужным назначать максимальный срок в три года. Кроме того Капеко считает, что мне нужно на два года запретить преподавательскую деятельность. Видимо, чтобы я в колонии не преподавал.
Вот такая позиция обвинения. 3 марта в 10 часов состоятся прения со стороны защиты, на которых она подытожит свою позицию по всем предъявленным обвинениям. И вот там-то уж точно ничего не будет обойдено вниманием в этом полностью сфальсифицированном деле.

Полная запись заседания, как всегда, доступна на http://golosa.info/kutuzov

Поскольку 3 марта суд, по естественным причинам, не состоялся, его перенесли на более поздний срок.
Судья внимательнейшим образом изучила бюллетень и передала его обвинителю. Щеглов внимательно изучил бюллетень, хотел даже посмотреть его на свет. В итоге заявил, что в больничном листе не указана причина по которой он вышел на больничный. Далее он проявил просто недюжие познания в медицине и сказал, что не видит серьезных причин для откладывания суда на долгий срок.
Судья, по традиции с ним согласилась, и предложила перенести суд на 4 марта на 14.00. Видимо судью таки подгоняют с решением. После протеста со стороны адвоката она постановила провести судебное заседание 5 марта в 9.00

Как и предполагалось, суд сегодня не состоялся - я продолжаю оставаться на больничном. Судья перенесла заседание на 9 марта, 14 часов.

И чтобы два раза не вставать, моё интервью французскому Radio Libertaire:
Ваш браузер не поддерживает элемент audio. Скачать аудиозапись.
Сайт радио

Сегодня я закрыл больничный. Поэтому 9 марта в 14 часов в мировом суде по адресу Республики, 6, продолжение Магического театра. Вторая стадия прений: слово стороны защиты. Вероятно, и до моего последнего слова тоже дойдёт. Так что мы скажем, всё, что имеем сказать по поводу дела, следствия и суда. Подведём итоги, так сказать.
Будет ли оглашён в тот же день приговор, я не знаю. Может, и так. А может, перенесут на другой день. Всё может быть.

В любом случае, приходите в два часа в суд.

Эпиграф почему-то из Александра Непомнящего:

Одни почитали их повинными смерти,
Другие гоготали - да, да - то были черти;
Молчали третьи - их кайф всегда смеяться последними;
И болтали те, кому не дано видеть видения:
Мол, они напились сладкого вина.

Как уже написали, сегодня, 9 марта, состоялось последнее заседание суда по моему делу. Были прения со стороны защиты и моё последнее слово. Суд был забит народом, в зал, естественно, все не попали, многие остались сидеть в коридоре на скамейках.
В начале заседания я заявил ходатайство о допуске в качестве защитников Виктора Егорова (журналист, "Партия народной свободы") и Александра Черепанова (РКРП). Ходатайства суд отклонил, объяснив это тем, что "на этой стадии уже нет необходимости в дополнительных защитниках, судебное следствие закончено". Ссылки защиты на то, что подсудимый имеет право ходатайствовать о защитниках в любой момент судебного заседания и судья не может отказывать в этом просто так, без причин, были проигнорированы.
Поэтому начались прения. Сначала произнёс свою реплику (около 10 страниц текста) я, затем адвокат Ладин (там уже было около 35 страниц). Итогом его речи стал тезис "Необходимо вынести оправдательный приговор за отсутствием состава и события преступления".
Судья Гарипова спросила сторону обвинения (её представлял помощник прокурора центрального АО Щеглов), будет ли она использовать своё право реплики для ответа на произнесённые речи. Щеглов отказался от реплики. Видимо, отвечать ему было нечего.
Так что перешли к последнему слову подсудимого, которое я и прознёс. После этого судья Гарипова объявила что удаляется в совещательную комнату, а приговор будет оглашён 14 марта в 9 часов утра.

Речи меня и Ладина на прениях, а также моё последнее слово сегодня выложу отдельными материалами.

Сегодня в День милиции стало известно, что дело против Кутузова пошло в суд. Расцениваем этот шаг как попытку выпороть Государство. И в ООН, и в Европейском Суде по правам человека.

Ведь согласно п.4 ст.15 Конституции РФ международные договора входят в правовую систему государства, мало того, они ялвяются приоритетной частью этой системы. Но антиэкстремистское законодательство нарушает положения Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП), а также ст. 9 (свобода совести) и ст. 10 (свобода распространения информации) Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. А потому предстоящий уголовный процесс может обернуться процессом против России.

1
Дело в том, что Россия, как государство-участник МПГПП, демонстративно не выполняет предписания контрольного органа - Комитета по правам человека ООН, который действует на основании МПГПП. Так в 2003 г.по итогам рассмотрения Пятого периодического доклада РФ (CCPR/C/RUS/2002/5) Комитет принял "Заключительные замечания ...", в п. 20 которых, выразил озабоченность тем, что определение "экстремистской деятельности" в федеральном законе от июля 2002 г. "О противодействии экстремистской деятельности" слишком расплывчатое и не защищает граждан и организации от риска его произвольного толкования. Комитет рекомендовал пересмотреть указанный закон с целью большей конкретизации понятия "экстремистской деятельности", чтобы исключить любую возможность произвольного толкования, и уведомить заинтересованных лиц о том, за какие именно действия они будут подлежать уголовной ответственности. Но вместо исполнения рекомендаций в Федеральном законе от 27.07.2006 N 148-ФЗ было расширено понятие экстремизма: при определении как экстремисткой деятельности "возбуждение расовой, национальной или религиозной розни, а также социальной розни" был удален важный квалификационный признак: "связанной с насилием или призывами к насилию".

2.
В 2009 г. Комитет по правам человека ООН, рассмотрев Шестой периодический доклад РФ (CCPR/C/SR.2681), в своих Заключительных замечаниях вновь обратил внимание России на то, что закон об экстремизме используются против организаций и отдельных лиц, критикующих правительство, Комитет выразил сожаление в связи с тем, что определение "экстремистской деятельности" в Федеральном законе "О противодействии экстремистской деятельности" осталось расплывчатым, допускающим произвольный подход к его применению. Особое внимание в Заключительных замечаниях 2009 г. уделено проведению экспертиз и понятию "социальная группа". Кроме того, государству-участнику предложено принять все меры по обеспечению независимости экспертов, на заключениях которых основываются решения судов, и гарантировать право обвиняемого на контрэкспертизу с привлечением альтернативного эксперта. Было также рекомендовано дать определение понятию "социальные группы" в том виде, как оно предусмотрено в статье 148 Уголовного кодекса, таким образом, чтобы оно не включало органы государства или государственных должностных лиц.

3.
В деле А.Кутузова обвинение опирается на автороведческую и техническую экспертизу, которую выполнили не независимые эксперты, а сотрудники милиции, которые сделали вид, что не заметили фальшивки, причем грубо изготовленной.

4.
Независимая экспертиза, выполненная специалистами из г. Нижний Новгород, в отличие от милицейской, установила, что в текст были внесены инородные фрагменты, которые могут быть истолкованы как принадлежащие лицу с иным уровнем образования и грамотности (там действительно орфографические ошибки в листовке). Эксперты отмечают, что фрагменты эти совершенно иной коммуникативной направленности.

5.
Кроме того, коллектив нижегородских экспертов пришел к выводу, что квалификация выявленных в листовке призывов как экстремистских вообще “не относится к компетенции психолого-лингвистического исследования”. То есть, ведомственная экспертиза просто подгоняла выводы "под заказ". А выявлять в тексте признаки экстремизма вообще не дело лингвиста. Для этого суд есть. Вот и пусть барахтается с нашим резиновым законодатльством.

6.
Милицейская экспертиза установила - что "ненависть разжигалась" к социальной группе "милиционеров", а в документе ООН прямо черным по белому говориться о невозможности такой группы в погонах. Нижегородская экспертиза ученых также сделала вывод, что такой социальной группы гн можнт быть - "по определению".

7.
Наконец, кто должен заниматься антиэкстремизмом?- Вроде бы УВД. Ведь там создан создан отдел "Э". Но следствие по делу вели "знатоки" из ФСБ. Согласно Регламента ФСБ РФ эта служба осуществляет государственное управление в области обеспечения безопасности РФ, борьбы с терроризмом, защиты и охраны государственной границы Российской Федерации ... и т.д. А антиэкстремистской деятельности в Регламенте нет. А потому вся деятельность следователя ФСБ, в том числе связанная с назначением экспертизы и предъявлением обвинения - незаконны.

1. 1 декабря 2010
По делу Кутузова Общероссийское общественное движение "За права человека" направило Прокурору Тюменской области, а в корпии Генеральному прокурору, Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации и Председателю Совета при Президенте Российской Федерации
по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека обращение
"О незаконном обвинении в экстремизме",

в котором указано. в частности:
1) Андрей Борисович Кутузов не раздавал листовок в день проведения митинга. На протяжении всего митинга шла оперативная видеосъемка, - и там не зафиксировано, что сотрудник милиции Е.Н. Кузнецова получила листовку со вставкой откровенно провокационного свойства - с призывом: "Ментов - к стенке!" - именно от Андрея Кутузова.
2) Использование агентов-провокаторов давно осуждено Европейским Судом. В деле "Худобин против России", а также в деле "Тейшейра де Кастро против Португалии" Европейский Суд отмечает, что применение агентов под прикрытием должно быть ограничено, а сотрудники полиции (или милиции) не имеют права заниматься подстрекательством, так как это является нарушением Европейской Конвенции о правах человека.
Сам факт компиляции “экстремистской” листовку с безграмотным текстом и сопутствующие этому факту обстоятельства уже стали известными общественности:
golosa.info/node/4093; www.gazeta.ru/news/lenta/2010/10/28/n_1...; www.svobodanews.ru/content/transcript/2...; www.svobodanews.ru/content/transcript/2...
nashgorod.ru/news/news37297.html; 72.ru/business/336132.html; 72.ru/newsline/340834.html#video
В связи с чем, была заявлена просьба:
1) Поручить прокурору, участвующему в деле, отказаться от поддержки обвинения А.Б.Кутузова.
2) Принять меры по предупреждению дачи заведомо ложных свидетельских показаний со стороны свидетелей обвинения.

2. На следующий день 2 декабря 2010 аналогичное обращение было направлено в прокуратуру области от меня.

3. Вчера получил ответ от 08 декабря 2010. Уклончивый

4. Тут же набросал жалобу

Прокурору Тюменской области
В.А.Владимирову
e-mail:
от
адрес:
e-mail:

ЖАЛОБА
02 декабря 2010 г. я обратился в прокуратуру Тюменской области с ЗАЯВЛЕНИЕМ о фабрикации обвинения в уголовном преступлении в отношении Андрея Кутузова и о приготовлении к совершению преступления так называемыми свидетелями, в котором было отмечено, что в процессе, который начался у мирового судьи Центрального АО г. Тюмени Гариповой (ул. Республики,6), 14 декабря следует ожидать появление качестве "свидетелей обвинения" агентов-провокаторов с дачей заведомо ложных свидетельских показаний. При указанных обстоятельствах, поддержка обвинения со стороны прокуратуры может обернуться соучастием в преступлении, в связи с чем была заявлена просьба 1)Поручить прокурору, участвующему в деле, отказаться от поддержки обвинения А.Кутузова; 2)Принять меры по предупреждению дачи заведомо ложных свидетельских показаний со стороны свидетелей обвинения

На это обращение получен ответ от 08 декабря 2010 за 12 973-10, где сообщается, что раз дело в суде, прокурор не может отказаться от поддержки предъявленного обвинения; вопрос о виновности А.Б. Кутузова может решить только суд. Ответ подписан начальником управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел А.Р. Новопашиным.

Такой ответ прокурора не совместим с законом: согласно ч.4 ст.37 УПК РФ прокурор вправе ... отказаться от осуществления уголовного преследования с обязательным указанием мотивов своего решения. Кроме того, такой ответ является уклонением от совершения возложенных на прокурора обязанностей: получив сообщение о подготавливаемом уголовном преступлении прокурор обязан принять меры по предупреждению преступления. В двукратном нарушения прокурором закона мы усматриваем его особую заинтересованность в незаконном уголовном преследовании Кутузова. Речь может идти об оказании услуг тем, кто ради карьерного роста фабрикует уголовные дела на основании показаний провокаторов и начиняет их сфальсифицированными доказательствами

Такой уголовный процесс привлек внимание широкой общественности, в Тюмени и других городах проводятся публичные акции:
http://www.golosa.info/node/4563
http://www.golosa.info/node/4558
http://www.golosa.info/node/4528

На первое заседание прибыл из Екатеринбурга известный правозащитник Глеб Эделев. Его внимание также привлекло участие в процессе в качесте свидетеля - провокатора. Вот что он пишет в своем блоге о допросе свидетеля обвинения - лейтенанта милиции Е.К. Кузнецовой, сотрудницы Центра "Э", - http://www.echoekb.ru/blogs/2010/12/17/1/1618/0/: "она пояснила, что была на митинге в качестве наблюдателя. Была в штатском. Ее задача была ни во что не вмешиваться, а просто наблюдать за ходом митинга. Она получила листовку с заголовком "Ментов к стенке!" от Кутузова. Кроме того, кто-то дал ей еще одну листовку, но какую, она ответить затруднилась. Помявшись, она сообщила, что одна листовка была с текстом про Пушкина (листовка "Пушкин тоже экстремист" действительно раздавалась на митинге). Потом свидетель вспомнила еще об одной, двухсторонней листовке. На этом утверждении защита оживилась и стала сыпать вопросами. Ведь получается, что одна листовка про Пушкина односторонняя, двухсторонняя листовка тоже распространялась на митинге. Но если верить утверждениям госпожи Кузнецовой о том, что она получила всего две листовки, то для листовки "Ментов к стенке!", тоже односторонней, места не остается!... (И все это происходило в публичном процессе, так что стали проступать отчетливо признаки такого уголоного преступления как дача суду заведомо ложных показаний!)

Когда свидетеля стал допрашивать прокурор, то стало ясно, что они играют в одну игру: прокурор задавал Кузнецовой наводящие вопросы, содержащие в себе необходимый обвинению ответ. На все эти вопросы свидетель односложно отвечала "Да". Адвокат сделал об этом заявление, которое должно быть отражено в протоколе судебного заседания".

В открытой печати http://www.golosa.info/node/4573 появились сообщения о том, что Е.Н. Кузнецова после якобы получения от Кутузова "экстремистской" листовки никаких действий не предприняла, а на вопрос адвоката Ладина, почему Кузнецова не пресекла нарушение порядка в виде распространения явно листовки, она ответила, что это не входило в её задачу.

Между тем, согласно пункта 1 ст. 10 Закона "О милиции" "Милиция ... обязана: ... пресекать преступления и административные правонарушения; выявлять обстоятельства, способствующие их совершению, и в пределах своих прав принимать меры к устранению данных обстоятельств". На глазах представителя областной прокуратуры в зале судебного заседания было совершено должностное преступление: вся милиции России обязана пресекать преступления, - а вот лейтенант Кузнецова считает, что она вправе поступать не в соответствии законом. При таких обстоятельствах присутствовавший на процессе прокурор обязан был внести соответствующее представление о привлечении сотрудника милиции, не признающего закон "О милиции", - к уголовной ответственности, но не сделал этого, что означает незаконное уклонение от принятия должных мер прокурорского реагирования.

Согласно ст.16 Федерального закона "О противодействию экстремистской деятельности": "В случае обнаружения обстоятельств, предусмотренных частью третьей настоящей статьи, организаторы массовой акции или иные лица, ответственные за ее проведение, обязаны незамедлительно принять меры по устранению указанных нарушений. Несоблюдение данной обязанности влечет за собой прекращение массовой акции по требованию представителей органов внутренних дел РФ и ответственность ее организаторов по основаниям и в порядке, которые предусмотрены законодательством РФ". Российское законодательство требует принятия НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНЫХ мер по устранению нарушений. Законодатель использовал слово: НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНЫХ - как раз для того, чтобы не складывали "экстремистские листовки" в тумбочки и карманы.

Невозможно представить, чтобы сотрудник Центра "Э" не знал содержание закона "О противодействию экстремистской деятельности". Поэтому если бы Кузнецова в самом деле получила от кого-либо листовку экстремистского содержания, то она бы отреагировала НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО - и приняла бы меры к прекращению митинга. Вместе с тем никто из более чем 40 присутствовавших на митинге сотрудников милиции и ФСБ не заявил организаторам, что надлежит немедленно прекратить акцию из-за нарушения законодательства. Отсюда вывод: эпизод с распространением листовки экстремистского содержания был придуман фальсификаторами уголовного дела, в котором Кузнецовой заготовлена очень незавидная роль.

Фактически сотрудники прокуратуры оказались втянутыми в судебный процесс, который дискредитирует государство. Напоминаем в этой связи, что в своем последнем послании Федеральному Собранию РФ президент Д. Медведев заявил: "Чиновник служит гражданину, а не вершит его судьбы. Никто не должен своей деятельностью дискредитировать государство".

На основании изложенного ТРЕБУЮ
1 - признать описанные в настоящем обращении действия представителя областной прокуратуры в суде Копеки и действия (бездействие) начальника управления по обеспечению Новопашина - незаконными;
2 - отстранить сотрудника прокуратуры Копеку от исполнения своих обязанностей до выяснения - с какой целью он с такой легкостью нарушил нормы закона, не только проявил недопустимое бездействие, но и самым непосредственным образом - нарушая требования закона о проведении допроса - "помогал" Кузнецовой наводящими вопросами;
3 - обратиться в соответствующие органы на предмет уголовного преследования Кузнецовой;
4 - отказаться от поддержки обвинения в уголовном процессе в отношении Кутузова

Подпись
Дата 23 декабря 2010

После того как наметился некий консенсус -
или активно защищаться -
или последует обвинительный приговор -
предлагаю в качестве одного из способов защиты - подачу ходатайства по самому слабому в позиции обвинения пункту - Кузнецова
Это надо сделать вообще центральным пунктом процесса
Тем более что уже несколько человек подавали заявления о преступлении в СКП (и прокуратуру)
Эти обращения хорошо бы приобщить вместе с текстом Ходаитайства которое ниже

Алекс например ярый стронник электронной подачи... Давайте попробуем ... Тогда судья обязана после открытия заседания ЗАЧИТАТЬ что у нее там в деле ЕЩЕ появилось - а услышанное из уст судьи все-таки производит впечатление ... для некоторых )))

Итак

Мировому судье
от
ХОДАТАЙСТВО о вынесении частных определений об обнаружении признаков состава преступлений

Согласно ст. 321 УПК РФ суд (судья), рассматривающий дело по первой инстанции при наличии оснований вправе вынести частное определение (постановление), в котором: 1) обращает внимание государственных органов, общественных организаций или должностных лиц на установленные по делу факты нарушения закона;3) указывает на нарушения прав граждан и другие нарушения закона, допущенные при производстве предварительного следствия...

Из показаний свидетеля обвинения Е.Кузнецовой следует, что если она в самом деле получила от кого-либо листовку с экстремистским содержанием на митинге, НО не приняла безотлагательных мер по пресечению противоправной деятельности и прекращению митинга, то таким бездействием она совершила должностное преступление по признакам ст. 276 или 330 УК РФ, поскольку нарушила требования ст. 10 Закона "О милиции" и ст. 16 Закона "О противодействии экстремистской деятельности". Поскольку ее не привлекли к уголовной ответственности по этим основаниям несмотря на ряд обращений граждан, то значит она не получала на митинге никаких листовок экстремистсского содержания, а потому ее показания на суде подпадают под признаки преступления, предусмотренного ч.1 ст.307 УК РФ: "Заведомо ложные показание свидетеля... в суде либо при производстве предварительного расследования" - наказываются ... либо арестом на срок до трех месяцев".
Отсюда следует также, что органы следствия не имели права принимать в качестве доказательства листовку спустя много месяцев после митинга от сотрудника Центра "Э", которая не приняла требуемых по закону мер во время митинга. Самим фактом представления такой заведомо сфабрикованной листовки в качестве доказательства моей вины доказано иное, а именно доказано совершение органом следствия преступления, предусмотренного ч.1 ст. 303 УК РФ «Фальсификация доказательств»(данное преступление считается оконченным с момента предъявления суду сфальсифицированных доказательств).

На основании изложенного ПРОШУ вынести частные определения об обнаружении в действиях органов следствия и в показаниях свидетеля Е. Кузнецовой признаков уголовных преступлений

Подпись
НО МОЖНО УСИЛИТЬ (хотя и не обязательно) добавлением

В соответствии п. 7 «Типового положения о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях», утвержденного Приказом Генеральной прокуратуры РФ, МВД РФ, МЧС РФ, Минюста РФ, ФСБ РФ, Минэкономразвития РФ и Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков от 29 декабря 2005 г. N 39/1070/1021/253/780/353/399 "О едином учете преступлений" судьи являются должностными лицами, правомочными осуществлять прием сообщений о преступлениях и оформлять их в соответствии с требованиями УПК РФ по факту устных сообщений о преступлениях, сделанных в ходе судебного разбирательства.
В соответствии пп. 1). п. 5 «Типового положения…» сообщением о преступлении является протокол судебного заседания, в который внесено устное сообщение о преступлении. Приняв его, судья обязан в соответствии пп. 3). п. 5 «Типового положения…» зарегистрировать его, внеся запись в книгу регистрации сообщений о преступлении. В соответствии с пп. 4). п. 5 «Типового положения…»:
«укрытое от регистрации сообщение о преступлении - сообщение, сведения о котором не внесены в регистрационные документы, а сообщению не присвоен соответствующий регистрационный номер».
В соответствии п. 12 «Типового положения…»:
«12. Должностное лицо, принявшее в соответствии со своими полномочиями сообщение о преступлении, если такое сообщение не было получено из иных источников, обязано выдать заявителю под роспись на корешке уведомления документ о принятии этого сообщения с указанием данных о лице, его принявшем, а также даты и времени его принятия»
в соответствии с образцом, указанном в приложении.
В связи с вышеуказанным
ПРОШУ Вас,
как должностное лицо, принявшее сообщение о преступлении, выдать мне талон о получении сообщения о преступлении.

ГОРЬКАЯ ПРАВДА ЖИЗНИ: ПОКА ФСБ ФАБРИКОВАЛА ДЕЛО АНДРЕЯ КУТУЗОВА, ТЕРРОРИСТЫ ВЗРЫВАЛИ ДОМОДЕДОВО
Близится к завершению один из самых громких процессов современной России…. России, вопреки своей воли насаженной на антиконституционную вертикаль Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности»…
Напомним о сути дела.
Начиная с осени 2009 года РУ ФСБ по Тюменской области вело уголовное дело по статье 280 УК РФ («Публичные призывы к экстремистской деятельности»). Весной 2010 года подозреваемым по этому делу был назначен известный в Тюмени гражданский активист Андрей Кутузов: анархист, антифашист, преподаватель Тюменского государственного университета и кандидат филологических наук.
12 октября 2010 года Андрею Кутузову было предъявлено обвинение, а 25 ноября началось рассмотрение дела в мировом суде Центрального района Тюмени. Кутузов обвиняется в том, что 30 октября 2009 года на митинге он раздавал прохожим листовку с заголовком «Долой политические репрессии! Ментов к стенке!», содержащую «экстремистские» высказывания. Митинг 30 октября был посвящён нарушениям прав человека в разных регионах страны со стороны сотрудников Департамента по противодействию экстремизму (Центр «Э»).
Сам Андрей заявляет, что инкриминируемая листовка ему не принадлежит и он её никому не распространял. Её текст не совпадает с текстом листовок, которые организаторы митинга принесли с собой на это публичное мероприятие.
Конечно же, общественность на стороне Андрея. Все приличные люди убеждены в том, что ФСБ должно быть на страже нашей с вами безопасности, а не заниматься политическими репрессиями и не улучшать показатели по 280 статье Уголовного кодекса путем откровенных фабрикаций уголовных дел против неугодных «смутьянов».
Что касается нормативно-правовой стороны дела, то Адвокатский кабинет «Мастерская судебных тяжб» вместе с другими правозащитниками продолжает настаивать на том, что статьи 280, 282, 282.1., 282.2. Уголовного кодекса РФ, в том виде, в котором они сформулированы, - это лицемерное переиздание статей 70, 190.1, 142 и 227 Уголовного кодекса РСФСР, предусматривавших уголовную ответственность за антисоветскую агитацию и пропаганду, распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй, нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви, посягательства на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов, - то есть тех положений уголовного законодательства, которые статьей 5 Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 года были признаны «не содержащими общественной опасности», а лица, осужденные по ним, подлежали реабилитации «независимо от фактической обоснованности обвинения лица».
Следующее судебное заседание по делу состоится 9 марта в 14.00. На заседании планируются прения сторон и, по всей видимости, последнее слово подсудимого.
Подробности о деле - http://golosa.info/kutuzov
См. также по теме: Мнимый "экстремизм" и другие формы политических репрессий в России.
С другими информационными материалами ИА «МСТ-Информ» можно ознакомиться здесь: http://master-sudtyajb.narod.ru/mst-inform.html.

Директор ГТРК "Регион-Тюмень" А.К. Омельчук ответил на моё заявление от 3 декабря насчёт странно порезанного телерепортажа о моём деле. Он сообщил, что "учитывая особенности подготовки материалов согласно требованиям ФЗ-114 "О противодействии экстремистской деятельности", редакцией было принято решение выдать в эфир материал в авторском варианте".
Кроме того, Омельчук приносит извинения, "что наш корреспондент Крючков В.В. создал неловкую ситуацию не вполне точно информируя вас". Полностью весь ответ - в прикреплённом файле.
Я, наверное, чего-то не понимаю. В ФЗ-114 сказано, что средства массовой информации не имеют права распространять экстремистские материалы. ГТРК "Регион-Тюмень" имеет в виду, что каждое слово, произнесённое мной в ходе довольно длинного интервью, было экстремистским и потому они не смогли его показать? Если нет - то что мешало оставить в материале хотя бы несколько моих фраз, чтобы соблюсти объективность? Если я говорю, например, что не считаю себя виновным (а я такое говорил) - это тоже экстремизм? Ну отлично, спасибо. Может, когда я просто по улице иду - это тоже "призыв к осуществлению экстремистской деятельности"?

Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью (Бахчанян В.)

Вечером 10-го декабря в кафе «Книжка» (адрес – ул. Водопроводная 6) состоялся концерт в поддержку известного тюменского гражданского активиста Андрея Кутузова, обвиняемого ФСБ в распространении «экстремистской» листовки. Образованной общественности обвинение представляется ложным и высосанным из пальца. Люди, знающие Андрея лично или по его активной деятельности, решили самоорганизоваться и выразить свою солидарность с ним посредством творческого вечера. Вот что из этого получилось.
[img_assist|nid=4556|title=|desc=|link=none|align=left|width=265|height=400]
Маленькая «Книжка» скрипит и пухнет под тяжестью людей, склонных к экстремизму, пришедших поддержать самого экстремиста. В углу выросла впечатляющая гора верхней одежды. Здесь вы можете наблюдать: студентов и преподавателей, музыкантов и литераторов, психов и обывателей, тунеядцев, бродяг и трудяг. Юркие официантки снуют по толпе в поисках не заплативших за кофе. Народ взволнован, воодушевлен и требует зрелищ...

Ведущий берёт микрофон. Гости вываливают к импровизированной сцене. Эшники протирают объективы камер. Таинственным образом открываются двери в царство абсурда, и магическое действо захватывает собравшихся, водоворотом унося в неведомые дали творчества и импровизации.
[img_assist|nid=4555|title=|desc=|link=none|align=left|width=604|height=400]
Много чего было этим славным вечером: не передать ни событий, ни атмосферы. Но если коротко.

Виновник торжества читал стихи на английском. Эшники взялись было почесывать затылки, однако перевод последовал. Были песни, разные и в больших количествах: политические, смешные, о вёдрах. Были конкурсы: рисовали, лепили, сочиняли – получали экстремистские футболки. Незаметно вечер подошел к концу, однако...
[img_assist|nid=4557|title=|desc=|link=none|align=left|width=265|height=400]
Однако ощущение всеобщего абсурда не покидает до сих пор. Камю писал, что «абсурд рождается из столкновения человеческого разума и безрассудного молчания мира». В таком случае «экстремисты» по типу Кендера пытаются хоть как-то упорядочить и структурировать этот мир, чтобы понимать, что происходит и почему, а так называемая система, им противодействующая, стремится сохранить status quo, законсервировать «безрассудное молчание», потому что: а) привилегии, б) они сами боятся этого мира и понимать его не хотят / не могут. Так что вечер абсурда лишь составная часть непреступного Царства Абсурда.
[img_assist|nid=4559|title=|desc=|link=none|align=left|width=265|height=400][img_assist|nid=4560|title=|desc="Не впаривайте нам ваши троцкистские баяны"|link=none|align=left|width=265|height=400]

Странные люди с плакатами в поддержку преподавателя ТюмГУ и гражданского активиста Андрея Кутузова продолжают свои акции по городу. На этот раз их целью стали «стратегически важные для безопасности РФ объекты»: администрация города Тюмени, здание ФСБ и прокуратуры Тюменской области. Судя по нашим сторонним наблюдениям и общению с пикетирующими, адекватнее всего отреагировала на пикет Администрация. Из нее к пикетирующему молодому человеку всего лишь один раз лениво выползли охранники, которые даже не потребовали согласования на проведение пикета. Поэтому в этот раз молодой человек не смог блеснуть знаниями статьи 7 «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» ФЗ-54, сообщающей нам, что одиночные пикетирования не требуют согласования. Но ему еще предстояло это сделать.
Гораздо активнее встретила гостей ФСБ. Как только человек с плакатом встал у розового «стратегически важного объекта», все, находящиеся внутри, почуяли, что Родине грозит опасность.

Из окон стали выглядывать люди и фотографировать пикетирующего. Неожиданно к молодому человеку подбежала девушка с фотоаппаратом. Похоже, это вконец убедило ФСБэшников, что готовится атака экстремистов, и последовала незамедлительная реакция с их стороны. Вот что рассказывает сам участник акции: «Я заступил на вахту около часа дня. Мне выпала честь пикетировать напротив здания ФСБ. С точки зрения проходимости место можно назвать неудачным: прохожих было максимум один человек в пять минут. Зато из и в здание ФСБ люди выходили/входили с завидной регулярностью, и это хорошо - ведь в первую очередь акция направлена на привлечение внимания работников этого ведомства. Но никто из них не уделил внимания плакату больше, чем мимолетный взгляд. Делали вид, будто их никоим образом это не касается (хотя на плакате содержалось требование провести внутреннее расследование в ФСБ, в том числе). Но тут вскоре произошел интересный инцидент. Ко мне подошел человек с фотоаппаратом и сфотографировал меня на фоне здания ФСБ. Реакция последовала незамедлительно - из здания вышел сотрудник в форме и 10 минут беседовал с владельцем фотоаппарата, после чего оба прошли внутрь. После этого начались странные вещи. В здании ФСБ начали двигаться занавески, а за ними появлялись смутные силуэты людей, неотрывно наблюдающие за мной, снимающие меня на фото или видео. Чтобы прогнать чувство нереальности происходящего, я помахал фантомам рукой, но ответной реакции не последовало. Спустя 15 минут фотограф вернулся, но снимков больше не делал и вскоре ушел в неизвестном направлении. И тут чудеса продолжились. На тротуар, прямо передо мной, перекрыв вход на территорию ФСБ, въехал автомобиль. Я удивился, что он ездит прямо по тротуару.
Водитель (лет 25-30) разговаривал с кем-то, видимо, через гарнитуру. Потом он приоткрыл окно и спросил: "Кто такой Андрей Кутузов?". Я ответил стандартно и дал ему листовку, которую он читать не стал. Но с пристрастием принялся расспрашивать, в чем Андрея обвиняют. Я ответил не менее стандартно. После чего он спросил, откуда я узнал об этой истории, уточнив — узнал я это из СМИ или я являюсь другом Кутузова? Я сказал, что другом не являюсь. Последний вопрос - Андрей арестован? - Нет, завтра суд... И тут он и говорит нечеловеческим голосом - и тебя сейчас арестуют. "В честь чего?",- спросил я, и уверенно парировал статьей 7 ФЗ-54. Он закрыл окно, опять начал с кем-то переговариваться, и после уехал. Но один я оставался недолго. На его место встал КАМАЗ. Что как бы намекает…».
А между тем, нам удалось все же пообщаться с девушкой с фотоаппаратом, после ее пребывания в ФСБ. Вот что она ответила:
«Я фоткала пикетчика, инфу об этом пикете где-то в интернете видела, сама блин вспомнить не могу, но меня об этом в итоге спрашивали много в самом здании. Ко мне какой-то охранник из здания фсб подошёл и говорит: «нельзя фотографировать стратегически важные объекты». Я ему отвечаю: пикетчик чтоле стратегически важный объект? Тот молчит. Потом говорит: Пройдёмте! Я говорю: Куда? Тот: к нам? Я: к кому к вам? Тот: пройдёмте. И ещё минуты три того же текста: Пройдёмте! Куда? К нам. Зачем? Пройдёмте!....В итоге он видимо замучался и сказал, что, оказывается, здание ФСБ нельзя фотографировать, на это нужно специальное согласование. Типа вдруг вы экстремисты и ищите окно, в которое лучше кинуть бомбу. Я у него спросила: а в каком законе написано, что здание фсб нельзя фотать?? Он говорит: в нашем. Я молчу, понимая, что информативности с него, как с козла молока. Молчание.
Ну и потом опять эта вереница бессмыслия: Пройдёмте! Куда? к нам. Зачем? Пройдёмте.Он мне при этом ни шагу сделать не даёт. Я спросила: а в здании «у вас» мне объяснят в каком «вашем» законе написано, что нельзя фотографировать и, что есть стратегически важные объекты? Оригинальностью в ответе не отличился: пройдёмте. Ну, я пошла. В добрый путь, земля прощай. Зашла – внутри куча людей, все активно чем-то заняты. Ну, естественно, не в цветочный магазин же зашла, а в здание ФСБ. Мне сказали свернуть в кабинетик направо и ждать. Кого ждать не пояснили. Подождала пару минут и вышла: людей поприбавилось. Говорю в толпу, обращаясь ко всем: а разве нельзя фотографировать ФСБ? Где об этом написано? В ответ получила кучу других вопросов, ну и ещё мне сказали, где это всё-таки написано, но мне уже было неважно, всё равно ничего не понимала, что они все хором говорят. Вдруг мне стали говорить, что я же участвовала в незаконной акции и они сейчас вызовут милицию. Я удивилась и заметила, что акция законная, ведь это одиночный пикет. Очень импозантный мужчина сказал что-то разочарованно (что-то типа: а, точно) и спросил меня: что «этот» - ваш товарищ? Я – О_о(ну смайлик такой нарисуйте, типо удивлена). Рассказала, что вижу его первый раз в жизни, возможно в параллельных мирах часто пересекались, вам виднее. И начала активно двигаться наружу, мне было интересно, что всё-таки происходит с моим новоявленным «товарищем» с плакатом. Ну и вышла. Постояла, подумала. И уже давай уходить, а тут Вы со своим интервью. Ваще холодно на улице так-то тусоваться. Мораль сей басни такова: не ходите, тюменцы, в ФСБ гулять».
Мы, совершенно случайно, оказались в курсе данного вопроса и объяснили девушке, что «Закон о запрете съемки стратегических объектов» – это миф и, пожалуй, второй по популярности аргумент за запрет фотосъемки, после «права собственника». Разумеется, такого закона не существует. Засекречивание каких-либо сведений регулирует закон о государственной тайне. В нем есть определённый перечень, который в свою очередь носит ориентирующий характер (то есть, не все из этого списка может быть полностью засекречено, это определяется специальной экспертной оценкой, в общем, почитайте об этом, интересно). Никто не может засекретить здание с забором из тонких прутиков, метр в высоту, да еще и в самом центре города, около которого ежедневно проходит сотня людей.

А тем временем первого пикетирующего сменил другой молодой человек. Вот что говорит он:
«Два фсбста стояли на крыльце минут 20 и бухтели. Потом один подошёл, буркнул что-то под нос, показал корки и убрал их тут же. Спросил документы у меня. Я ему ответил, что нема. Он сказал, что может задержать до выяснения личности. На мой вопрос про основания, он снова начал бухтеть про задержание. Спросил: что делать будем? И вскоре удалился говорить по телефону. Подъехал бобик. Вылез человек. Представился — лейтенант Соловьёв. И давай спрашивать документы снова на меня. А потом еще и на мероприятие. ФИО я ему своё сказал и пояснил, что по закону имею полное право тут стоять с плакатом. Он опечалился и стал спрашивать по рации: что делать? Ему в ответ объяснили, почему он не может меня задерживать и предложили получить от меня объяснения на месте или проехать в отделение. Он ещё больше опечалился и давай крыть своих на "базе" и предлагать отделаться от меня каким-то участковым. Тут из рации снова последовали разъяснения: "их там не один. просто один стоит, остальные греются". Соловьёв давай заявлять, что он всё знает про моих сообщников. Мне даже стало не много забавно. Потом всякую мелочь спрашивал: кем работаю и т.п.».

Следующего пикетирующего мы застали у здания прокуратуры. Он взобрался с плакатом на большую гору снега у самых ворот. Молодой человек рассказал нам, что сначала из двора прокуратуры выехала машина и оттуда выглянул человек. Он стал интересоваться тем, кто такой Кутузов и посоветовал скорее уходить, потому что «там» уже вызывают милицию. Потом последовала долгая беседа с еще одним человеком из прокуратуры. Суть его речи заключалась в том, что ему не нравится плакат (нет требований), что нужно пикетировать не здесь, а у ФСБ или здания суда (к сожалению, пикетирующий не успел ему объяснить, что по закону у здания суда нельзя пикетировать, чтобы не оказывать давление на судью). Кроме того, он пригласил в прокуратуру, чтобы написать какое-то заявление, и рассуждая, что акция не нужная, оговорился, что она еще и противозаконна. Но это уже не удивило опытного пикетчика. Больше его удивило то, что собеседник настойчиво отправлял его на пары, которых в данное время у пикетирующего не было и он не понимал, почему собеседник так упорно говорит: «те кто учатся, сейчас должны быть на парах» (время было около пяти вечера). Наряд милиции так и не приехал.
Больше молодых людей с плакатами нигде замечено не было.

13 января защитники тюменского преподавателя и анархиста Андрея Кутузова проведут серию одиночных пикетов около здания ФСБ на Лубянской площади с требованием прекратить уголовное преследование Андрея. Встреча пикетчиков с журналистами состоится в 14 часов около Соловецкого камня (выход из м. «Лубянка»). Напомним, кандидат филологических наук и участник движения «Автономное Действие» Кутузов обвиняется в «публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности» (часть 1 статьи 280 Уголовного кодекса России). 12 января в Тюмени пройдет второе судебное заседание по делу Андрея Кутузова. В настоящее время проходит сбор подписей под петицией в защиту Андрея.

На основании листовки «Долой политические репрессии! Ментов к стенке!", авторство которой приписывают Кутузову, эксперт ФСБ сделал вывод о возрасте, образовании, национальности и сфере деятельности ее автора. ФСБ провела автороведческую и техническую экспертизу и пришла к выводу, что «автор и исполнитель «текста инкриминируемой листовки тот же, что и у других текстов-анонсов митинга 30 октября 2009 года, которые действительно делал Андрей Кутузов. Дальше эксперт пишет, что автор «мужчина 25-30 лет с высшим гуманитарным образованием, навыками публицистической речи, русский, работающий в сфере, связанной с преподаванием или журналистикой». «Странно, что мой рост и вес не определила», - шутит Андрей Кутузов.

В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого старший следователь следственного отделения Управления ФСБ России по Тюменской области Сухарев утверждает, что Кутузов «с использованием компьютерной техники изготавливал листовки, в тексте которых содержалась информация, призывающая к осуществлению насильственных действий в отношении сотрудников Центра по противодействию экстремизму ГУВД по Тюменской области». Следователь сообщает, что Кутузов является организатором и активным участником общественно-политических публичных мероприятий протестного характера, направленных на возбуждение социальной розни, на дестабилизацию общественно-политической обстановки в регионе, поддерживает деятельность и разделяет «политические позиции, взгляды и убеждения российских неформальных анархистских и анархо-коммунистических (либертарных) движений, выступающих против законной деятельности государственных органов Российской Федерации».

Листовка, за которую подвергся уголовному преследованию Андрей Кутузов, якобы была подготовлена для митинга протеста против нарушения прав граждан сотрудниками центров «Э» и за их упразднение. К самому мероприятию, на уведомление о котором администрация Тюмени дала положительный ответ, правоохранительные органы претензий не имели.

Гражданский активист и преподаватель вину не признает. Он говорит, что действительно не раз организовывал различные публичные акции, но только не связанные с дестабилизацией ситуации в области: «Нужно очень постараться, чтобы отыскать возбуждение социальной розни в митинге 30 октября 2009 года. Ни один из пяти организаторов митинга, включая меня, не помнит такой листовки. Призывы к физическому насилию к сотрудникам милиции не входили и не могли входить в цели митинга. Чтобы обратить внимание общества на постоянные нарушения законов со стороны работников центра «Э» и на необходимость их расформирования, никаких массовых расстрелов не требуется».

В 2009 году центр «Э» пытался обвинить Андрея Кутузова и его товарищей в вандализме. В результате в августе 2009 года уголовное преследование в отношении Кутузова было прекращено, а в отношении сотрудников центра «Э», наоборот, возбуждено за избиение свидетеля. «Возможно, там и следует искать корни нового дела, по которому сейчас я являюсь подсудимым», - считает подсудимый Андрей Кутузов.

Ранее эксперт-криминалист Криминалистической лаборатории Управления ФСБ России по Свердловской области Светлана Мочалова в связи с делом Кутузова уже находила экстремизм в статье убитого адвоката Станислава Маркелова.

Дополнительная информация об одиночных пикетах в Москве: 8-916-102-54-13

Участницу пикета в поддержку Андрея Кутузова и троих журналистов незаконно задержали во время проведения одиночного пикета на Лубянской площади.
Люди в штатском не представившись отвели пикетчицу и журналистов в приемную ФСБ, где переписали паспортные данные. Через некоторое время за ними приехали милиционеры из ОВД Мещанское.
Пикетчицу обвиняют в несанкционированном проведении пикета, несмотря на то, что одиночный пикет санкционировать не требуется.
В данный момент (15-40) их везут в ОВД Мещанское, так что просьба звонить туда и узнать, в чем дело.

Отдел внутренних дел по Мещанскому району ЦАО города Москвы (ОВД Мещанского района)
Контактная информация
Адрес: 107045, г.Москва, улица Сретенка, дом 11
Метро: Сретенский бульвар , Трубная и Тургеневская
Телефон: 8 (495) 208-73-43 — дежурная часть

Источник: http://ru.indymedia.org/newswire/display/24558/index...

UPD: журналистов отпустили.

UPD: Протокол задержания составила Серикова О.А., сотрудник ОВД "Мещанское". Начальник отдела дознания ОВД запугивал пикетчицу отчислением с университета и требовал больше к зданию ФСБ не приходить. В протоколе написали, что она препятствовала свободному проходу граждан.
После долгого изучения закона, сотрудники милиции пришли к мысли, что "одиночные пикеты с властями можно не согласовывать, но и выходить на них не надо".

Против политических репрессий выступили активисты "Межрегионального центра по правам человека", "Екатеринбургского движения против насилия" и ОГФ. Полтора десятка человек собрались 14 января в центре города, у памятника Татищеву и де Генину в 18 часов вечера.

Поводом к проведению пикета послужили репрессии против оппозиционеров, особенно ужесточившиеся в последнее время. 31 декабря в городе Улан-Уде были помещены в СИЗО активистки "Демократического союза" и "Солидарности" Надежда Низовкина и Татьяна Стецура. Их задержали в 16 часов, как раз в то время, когда активистки должны были принять участие в организованном ими митинге в рамках "Стратегии 31". Митинг был согласован с властями, но силовые органы сделали все для того, чтобы сорвать это мероприятие. Надежду и Татьяну обвиняют в разжигании социальной ненависти и вражды по отношению к социальным группам сотрудники милиции, ФСБ, следственные органы и военные.

В это же время, в Москве были привлечены к административной ответственности участники так-же согласованного с властями митинга. Многие из них получили разные сроки административного ареста.

А в Тюмени активно пытаются осудить преподавателя Тюменского государственного университета Андрея Кутузова, обвиненного в призывах к экстремистским действиям.

Так что плакаты на пикете были соответствующего содержания: "Руки прочь от Андрея Кутузова!", "Свободу Немцову и другим узникам совести!", "Свободу политическим заключенным". Участники акции вспомнили и об Екатеринбургском правозащитнике Алексее Соколове. Плакат "Свободу правозащитнику Алексею Соколову" тоже присутствовал на мероприятии.

На акции производилась раздача заявления МЦПЧ в защиту Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры. Милиция на этот раз вела себя мирно и в происходящее не вмешивалась. Активно фотографировала происходящее, снимала на видео, переписывала содержимое плакатов.

Отстояв около часа, участники акции свернули плакаты, но тема политических репрессий не будет забыта: с 4 по 6 февраля в России состоятся "Дни единых действий против политических репрессий". Инициативная группа планирует провести в Екатеринбурге митинг против политических репрессий. Возможно, что будут и другие мероприятия.

Митинг против политических репрессий и в поддержку преподавателя и гражданского активиста, Андрея Кутузова, преследуемого ФСБ, пройдет 6 февраля в 15:00 у Драмтеатра (площадь 400-летия Тюмени).
Акция пройдет в рамках дней единых действий против политических репрессий во многих городах России. В Тюмени организатором митинга стало либертарное движение «Автономное Действие — Тюмень», при поддержке Совета Инициативных Групп и Граждан Тюмени.

С 3 по 6 февраля в разных городах неравнодушные выйдут на улицы с поддержкой политрепрессированных. Они выскажутся против так называемого “антиэкстремистского” законодательства и в поддержку Андрея Кутузова.

Произвол со стороны властных органов, центра Э, ФСБ увеличивается с каждым годом. В разных уголках страны гражданских активистов преследуют по политическим мотивам: им подбрасывают наркотики, оружие, сфальсифицированные листовки, их судят за написанные тексты. В Улан-Удэ активисток Татьяну Стецуру и Надежду Низовкину осудили за раздаваемые ими листовки. В Смоленске Таисии Осиповой, члену организации «Другая Россия», подбросили наркотики. Журналиста из Татарстана Ирека Муртазина осудили за тексты, которые он опубликовал в своём блоге. В Перми лидера инициативной группы общежития обвиняют в несовершенном преступлении — избиении ребенка. Продолжается дело московских антифашистов, которых обвиняют в нападении на химкинскую администрацию, Алексея Гаскарова и Максима Солопова. Этот список можно продолжать.

Дело Кутузова — яркий пример того, как сегодня репрессируют неугодных. Ему вменяют преступление, которое он не совершал: во время обыска Кутузову подбросили листовку, которую он якобы раздавал на им же организованном митинге против антиэкстремистского законодательства в 2009 году. По этому же репрессивному антиэкстремистскому законодательству его и судят.

Именно по «экстремистским» статьям (ст. 280 и 282 УК РФ), за разжигание ненависти к какой-либо социальной группе, сегодня преследуют многих гражданских активистов. И неудивительно, что к социальным группам внезапно стали причислять и органы государственной власти, и правоохранительные органы. Таким образом, любая критика власти может считаться преступной и быть подведена под экстремизм, несмотря на выводы многих экспертов, доказывающие, что власть не является социальной группой.
Поэтому в Тюмени и некоторых других городах акции пройдут под лозунгом «Экстремизма нет: оправдать Андрея Кутузова!».

Дело Кутузова можно закрыть уже потому, что «милиция» не является социальной группой, а именно на этом строится обвинение. Кроме отсутствия состава преступления, этот судебный процесс наглядно показал как шьют дела неугодным: множество нарушений во время судебного заседания (нарушение гласности, открытости судопроизводства, подставная публика в зале суда, возникшая там ещё до открытия зала и др.), подставные свидетели, путающиеся в показаниях, абсурдные, антинаучные экспертизы по инкриминируемой Кутузову листовке. Вспомним и не менее абсурдные выступления на суде экспертов со стороны ФСБ, которые утверждали, что все экспертизы сделаны с помощью засекреченных методик и что «Центр Э следит за чистотой информационного поля коллективного бессознательного». Дело Кутузова уже растаскано на афоризмы и достойно стать притчей, воспевающей абсурдность современного политического строя.

На митинге в Тюмени 6 февраля организаторы обсмеют все эти абсурдности в небольших инсценировках, организуют выставку творчества, навеянного процессом Кутузова, расскажут о всех странностях этого дела и о репрессивном характере антиэкстремистского законодательства.

Нет преследованиям за “мыслепреступления”, да — свободе совести и слова!

К иллюстрации материала использована фотография Игоря Ковалева

По просьбам трудящихся публикую полный текст, ранее опубликованный здесь: http://avtonom.org/node/14775
Сегодня, 3 февраля, в рамках традиционного митинга пермского Координационного совета протестных действий в защиту 3-й статьи Конституции анархисты выступили в поддержку Андрея Кутузова и против политических репрессий гражданских активистов.

Молодые люди держали плакаты "Оправдать Андрея Кутузова!", "Расформировать Центр "Э"!", "Центр "Э" следит за чистотой поля коллективного бессознательного", "Пушкин - тоже экстремист". Последний плакат почему-то не понравился сотрудникам милиции, присутствовавшим на митинге. Видимо, по причине отсутствия у них чувства юмора. Хотя про поле коллективного бессознательного они ничего не возразили, из чего активисты сделали вывод, что Центр "Э" его действительно контролирует. Конфликт был улажен организаторами митинга, которые объяснили, что ничего противозаконного лозунг не содержит.

Боец Анархо-экологического сопротивления Ксения Демакова рассказала собравшимся о деле Кутузова. Активисты пермского движения общежитий, лидера которых, Ирину Митрюшину тоже сейчас судят за якобы совершённое ею избиение ребёнка, по явно надуманному делу, активно ставили подписи под петицией в защиту Кутузова.

Напомним, что Координационный совет протестных действий города Перми принял специальное заявление в защиту Андрея Кутузова. Текст заявления размещён по данной ссылке: golosa.info/node/4613. Оригинал заявления с подписью председателя совета был передан адвокату Андрея для приобщения к материалам уголовного дела.

Сегодняшний митинг - это вторая акция анархистов Перми в защиту Кутузова. Ранее они проводили митинг 12 декабря 2010 года.

В субботу, 5 февраля, в Москве около представительства Тюменской области (ул. Пятницкая, д. 47, стр. 2, м. «Третьяковская», «Новокузнецкая») в 14 часов начнется пикет в поддержку тюменского анархиста Андрея Кутузова. Акция пройдет в рамках общероссийских дней единых действий.
13 января 2011 года московские анархисты и антифашисты уже пытались провести серию одиночных пикетов в защиту Андрея Кутузова около здания ФСБ на Лубянской площади, однако это мероприятие сорвали сотрудники ФСБ и милиции.
На пикете 5 февраля около представительства Тюменской области в Москве анархисты и антифашисты обыграют тему подделки листовки ФСБ в театрализованном представлении. Акция согласована с префектурой ЦАО г. Москвы.

http://avtonom.org/node/14813

Сегодня, 5 февраля, анархисты и антифашисты из "Автономного Действия" и других групп пикетировали представительство Тюменской области в Москве. Власти согласовали акцию только на 10 участников, остальные пришедшие на пикет вынуждены были стоять в стороне. Пикетчики развернули анархистские красно-черные флаги, банер "Андрей Кутузов. Освободить!", плакат "Слова "свобода" и "справедливость" должны знать не только филологи"и скандировали "Руки прочь от Андрея Кутузова", "Ваши доказательства - сплошное надувательство", "Один за всех и все за одного", "Пока мы едины, мы непобедимы", "А вы друзья как ни садитесь, а в полицейские не годитесь", "Мы Кутузова в кутузку не позволим посадить", "Государство - главный экстремист", "Центр "Э" закрыть, Кутузова освободить", "Нет политическим репрессиям", "Выше, выше черный флаг, государство - главный враг".
Акция проходила в рамках общероссийских дней единых действий "Экстремизма нет: оправдать Андрея Кутузова!"

Во время пикета журналистам и прохожим раздавалась листовка следующего содержания:

"Свободу Андрею Кутузову! Нет политическим преследованиям!

14 апреля 2010 г. по подозрению в распространении экстремистских материалов был задержан и допрошен преподаватель Тюменского государственного университета Андрей Кутузов. В тот же день в его квартире был произведён обыск. Сегодня Андрей Кутузов официально обвиняется по ст. 280 уголовного кодекса РФ “Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности”. Подозрения базировались на том, что его "узнали" подставные свидетели, которым он якобы и вручил 30 октября "экстремистскую" листовку. Затем ещё полгода продолжались следственные действия (допросы, экспертизы и т.д.). В частности, судом были признаны незаконными действия следователя, который вынес Кутузову подписку о неразглашении данных предварительного следствия. 12 октября Кутузову предъявили обвинение. С 25 ноября проходит суд над Андреем Кутузовым, зал заседания которого “борцы с экстремизмом” стараются заполнит “своими” людьми, чтобы туда попало как можно меньше представителей общественности.

Как говорится в заявлении Совета инициативных групп и граждан Тюмени, в современной России всякая общественно-политическая деятельность, не направляемая прямо или косвенно “сверху”, представляет серьёзный риск для её инициаторов и участников. Едва ли не любое критическое по отношению к существующему политическому строю заявление часто рассматривается правоохранительными органами как “экстремизм”. Низовые гражданские инициативы (пусть даже по вопросам обустройства двора) – это “заговор”, публичное выступление (пикет, митинг, демонстрация), в том числе согласованные по закону – “попытка восстания”. Гражданские активисты подвергаются административным и судебным преследованиям.

Гражданские активисты – это группа риска. Проблема заключается в том, что для репрессивной системы умеренный, гражданский вызов чрезвычайно опасен. В настоящее время в Тюмени, как и в других городах России развёрнута настоящая кампания давления против гражданских активистов. Апогеем репрессивной компании в Тюмени стала фабрикация уголовного дела в отношении Андрея Кутузова. С подачи тюменского Центра по противодействию экстремизма и ФСБ его обвиняют в изготовлении и распространении “экстремистской” листовки на митинге 30 октября 2009 года. Митинг как раз и был посвящён проблеме беззакония, которое происходит в разных городах РФ вследствие деятельности центров “Э”. И вот – на митинг дали асимметричный ответ, скомпилировав явно “экстремистскую” листовку с безграмотным текстом, которую якобы раздавал Андрей.

Кто такой Андрей Кутузов? Это молодой учёный, кандидат филологических наук, преподаватель Тюменского государственного университета. Он преподаёт перевод и другие связанные с ним дисциплины, сам работал переводчиком. Разработал несколько собственных авторских курсов по своим научным интересам. В науке же он занимается корпусной лингвистикой, прикладным переводоведением, интернет-дискурсом, регулярно выступает на конференциях в разных городах страны, каждый год публикует по несколько научных статей. Считает, что наука – лучшее занятие на свете. Вот его полное научное и преподавательское резюме – http://tc.utmn.ru/node/26.

Кроме того, Андрей – участник движения “Автономное Действие”. Это левое движение, выступающее за народное самоуправление и прямую демократию, не приемлющие иерархию и авторитарные формы организации. В Тюмени “Автономное Действие” неоднократно поддерживало низовые инициативы жителей города, которые боролись с уплотнительной застройкой, отменой транспортных льгот, другими нарушениями своих прав. Активно “АД-Тюмень” участвовало и в создании Совета инициативных групп и граждан Тюмени.

Андрей не только преподаватель и гражданский активист, он ещё и путешественник, автостопщик, бывал в самых разных уголках бывшего СССР – от Крыма до Байкала. Два года назад в компании ещё пятерых товарищей прошел пешком плато Путорана: одно из самых труднодоступных и красивейших мест Красноярского края, за Полярным кругом, рядом с Норильском. Летом 2010 года, уже находясь в статусе подозреваемого, проехал автостопом по Центральной Азии и Памиру и вернулся обратно.

Кампания силовых ведомств против Андрея имеет своей целью дискредитировать и нейтрализовать известного тюменского гражданского активиста, запугать других, подавить независимую гражданскую инициативу. Дело против Андрея Кутузова имеет политическую окраску. Мы считаем, что в целях соблюдения законности следует прекратить уголовное преследование или вынести оправдательный приговор. Кроме того, мы требуем провести внутренние расследования в РУ ФСБ по Тюменской области и в Центре противодействия экстремизму при ГУВД Тюменской области на предмет фальсификации материалов уголовного дела.

Мы призываем всех, кто солидарен с нами, подписать петицию в поддержку Андрея Кутузова."

http://avtonom.org/node/14830

А вот тут эстонские анархисты на эстонском призывают подписать петицию в мою поддержку.

Неравнодушные тюменцы выступили в поддержку преподавателя ТюмГУ и гражданского активиста Андрея Кутузова на площади перед Драмтеатром 6 февраля.
Митинг «Экстремизма нет: оправдать Андрея Кутузова!» прошел в рамках Дней единых действий против политических репрессий. В Тюмени организатором стало движение «Автономное Действие — Тюмень», при поддержке Совета инициативных групп и граждан Тюмени. Напомним, что ФСБ обвиняет Кутузова в том, что он якобы распространял «экстремистскую» листовку на митинге против Центров по противодействию экстремизму. Кутузов был одним из организаторов этого митинга.
Судебный процесс по делу Кутузова длится с осени 2010 года. За это время многие наглядно увидели всю несостоятельность и следственного, и судебного процесса: подставные свидетели, путающиеся в показания, подставная публика, возникшая в зале суда до его открытия, эксперты, пользующиеся секретными и антинаучными методами работы. Дело Кутузова уже растаскано на афоризмы и достойно стать притчей. Поэтому организаторы митинга решили высмеять все эти абсурдности дела в небольших инсценировках. Сцена митинга стала не надолго импровизированным залом суда.
Первым дать свои показания пришел "господин Урлов". Это реальный персонаж, один из свидетелей стороны обвинения. Согласно версии следствия, господин Урлов, трижды судимый и отсидевший в местах не столь далеких, шел с работы темным холодным октябрьским вечером, как раз когда проходил митинг против Центров Э в 2009 году. Вообще-то господин Урлов политикой не интересуется, но на митинге решил остаться, потому что ожидал драки. Там к нему подошел «человек высокого роста и с волосами, собранными в хвост» и вручил эту несчастную листовку, которой ФСБ занимается уже почти год. Господин Урлов окинув ее своим беспристрастным, но чутким до призывов к экстремистской деятельности взглядом, тут же распознал в ней экстремизм и отнес в ближайшее отделение милиции. Видимо, после трех судимостей он проникся к милиции такой любовью, что не смог выдержать оскорблений в ее адрес.

Эту историю в импровизированном суде рассказал импровизированный "господин Урлов". Но стоит отметить, что после столь долгих лет, проведенных в местах лишениях свободы, речь Урлова несколько деформировалась и обогатилась некоторым жаргоном. Поэтому на митинге к господину Урлову был любезно предоставлен от ФСБ переводчик с тюремного жаргона, чтобы люди поняли, что имеет ввиду господин Урлов в таких фразах как «Короче, ема. Дыбал я на зорьке с калымы промеж Вождя и спалил какой-то кипиш» (перевод: я шел с работы мимо центральной площади. Увидел там большое скопление людей), «Сразу мля просек, чо это типа ну того...как он...экстремизмь епт. Я шифернулся к языкам с фугасом на беспредел» (перевод: окинув ее профессиональным взглядом, я тут же углядел в ней признаки призывов к экстремистской деятельности. Поэтому я тут же отнес ее в ближайшее отделение милиции.). Заинтересованная публика задала господину Урлову, как профессионалу в области экстремизма, вопрос: что же такое этот экстремизм? Господин Урлов уверенно ответил: «Экстремизьм этот - это типо самая большая шляпа нашего времени, епт! И таво. Он может кучу кипеша учинить в нашей необъятной епт!» (Перевод: мое мнение, что экстремизм — это чума 21 века, которая грозит национальной безопасности Российской Федерации и ее территориальной целостности). Отметим, что господин Урлов очень понравился митингующим и его проводили смехом и бурными аплодисментами.
Следующей в зал суда пригласили эксперта-криминалиста ФСБ, которая провела лингвистическую и автороведческую экспертизу текста листовки - "госпожу Мочалову". Госпоже Мочаловой было задано несколько компрометирующих вопросов, но и на нашем судебном заседании, как и на реальном, она не растерялась, а нашла один универсальный ответ на все вопросы: «Я эксперт криминалист ФСБ, я прошла соответствующее обучение и предупреждена об уголовной ответственности». Правда, на последнем вопросе госпожа Мочалова немного потеряла контроль над своим «полем коллективного бессознательного», и произошла оговорка по Фрейду: «Я птица-говорун, отличаюсь умом и сообразительностью», - внезапно сказала она. Все догадались о ее сущности еще на реальном судебном заседании, когда она давала показания.

Но раз мы вспомнили про «поле коллективного бессознательного», самое время рассказать о госпоже Усовой — эксперте, которая провела психолингвистическую экспертизу листовки и дала гениальное, на наш взгляд, определение значения центров Э, Оказывается, центры Э следят за чистотой информационного поля коллективного бессознательного. Кроме того, при проведении своих экспертиз она использует сомнительную программу, основатель которой предлагает на своем официальном сайте «научную защиту от вампиризма и порчи» и прочие чудеса. На реальном судебном заседании госпожа Усова спокойно отнеслась к озвучиванию этих фактов, сославшись на то, что «у каждого своё мировоззрение». На митинге «госпожа Усова», беспокоясь о нашем с вами поле коллективного бессознательного, объяснила как народными способами определить в себе экстремиста: положить вечером под подушку два яйца. Если на утро яйца протухли, то в вас живет экстремист, и вы должны обратиться в центр Э, там вам обязательно помогут. Отметим, что на импровизированное судилище госпожа Усова оделась более соответственно своему космическому взгляду на мир: у нее был длинный голубой плащ и шапочка из фольги, которую венчали два мухомора. Вероятно, они помогают ей связываться с высшими силами, управляющими полем коллективного бессознательного.

На этом шуточная, но основанная на реальных фактах, часть митинга была закончена. Кроме сценок, на митинге выступали ораторы. Михаил Агапов, преподаватель ТюмГУ и один из организаторов митинга рассказал о том, почему гражданских активистов прессуют и называют экстремистами. Анастасия Щепелина, участник «Автономного Действия — Тюмень», рассказала об акциях поддержки Кутузова в других городах. Дарья Мышленников, еще один из организаторов митинга, высказала возмущение всем абсурдом происходящим на суде: осмеянные на митинге подставные свидетели и мракобесные эксперты. Так же, ораторы вспомнили и других репрессируемых активистов и всячески высказывали поддержку Кутузову.

Все время действия митинга около сцены стоял информационный стенд. С него люди могли прочитать кто такой Андрей Кутузов и за что его преследуют. Листовки на стенде показывали цифры нераскрытых убийств в России, «в то время как многочисленная команда упитанных ребят из центра по противодействию экстремизму уже который год занимаются не пыльной и необременительной работой — разрабатывает главного экстремиста города — Андрея Кутузова». Кроме того, на стенде висел ряд демотиваторов, с цитатами главных литераторов-"экстремистов": Пушкина, Толстого, Маяковского, Горького.

Акции в поддержку Кутузова и против политических репрессий прошли в Москве, Санкт-Петербурге, Ижевске, Иркутске, Екатеринбурге, Перми, Уфе. Например, в Москве анархисты раздавали листовки у здания представительства Тюменской области и скандировали лозунги: "Руки прочь от Андрея Кутузова", "Ваши доказательства - сплошное надувательство", "Один за всех и все за одного", "Пока мы едины, мы непобедимы" и другие. А в Иркутске прошла акция под названием «Урок литературы»: по всему городу были расклеены большие демотиваторы с литераторами — «экстремистами».

В Тюмени митинг собрал около 80 человек. Несмотря на холод, после окончания официальной части митинга музыка продолжала играть на площади, и желающие водили хороводы и танцевали, чтобы согреться.
Все присутствовавшие единогласно проголосовали за прочитанные решения митинга, в которых организаторы потребовали:

1. снять со всех государственных структур и организаций особо защищаемые статусы и запретить использование в законах понятия “социальная группа” в отношении государственных структур;
2. исключить из ст. 282 УК РФ и из ФЗ-114 “О противодействии экстремистской деятельности” понятие “социальная группа”, как лишённое точного определения и зависящее от субъективных склонностей того или иного эксперта;
3. полностью прекратить дела Низовкиной и Стецуры в Бурятии и Кутузова в Тюмени по реабилитирующим основаниям;
4. провести объективное внутреннее расследование в РУ ФСБ по Тюменской области и в Центре противодействия экстремизму при ГУВД Тюменской области по обстоятельствам фабрикации уголовного дела в отношении Кутузова.

"Обращаемся также к участникам научно-практической конференции «Правовые основы противодействия экстремистской деятельности», которая состоится 11 февраля в Тюменской областной думе. Не путайте "экстремизм" и критику (право на которую обеспечено Конституцией)!" - потребовали организаторы митинга.

Тюменская оппозиция провела митинг против политических репрессий, в поддержку политических и гражданских активистов, преследуемых за критику власти.

Пикет в поддержку Андрея Кутузова, осужденного на два года по сфальсифицированному делу, пройдет в четверг, 24 марта, на площади Единства и Согласия (возле фонтана у ЦУМа).
Цель акции, котоаря продлится с 17:30 до 19:00, - выразить протест против незаконного приговора и потребовать объективного рассмотрения дела.
Инициаторы пикета - анархисты Тюмени, в том числе движение "Автономное действие - Тюмень".

В последние месяцы сразу в нескольких местах появились публикации про блокировку счётов людей банками по «антиэкстремистским» соображениям, согласно закону ФЗ-115, и про Росфинмониторинг, ведущий Перечень террористов и экстремистов:
на «Эсквайре»
на «Каспаров.ру»
на «Свободном слове» (там, правда, многое мифологично, вот тут мои комментарии)

Это хорошо, конечно, что наконец про это начали писать.

Я, как известно, знатный «экстремист». Так вот, когда в июне 2012 года у меня по этой причине заблокировали банковскую карту, я не нашёл в Сети вообще ни слова про такие меры. Пришлось самому написать подробный пост про все эти старания государства усложнить жизнь «экстремистам». И всё равно особого резонанса это не вызвало (хотя почитать всё равно рекомендую, там всё подробнейшим образом описано).

Теперь, видимо, круг попавших под молот «борьбы с финансированием разумного, доброго, вечного», расширился до лиц, которые могут вызвать некоторую шумиху в СМИ. Не уверен, правда, что это возымеет какой-то эффект. По всей вероятности, государство Российское уверенными шагами идёт к институциональной маргинализации «несогласных». И таки да, если вы не знали: в нашей стране вас лишают права пользоваться банковскими картами, если вы хоть каким-то боком проходили по делу об «экстремизме» (то есть, по любому политическому). При этом вас о таком прискорбном факте никак не уведомляют, и вы узнаёте о нём, лишь наткнувшись на заблокированный карточный счёт. Welcome to real life, так сказать.

Ну и, собственно, чувствую себя обязанным рассказать, каков прогресс в этом всём у меня.

Итак, в мае этого года судимость с меня сняли, соответственно, все юридические последствия, связанные с ней, автоматически ликвидировались. Ну, точнее, должны были бы автоматически ликвидироваться.

Как гласит всё тот же ФЗ-115, снятие судимости является однозначным основанием для выпиливания человека из Перечня террористов и экстремистов. Естественно, я особо не надеялся, что это произойдёт как-то само собой (в нашей стране только попасть в плохие списки можно автоматически, а вот выйти из них - ни за что). Поэтому я ещё в конце июня направил в тюменскую ФСБ письмо с приложенным постановлением суда о снятии судимости. В письме я предлагал ФСБшникам направить в Росфинмониторинг информацию о том, что меня нужно исключить из Перечня. Дело в том, что в ФЗ-115 очень хитро указано, что сам Росфинмониторинг никого в Перечень не включает и не исключает, он его только «ведёт». А предложения по включению и исключению направляют правоохранительные органы - те, кто вёл соответствующее уголовное дело. Раз моё дело вел следователь ФСБ, то они, видимо, и ответственны за включение меня в Перечень, а теперь, по идее, должны меня оттуда исключить.

Ну так вот, послал я им письмо. 27 июня его получил некий Ильин (согласно уведомлению о вручении). С тех пор (уже 4 месяца) Региональное Управление ФСБ по Тюменской области молчит, хотя я недвусмысленно в письме просил ответить мне в предусмотренный законом месячный срок. Из Перечня меня тоже никто выпиливать не спешит. То есть, обращение они просто проигнорировали. Росфинмониторинг кивает на закон и открещивается от любой ответственности за изменение содержания Перечня.

Соответственно, пришлось подать иск в Центральный суд города Тюмени на ФСБ, чтобы они, наконец-то, раскачались и выполнили то, чего требует от них их же закон. Будто мне больше делать нечего. Надеюсь, они не будут говорить, что никакой Ильин у них не работает и письмо с почты забрали агенты Госдепа.

Иск примерно такого содержания:

В Центральный районный суд г. Тюмени
625038, г. Тюмень, ул. 8 Марта, 1,
заявителя: Кутузова Андрея Борисовича,

заинтересованное лицо: Региональное Управление Федеральной службы безопасности по Тюменской области,
г. Тюмень, ул. Советская, д. 40

третье лицо: Федеральная служба по финансовому мониторингу,
107450, Москва, К-450, ул. Мясницкая, дом 39, строение 1

ЗАЯВЛЕНИЕ
(в порядке Главы 25 Гражданского процессуального кодекса РФ)

1. 21.06.2013 года мной, Кутузовым Андреем Борисовичем, 04.04.1981 года рождения, в адрес руководителя Регионального управления Федеральной службы безопасности по Тюменской области (далее РУФСБ по Тюменской области) Пятилетова В.В. было направлено заявление с просьбой о направлении в Федеральную службу по финансовому мониторингу (далее - Росфинмониторинг) сведений о снятии с меня судимости, как основания для исключения меня из Перечня организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму (текст заявления прилагается).

К этому заявлению была приложена заверенная судом копия постановления мирового судьи 158-го судебного участка Одинцовского судебного района Московской области Андреечкиной М.А. от 15.05.2013 года о снятии судимости с Кутузова Андрея Борисовича.

Письмо было получено УФСБ по Тюменской области 27.06.2013 года, чему подтверждением является почтовое уведомление, копия которого прикладывается к настоящему заявлению в суд.

Заявление с просьбой о направлении соответствующих сведений в Росфинмониторинг было направлено в УФСБ по Тюменской области, поскольку в соответствии с положениями пп. 8 п. 2.2 ст. 6 Федерального закона от 07.08.2011 года № 115-ФЗ "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма", "Основаниями для исключения организации или физического лица из перечня организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму, являются:...8) наличие документально подтвержденных данных о погашении или снятии судимости с лица, осужденного за совершение хотя бы одного из преступлений, предусмотренных статьями 205, 205.1, 205.2, 206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279, 280, 282, 282.1, 282.2 и 360 Уголовного кодекса Российской Федерации".

В соответствии с пунктом 2 Постановления Правительства РФ от 18.01.2003 года № 27 "Об утверждении Положения о порядке определения перечня организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму, и доведения этого перечня до сведения организаций, осуществляющих операции с денежными средствами или иным имуществом", "Федеральная служба по финансовому мониторингу:
включает в перечень и исключает из него организации и (или) физических лиц в случае получения от государственных органов, указанных в пункте  3 настоящего Положения, информации о наличии оснований, предусмотренных пунктами  2.1 и 2.2 статьи  6 Федерального закона "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" (далее - Федеральный закон);
вносит изменения в сведения об организациях и (или) физических лицах, содержащихся в перечне, в случае получения от государственных органов, указанных в  пункте  3 настоящего Положения, информации об изменении, уточнении или дополнении таких сведений".
Согласно пункту 3 данного Постановления Правительства РФ, "Информация о наличии оснований для включения в перечень и исключения из него организаций и (или) физических лиц, предусмотренных пунктами  2.1 и 2.2 статьи  6 Федерального закона, а также информация, в соответствии с которой необходимо внести изменения в сведения об организациях и (или) физических лицах, содержащихся в перечне, представляются в Федеральную службу по финансовому мониторингу Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Следственным комитетом Российской Федерации в порядке, согласованном с ними, Министерством юстиции Российской Федерации, Федеральной службой безопасности Российской Федерации, Министерством внутренних дел Российской Федерации и Министерством иностранных дел Российской Федерации - в соответствии с Положением о предоставлении информации и документов Федеральной службе по финансовому мониторингу органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 14 июня 2002  г. N  425".
Как указано в п. 2 ст. 6 Федерального закона от 07.08.2011 года № 115-ФЗ, "Порядок определения и доведения до сведения организаций, осуществляющих операции с денежными средствами или иным имуществом, перечня таких организаций и лиц устанавливается Правительством Российской Федерации. При этом сведения об организациях и лицах, включенных в указанный перечень, подлежат размещению в сети Интернет на официальном сайте уполномоченного органа и опубликованию в официальных периодических изданиях, определенных Правительством Российской Федерации".

Вместе с тем, до настоящего времени я состою в Перечне организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму, который ведется и публикуется на своем официальном сайте Росфинмониторингом.
В частности, на сайте Росфинмониторинга: http://fedsfm.ru/documents/terrorists-catalog-portal... - в подразделе "Действующие" раздела "Перечень террористов и экстремистов" под порядковым номером 1320 в графе "Российские физические лица" значатся мои данные, а именно: "КУТУЗОВ АНДРЕЙ БОРИСОВИЧ, 04.04.1981 г.р. , Г. АРКАДАК АРКАДАКСКОГО РАЙОНА САРАТОВСКОЙ ОБЛАСТИ".

Таким образом, я утверждаю, что УФСБ по Тюменской области не исполнило свою обязанность по направлению в Росфинмониторинг, который является уполномоченным федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по противодействию легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма, сведений о снятии с меня судимости, как основания для исключения меня из Перечня организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму, чем нарушил мои права и законные интересы.

Дело в том, что в связи с наличием моих персональных данных в соответствующем Перечне Росфинмониторинга я не могу свободно распоряжаться своими денежными средствами, находящимися в банковских организациях. В частности, для того, чтобы мне снять средства со своего счета в банке, мне необходимо предварительно подать в банк письменное заявление с просьбой о выдаче денежных средств, ждать 3-4 дня санкции Росфинмониторинга и только затем получать наличные средства.

Более того, подавляющее большинство банков просто отказывается открывать счет человеку, внесенному в Перечень, либо открывает его и тут же устанавливает в "замороженное состояние", как это предписано в соответствии со ст. 7 Федерального закона от 07.08.2011 года № 115-ФЗ "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма".

И даже факт наличия недостоверной информации на сайте Росфинмониторинга, порочащей мою честь и достоинство, сам по себе говорит о нарушении моего права на уважение частной жизни в совокупности с запретом на дискриминацию по какому-либо признаку.

2. Кроме того, бездействие УФСБ по Тюменской области выразилось еще и в том, что мне, как заявителю, не был предоставлен ответ на мое заявление, чем была нарушена ч. 1 ст. 12 Федерального закона от 02.05.2006 года № 59-ФЗ "О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации", где четко регламентировано: "Письменное обращение, поступившее в государственный орган, орган местного самоуправления или должностному лицу в соответствии с их компетенцией, рассматривается в течение 30 дней со дня регистрации письменного обращения".

Фактически орган государственной власти в лице УФСБ по Тюменской области мало того, что не исполнил свою обязанность по направлению в Росфинмониторинг сведений, указывающих на необходимость исключения меня из соответствующего Перечня, так еще и демонстративно проигнорировал мое заявление, чем дополнительно нанес мне моральный вред, который выражается в осознании мной полной беспомощности перед лицом должностных лиц Государства, которые без должного уважения к закону и правам граждан исполняют свои обязанности.
Как следует из пункта 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.02.2009 года № 2 "О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных ли, государственных и муниципальных служащих", "установив, что письменное обращение, поступившее должностному лицу, не рассмотрено в течение предусмотренного частью 1 статьи 12 Федерального закона "О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации" срока, суду следует признать бездействие этого должностного лица незаконным и обязать его рассмотреть обращение заявителя в установленный судом срок".

В соответствии с ч. 1 ст. 254 Гражданского процессуального кодекса РФ, "Гражданин, организация вправе оспорить в суде решение, действие (бездействие) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего, если считают, что нарушены их права и свободы".
На основании ст. 255 ГПК РФ, "К решениям, действиям (бездействию) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных или муниципальных служащих, оспариваемым в порядке гражданского судопроизводства, относятся коллегиальные и единоличные решения и действия (бездействие), в результате которых:
нарушены права и свободы гражданина;
созданы препятствия к осуществлению гражданином его прав и свобод;
на гражданина незаконно возложена какая-либо обязанность или он незаконно привлечен к ответственности".

В силу ч. 1 ст. 249 ГПК РФ, "Обязанности по доказыванию обстоятельств, послуживших основанием для принятия нормативного правового акта, его законности, а также законности оспариваемых решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих возлагаются на орган, принявший нормативный правовой акт, органы и лиц, которые приняли оспариваемые решения или совершили оспариваемые действия (бездействие)".

Как сказано в ч. 1 ст. 258 ГПК РФ, "Суд, признав заявление обоснованным, принимает решение об обязанности соответствующего органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего устранить в полном объеме допущенное нарушение прав и свобод гражданина или препятствие к осуществлению гражданином его прав и свобод".

Также прошу привлечь к участию в рассмотрении настоящего заявления в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета, Федеральную службу по финансовому мониторингу, расположенную по адресу: 107450, Москва, К-450, ул. Мясницкая, дом 39, строение 1, поскольку именно этот орган исполнительной власти, как отмечено на его официальном сайте: http://www.fedsfm.ru/about, - "является осуществляющим функции по противодействию легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма, по выработке государственной политики, нормативно-правовому регулированию в этой сфере, по координации соответствующей деятельности других федеральных органов исполнительной власти, а также функции национального центра по оценке угроз национальной безопасности, возникающих в результате легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, финансирования терроризма и распространения оружия массового уничтожения, по выработке мер противодействия этим угрозам".

Отдельно сообщаю, что в целях защиты своих прав и законных интересов 15.10.2013 я подал заявление непосредственно в Росфинмониторинг об исключении меня из соответствующего Перечня, о результатах рассмотрения которого будет сообщено в суд в целях всестороннего рассмотрения настоящего заявления и принятия по нему решения судом.

На основании вышеизложенного

ПРОШУ:

1. Признать незаконным бездействие Регионального управления Федеральной службы безопасности по Тюменской области, выразившееся в ненаправлении в Федеральную службу по финансовому мониторингу сведений о снятии судимости с гражданина Кутузова Андрея Борисовича, 04.04.1981 года рождения, и обязать устранить в полном объеме выявленное нарушение путем направления этих сведений в уполномоченный орган исполнительной власти - Росфинмониторинг.

2. Признать незаконным бездействие Регионального управления Федеральной службы безопасности по Тюменской области, выразившееся в непредоставлении Кутузову Андрею Борисовичу ответа на его заявление, полученное первым 27.06.2013 года, в установленный законом месячный срок, и обязать устранить выявленное нарушение путем предоставления ответа в установленный судом срок.

Приложение:
1. Квитанция об оплате государственной пошлины (только в суд);
2. Копия заявления в УФСБ по Тюменской области от 21.06.2013 года (3 экз.);
3. Копия постановления мирового судьи 158-го судебного участка Одинцовского судебного района Московской области от 15.05.2013 года (3 экз.);
4. Копия почтового уведомления (3 экз.);
5. Принтскрин с сайта Росфинмониторинга (3 экз.).

UPDATE
29 ноября 2013 года суд ожидаемо отказал по всем моим требованиям.
По первому представитель ФСБ заявил, что они вообще не при делах, и даже сведения о включении меня в Перечень в Росфинмониторинг не направляли. Поэтому и сведения об исключении тоже направлять не могут. Насколько можно судить, сведения для включения направлял то ли суд, то ли прокуратура. Посмотрю материалы дела - узнаю точно.

По второму требованию - ФСБ заявила, что на моё письмо ответила в срок, а что оно до меня не дошло, так это они не ведают, почему. Никаких доказательств отправки ответа (типа квитанции) у них нет. По словам представителя, они направили запрос в Почту России, но ответа не получили.
Занятно, почему-то от всех остальных государственных органов письма мне доходят без проблем. Наверное, Почта России бойкотирует ФСБшную корреспонденцию, ага.

В общем, судья решила поверить представителю чекистов и признавать незаконным отсутствие ответа с их стороны не стала.
Так и закончился сегодняшний суд.

Сегодня Центральный районный суд Тюмени приступил к рассмотрению апелляционной жалобы преподавателя Тюменского государственного университета, кандидата филологических наук Андрея Кутузова на обвинительный приговор по делу об экстремизме.

14 марта мировой суд Центрального административного округа Тюмени признал Кутузова виновным в “публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности” за листовку “Ментов к стенке”, которую якобы раздавал подсудимый, и приговорил его к двум годам лишения свободы условно с испытательным сроком три года. Преподаватель вуза с решением суда не согласился и обжаловал его в вышестояющую инстанцию. Интересы Андрея Кутузова по инициативе Межрегиональной правозащитной Ассоциации “АГОРА” представлял адвокат Алексей Ладин.

Сегодня в суде после оглашения обоснования апелляции были допрошены двое свидетелей, подтвердившие свои ранее данные показания, сообщает корреспондент Открытого информагентства. Андрей Кутузов заявил ходатайство о вызове в суд следователя ФСБ Анатолия Сухарева и понятых, которые присутствовали при осмотре компакт-диска. В суде первой инстанции мировой судья трижды отказывала гражданскому активисту в этом ходатайстве. Однако сегодня судья Ирина Шадеркина, несмотря на протест стороны обвинения, удовлетворила просьба Кутузова, после чего сторона защиты получила повестки в суд на следователя ФСБ и понятых, чтобы она могла самостоятельно их вручить.

Следующее заседание по делу назначено на 24 мая 2011 года. Сразу после процесса адвокат Алексей Ладин посетил ФСБ и попытался лично следователю ФСБ Анатолию Сухареву вручить повестку в суд. Но следователь отказался принимать повестку и расписываться в ее получении.

“Не было раздачи листовок “Долой политические репрессии! Ментов к стенке!”, не было их изготовления мною, - сказал подсудимый в последнем слове в мировом суде 14 марта. - Полтора года следствия и суда - это огромные бюджетные средства, потраченные на зарплаты следователям и прокурорам, экспертам, оперативникам и судейским работникам. Это тонны израсходованной бумаги и электричества. Наконец, это “мотание нервов” мне, моим родственникам и товарищам, которое вряд ли можно измерить. И все это крутилось вокруг одной очевидно сфабрикованной листовки.

Весь город понимает, что инкриминируемая мне листовка сфальсифицирована. Это понимают все, кто следил за моим делом в других городах и странах через СМИ и интернет”.

Председатель Ассоциации АГОРА, кандидат юридических наук, доцент Павел Чиков уверен, что “Кутузова осудили по заказу, а счеты ним сводит ФСБ”.

- У чекистов не вышло сделать из него экстремиста два года назад руками милиции, та прекратила дело, - отмечает Павел Чиков. - В этот раз следствие вело Управление ФСБ, оно же осуществляло оперативное сопровождение. Судья весь процесс игнорировала сторону защиты.

Во время прений, прошедших 1 марта, государственный обвинитель попросил приговорить Кутузова к двум годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении, а также лишить его права заниматься преподавательской деятельностью. Однако после вынесения обвинительного приговора мировой судья Елена Гарипова не запретила Кутузову работать преподавателем.

Ранее в процессе суд последовательно отказал в удовлетворении ходатайств защиты Кутузова о проведении исследования на “детекторе лжи”, назначении независимой психолингвистической экспертизы и приостановлении суда до того момента, как следственный комитет вынесет решение по заявлению о фальсификации доказательств. В частности, во время исследования вещественных доказательств выяснилось, что диск с макетами листовок, которое следствие якобы изъяло у Кутузова во время обыска 14 апреля, был записан не ранее 17 июня, причем с помощью системы Windows, в то время, как на всех компьютерах Кутузов использует Linux.

Также ранее приехавшие из Екатеринбурга эксперты Криминалистической лаборатории Управления ФСБ России по Свердловской области Светлана Мочалова и Ирина Цебренко заявили, что методики их исследования находятся под грифом “Для служебного пользования” и раскрывать их они отказываются даже в судебном заседании.

По делу Андрея Кутузова государственные эксперты вновь признали милиционеров социальной группой. В связи с этим спорным моментом Ассоциация АГОРА инициировала проведение собственного независимого исследования.

Внесудебное комиссионное социологическое исследование провели доктор социологических наук, профессор со стажем работы по специальности более 25 лет, заведующий кафедрой социологии культуры и духовной жизни Нижегородского государственного университета имени Николая Лобачевского Владимир Козырьков; кандидат политических наук со стажем работы по специальности более 10 лет, доцент кафедры прикладной социологии Нижегородского госуниверситета Дмитрий Зернов и ассистент кафедры социологии культуры и духовной жизни Нижегородского госуниверситета Роман Сундуков со стажем работы по специальности 10 лет.

В отличие от государственных независимые эксперты пришли к выводу, что “сотрудники милиции (МВД РФ), “менты”, сотрудники Департамента по противодействию экстремизму МВД РФ, сотрудники Центра по противодействию экстремизму ГУВД по Тюменской области, бывшие сотрудники УБОП не являются социальной группой ни в целом, ни в отдельности”.

- Как только милиция начинает осознавать себя в качестве особой социальной группы населения, так возникают ее особые социальные интересы, которые являются одной из причин потери доверия населения к милиции и одной их причин коррупции. Следовательно, настаивание представителей органов правопорядка на том, что они являются особой социальной группой, противоречит и букве, и духу многих законов современного российского законодательства, направленных против коррупции, - заключили профессор Владимир Козырьков, доцент Дмитрий Зернов и ассистент Роман Сундуков.

Кандидат филологических наук Кутузов обвиняется в “публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности” (часть 1 статьи 280 Уголовного кодекса России). Его дело насчитывает 6 томов по 150-200 страниц в каждом.

На основании листовки “Долой политические репрессии! Ментов к стенке!”, авторство которой приписывают Кутузову, эксперт ФСБ сделал вывод о возрасте, образовании, национальности и сфере деятельности ее автора. ФСБ провела автороведческую и техническую экспертизу и пришла к выводу, что “автор и исполнитель” текста инкриминируемой листовки тот же, что и у других текстов-анонсов митинга 30 октября 2009 года, которые действительно делал Андрей Кутузов. Дальше эксперт пишет, что автор “мужчина 25-30 лет с высшим гуманитарным образованием, навыками публицистической речи, русский, работающий в сфере, связанной с преподаванием или журналистикой”.

В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого старший следователь следственного отделения Управления ФСБ России по Тюменской области Сухарев утверждает, что Кутузов “с использованием компьютерной техники изготавливал листовки, в тексте которых содержалась информация, призывающая к осуществлению насильственных действий в отношении сотрудников Центра по противодействию экстремизму ГУВД по Тюменской области”. Следователь сообщает, что Кутузов является организатором и активным участником общественно-политических публичных мероприятий протестного характера, направленных на возбуждение социальной розни, на дестабилизацию общественно-политической обстановки в регионе, поддерживает деятельность и разделяет “политические позиции, взгляды и убеждения российских неформальных анархистских и анархо-коммунистических (либертарных) движений, выступающих против законной деятельности государственных органов Российской Федерации”.

Листовка, за которую подвергся уголовному преследованию Андрей Кутузов, якобы была подготовлена для митинга протеста против нарушения прав граждан сотрудниками центров “Э” и за их упразднение. К самому мероприятию, на уведомление о котором администрация Тюмени дала положительный ответ, правоохранительные органы претензий не имели.

Гражданский активист и преподаватель вину не признает. Он говорит, что действительно не раз организовывал различные публичные акции, но только не связанные с дестабилизацией ситуации в области: “Нужно очень постараться, чтобы отыскать возбуждение социальной розни в митинге 30 октября 2009 года. Ни один из пяти организаторов митинга, включая меня, не помнит такой листовки. Призывы к физическому насилию к сотрудникам милиции не входили и не могли входить в цели митинга. Чтобы обратить внимание общества на постоянные нарушения законов со стороны работников центра “Э” и на необходимость их расформирования, никаких массовых расстрелов не требуется”.

В 2009 году центр “Э” пытался обвинить Андрея Кутузова и его товарищей в вандализме. В результате в августе 2009 года уголовное преследование в отношении Кутузова было прекращено, а в отношении сотрудников центра “Э”, наоборот, возбуждено за избиение свидетеля. “Возможно, там и следует искать корни нового дела, по которому сейчас я являюсь подсудимым”, - считает подсудимый Андрей Кутузов.

Ранее эксперт-криминалист Криминалистической лаборатории Управления ФСБ России по Свердловской области Светлана Мочалова в связи с делом Кутузова уже находила экстремизм в статье убитого адвоката Станислава Маркелова.

http://www.openinform.ru/news/pursuit/16.05.2011/24624

Запоздалый анонс: 24 мая (завтра) в 10 часов состоится второе заседание апелляции по моему делу. Заседание открытое, приглашаются все желающие, зал большой. Происходить это будет в Центральном районном суде Тюмени по адресу 8 марта 1 (карта). Вход туда сейчас со стороны улицы Советской через дверь с лестницей. На лифте подняться на 7 этаж, а там спуститься на 6 и подойти к 607 залу. Судья Ирина Шадёркина.
Напомню, что в прошлый раз судья согласилась вызвать в суд в качестве свидетеля следователя ФСБ Сухарева, который вёл моё дело. Правда, следователь отказался взять судебную повестку. В общем, посмотрим. И вы посмотрите.

Эпиграф

- Месяц назад я собрал кое-какие свидетельства в свою пользу и теперь жду решения.
- А вы, как видно, не жалеете усилий, - сказал К.
- О да, - сказал тот, - ведь это мое дело.
- Не каждый думает, как вы, - сказал К. - Я например, тоже обвиняемый, но, клянусь спасением души, никаких свидетельств я не собираю и вообще ничего такого не предпринимаю. Неужели вы считаете это необходимым?
Франц Кафка, "Процесс"

Заседание суда по делу Андрея Кутузова сегодня шло с 10 утра вплоть до 17 часов вечера. Сегодня суд не закончился, он продолжится (а возможно, и закончится) завтра, 25 мая, в 10 часов утра.
Как и предполагалось, ни следователь Сухарев, ни понятые, присутствовавшие при осмотре сакраментального компакт-диска, на суд не явились. Сухарев ещё 16 мая отказался расписываться в повестке, а у понятых тоже всё сложно: одного из них три дня подряд невозможно было застать дома, а другой в повестке расписался, но сослался на больной позвоночник и предупредил, что, возможно, на суд не явится. Так и получилось.
Защита, естественно, ходатайствовала о принудительном приводе в суд Сухарева, раз он так ни во что не ставит суд. Государственный обвинитель Щеглов против этого возразил, что Сухарев в списках свидетелей не значится, а потому "целесообразность его допроса сомнительна". В итоге судья Шадёркина отказала в принудительном приводе Сухарева, поскольку "давалась повестка для этого свидетеля, он не явился, а оценку всех его действий суд даст в совещательной комнате при вынесении окончательного решения по делу".

Были заслушаны два единственных явившихся на суд свидетеля обвинения - господин Барахоев и госпожа Белых, которые были понятыми при обыске в квартире у Кутузова 14 апреля 2010 года. Оба они уже допрашивались в декабре в суде первой инстанции. Ничего принципиально нового они не сказали. Разве что продемонстрировали опять чудеса памяти. Так, Барахоев заявил, что в квартире было обнаружено две разных листовки - одна с заголовком "Долой политические репрессии", а другая - с заголовком "Ментов к стенке". Напомним, что вообще-то следствие инкриминирует Кутузову одну листовку с заголовком "Долой политические репрессии. Ментов к стенке". Белых "вспомнила", что, оказывается, был изъят целый транспарант (!) с надписью "Ментов к стенке". Излишне говорить, что никакого такого транспаранта в материалах дела нет и никогда не было. Вот так понятые помнят процесс обыска.

Затем был допрошен Михаил Агапов, который также уже выступал в суде первой инстанции. Он был одним из неформальных организаторов митинга 30 октября 2009 года, участвовал в оргвстрече в ТЦ "Гудвин" за несколько дней до митинга и предложил пятое требование: создание выборных общественных советов при ГУВД. Михаил подробно рассказал том, как организовывался митинг, как согласовывались тексты листовок, какие цели преследовали организаторы. По его словам, никаких призывов к насилию в печатных материалах от организаторов быть не могло, поскольку митинг был нацелен на привлечение внимания общественности к проблеме правового произвола со стороны центров "Э", а широкую публичную поддержку призывами к насилию не обрести.
Михаилу были продемонстрированы листовки из материалов дела и он уверенно отличил настоящие листовки (которые раздавались организаторами на митинге) от подложной, в том числе - по отсутствию в ней пятого требования, автором которого он и являлся.

На этом живые свидетели закончились и дальше судья Шадёркина оглашала предыдущие показания неявившихся свидетелей: Кузнецовой, Агейкина, Тесаловского, Баранова, Фахретдинова, Слободчикова, Вельгус, Семёнова, Гайсиной, Ковалева, Зурабова, Пахомова и нескольких сотрудников милиции. Все их показания подробно приведены в отчётах с заседаний суда 1 инстанции, так что не будем тратить здесь место. Отметим лишь тот интересный факт, что по крайней мере Фахретдинов и Слободчиков точно не получали никаких повесток в районный суд, но их всё равно скопом записали в "неявившиеся свидетели". Интересно, отправлялись ли вообще повестки большинству из перечисленных выше?
Оглашены были и показания экспертов обвинения (Мочалова, Усова, Цебренко) и специалистов защиты (Михалькова, Куниловская, Терпигорьев). Показания свидетелей обвинения Урлова и Гилева не оглашались, поскольку защита настаивала на их вызове в суд.

После обеда гособвинитель Щеглов зачитывал письменные доказательства из всех томов дела, за исключением шестого. По итогам оглашения первого тома защита заявила ходатайство о недопустимом доказательстве. Дело в том, что по материалам дела капитан Забокрицкий из ОМ-4 изъял у Урлова "экстремистские" листовки "в соответствии со статьей 27.10 КоАП РФ" (л.д. 29, т.1), но протокол об административном правонарушении, необходимый при этом по закону, он не составил. То есть, непонятно в рамках чего производилось изъятие. Доказательства, полученные с нарушением закона, как известно, признаются недопустимыми. поэтому защита просила признать таковыми и этот протокол изъятия и саму листовку "Ментов к стенке", изъятую у Урлова. Кроме того, листовка Урлова напечатана на струйном принтере, а у Кутузова лазерный. Возникают подозрения, что эту листовку просто не смогли подменить в деле после изъятия у Кутузова принтера, поскольку она была в ОМ-4 индивидуализирована (на неё поставлен штамп). А до обыска фальсификаторы просто были не в курсе, какой принтер у Кутузова и печатали на чём попало.
Гособвинитель Щеглов был против, ему кажется, что всё в порядке и Забокрицкий действовал в рамках оперативно-розыскных мероприятий. Судья Шадёркина постановила ходатайство защиты приобщить к делу, оценку ему дать позже.

По итогам оглашения тома с экспертизами у защиты также возникло ходатайство о приобщении к делу заключения специалиста: Лукьяновой Елены Анатольевны, доктора юридических наук, профессора юридического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова. Заключение было сделано по запросу от адвоката Ладина. Суть заключения в том, что экспертные учреждения ФСБ действуют незаконно, поскольку регулирующий их деятельность Приказ Федеральной службы безопасности Российской Федерации от 31.01.2002 № 60 "Об утверждении положения об экспертных учреждениях в органах федеральной службы безопасности" не был надлежащим образом опубликован. Поэтому их экспертизы являются недопустимыми доказательствами по определению. Вот отрывок из заключения Лукьяновой:

Может ли регулироваться порядок проведения экспертизы в уголовном процессе актом, не опубликованным для всеобщего сведения в установленном законом порядке?

Нет, не может. Приказ Федеральной службы безопасности Российской Федерации от 31.01.2002 № 60 «Об утверждении положения об экспертных учреждениях в органах федеральной службы безопасности»...затрагивает права и свободы человека. В соответствии с ч. 3 ст. 15 Конституции Российской Федерации, любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения.
Приказ Федеральной службы безопасности Российской Федерации от 31.01.2002 № 60 «Об утверждении положения об экспертных учреждениях в органах федеральной службы безопасности» является нормативным правовым актом органа исполнительной власти. В соответствии с п. 8 Указа Президента Российской Федерации «О порядке опубликования и вступления в силу актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти» (от 23 мая 1996 г. № 763 и от 13.08.98 № 963) нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, устанавливающие правовой статус организаций или имеющие межведомственный характер, подлежат обязательному официальному опубликованию, кроме актов или отдельных их положений, содержащих сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера.
Помимо этого одним из главных принципов уголовного судопроизводства является принцип законности (ст. 7 УПК РФ), который, безусловно, включает в себя закрепленное ст. 50 Конституции Российской Федерации правило, в соответствии с которым при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона. Приказ Федеральной службы безопасности Российской Федерации от 31.01.2002 № 60 «Об утверждении положения об экспертных учреждениях в органах федеральной службы безопасности», будучи не опубликованным и, соответственно, не подлежащим применению, не может регулировать правоотношения, связанные с получением доказательств.
Кроме этого, применение неопубликованного нормативного акта, затрагивающего права и свободы человека, противоречит правилам, установленным Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод. Во-первых, виновность обвиняемого должна устанавливаться в законном порядке (п. 2 ст. 6), что ни в коем случае не допускает применение официально не опубликованного нормативного акта, затрагивающего права и свободы человека. Во-вторых, обвиняемый в совершении уголовного преступления лишается возможности для подготовки своей защиты (пп. “b” п. 3 ст. 6).

Можно ли считать размещение нормативного правового акта на официальном сайте органа исполнительной власти его обнародованием?

Нет, нельзя. Конституция Российской Федерации однозначно ставит знак равенства между официальным опубликованием и обнародованием. В соответствии Конституцией (ч. 3 ст. 15) все законы, а также любые нормативные акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, должны быть официально опубликованы для всеобщего сведения, то есть обнародованы. Неопубликованные нормативные правовые акты не применяются, не влекут правовых последствий, как не вступившие в силу.
Размещение нормативного правового акта даже на официальном сайте органа исполнительной власти не является официальным опубликованием, поскольку Указом Президента Российской Федерации «О порядке опубликования и вступления в силу актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти» (от 23 мая 1996 г. № 763 и от 13.08.98 № 963) определен закрытый перечень изданий, являющихся официальными источниками опубликования нормативных правовых актов органов исполнительной власти. Ими являются "Российская газета" а также Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти издательства "Юридическая литература" Администрации Президента Российской Федерации. Официальным также является указанный Бюллетень, распространяемый в машиночитаемом виде научно - техническим центром правовой информации "Система".

Кроме того, адвокат Ладин пояснил, что направлял запрос в Свердловское РУ ФСБ, где спрашивал, на каких правовых основах функционирует их экспертное учреждение и можно ли ознакомиться с методиками экспертов Мочаловой и Цебренко (они, как мы помним, секретные). Однако, запрос остался без ответа - адресат (ФСБ) не забрал ценное письмо с почты. В связи с этим защита просила суд содействовать в направлении такого запроса и получения от ФСБ ответа.
Судья Шадёркина приобщила к делу заключение Лукьяновой, но отказалась направлять запрос в Свердловское РУ ФСБ, поскольку "неясно какой может быть ответ и будет ли он,а о квалификации экспертов нам известно и так".

Последним ходатайством на сегодня стало повторное ходатайство о проверке Кутузова и свидетелей обвинения на детекторе лжи (полиграфе), с их согласия, естественно. Подобное ходатайство уже заявлялось в суде 1 инстанции, тогда судья Гарипова отказала. Сейчас судья Шадёркина, выслушав возражения Щеглова ("проверка на полиграфе не обязательна по закону, поэтому и назначать её не нужно"), удалилась в совещательную комнату. До утра 25 мая.
Итак, завтра, в 10 часов утра судебное заседание продолжится. Возможно, будут заслушаны какие-либо из немногочисленных оставшихся свидетелей и заявлены ходатайства. Судя по тенденциям, вполне вероятно, что это заседание станет последним и на нём будет вынесено окончательное решение по делу.

Заседание суда по моему делу пока прервалось до 15 часов. Таким образом, желающие могут успеть ещё сегодня попасть туда. Не опаздывайте, сегодня кто-то уже стучался в дверь после начала заседания, но его/её, естественно, уже не пустили.
Инструкция как найти суд
Свидетелей сегодня уже не опрашивают, суд заслушивает оглашения и ходатайства защиты. Однако после перерыва, вполне вероятно, начнутся прения, моё последнее слово, а может, и вынесение окончательного решения. Так что не стесняйтесь, приходите.

26 мая в 9.00 по местному времени (7.00 мск) Центральный районный суд Тюмени огласит решение по апелляционной жалобе преподавателя Тюменского государственного университета, кандидата филологических наук Андрея Кутузова на обвинительный приговор по делу об экстремизме.

Вызванные в качестве свидетелей повесткой сотрудник ФСБ Анатолий Сухарев и понятые, присутствовавшие при осмотре сомнительного компакт-диска, сегодня в суд так и не явились, передает корреспондент Открытого информагентства. Судья Ирина Шадеркина в отличие от своей предшественницы из суда первой инстанции удовлетворяла многие ходатайства Андрея Кутузова, однако в дополнительной лингвистической экспертизе по делу и прохождении Кутузовым добровольной проверки на так называемом “детекторе лжи” отказала.

- Я еще раз заявляю, что виновным себя не признаю полностью и считаю, что в моих действиях нет ни состава, ни события преступления, - заявил сегодня в последнем слове Андрей Кутузов. - Я не совершал преступления, поэтому я ни в чем не раскаиваюсь, ни перед кем не приношу своих извинений, и лишь прошу суд вынести справедливое решение: оправдательный приговор в отношении меня.

Прокурор же сегодня просил приговорить преподавателя вуза и гражданского активиста к двум годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении. На заседании вчера, 24 мая 2011 года, выступил один из неформальных организаторов митинга 30 октября 2009 года Михаил Агапов. Он заявил, что никаких призывов к насилию в печатных материалах к митингу от организаторов быть не могло, поскольку мероприятие было нацелено на привлечение внимания общественности к проблеме правового произвола со стороны центров “Э” и что “широкую публичную поддержку призывами к насилию не обрести”. Свидетелю были продемонстрированы листовки из материалов дела, и он уверенно отличил листовки, которые организаторы раздавали на митинге, от той, что вменяют Кутузову.

Вчера же в суде выступили понятые, которые присутствовали при обыске в квартире Кутузова 14 апреля 2010 года. Один из них заявил, что в квартире были обнаружены две разных листовки “Долой политические репрессии” и “Ментов к стенке”. Напомним, следствие инкриминирует Кутузову одну листовку с заголовком “Долой политические репрессии. Ментов к стенке”. Второй же понятой вспомнил, что при обыске был изъят транспарант с надписью “Ментов к стенке”. “Вот так понятые помнят процесс обыска. Излишне говорить, что никакого транспаранта в материалах дела нет и никогда не было, как и двух разных листовок”, - посетовал Андрей Кутузов.

14 марта мировой суд Центрального административного округа Тюмени признал Кутузова виновным в “публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности” за листовку “Ментов к стенке”, которую якобы раздавал подсудимый, и приговорил его к двум годам лишения свободы условно с испытательным сроком три года. Преподаватель вуза с решением суда не согласился и обжаловал его в вышестоящую инстанцию. Интересы Андрея Кутузова по инициативе Межрегиональной правозащитной Ассоциации “АГОРА” представлял адвокат Алексей Ладин.

- Не было раздачи листовок “Долой политические репрессии! Ментов к стенке!”, не было их изготовления мною, - сказал подсудимый в последнем слове в мировом суде 14 марта. - Полтора года следствия и суда - это огромные бюджетные средства, потраченные на зарплаты следователям и прокурорам, экспертам, оперативникам и судейским работникам. Это тонны израсходованной бумаги и электричества. Наконец, это “мотание нервов” мне, моим родственникам и товарищам, которое вряд ли можно измерить. И все это крутилось вокруг одной очевидно сфабрикованной листовки. Весь город понимает, что инкриминируемая мне листовка сфальсифицирована. Это понимают все, кто следил за моим делом в других городах и странах через СМИ и интернет.

Ранее в процессе суд первой инстанции последовательно отказал в удовлетворении ходатайств защиты Кутузова о проведении исследования на “детекторе лжи”, назначении независимой психолингвистической экспертизы и приостановлении суда до того момента, как Следственный комитет вынесет решение по заявлению о фальсификации доказательств. В частности, во время исследования вещественных доказательств выяснилось, что диск с макетами листовок, который следствие якобы изъяло у Кутузова во время обыска 14 апреля, был записан не ранее 17 июня, причем с помощью системы Windows, в то время, как на всех компьютерах Кутузов использует Linux.

Также ранее приехавшие из Екатеринбурга эксперты Криминалистической лаборатории Управления ФСБ России по Свердловской области Светлана Мочалова и Ирина Цебренко заявили, что методики их исследования находятся под грифом “Для служебного пользования” и раскрывать их они отказываются даже в судебном заседании.

По делу Андрея Кутузова государственные эксперты вновь признали милиционеров социальной группой. В связи с этим спорным моментом Ассоциация АГОРА инициировала проведение собственного независимого исследования.

Внесудебное комиссионное социологическое исследование провели доктор социологических наук, профессор со стажем работы по специальности более 25 лет, заведующий кафедрой социологии культуры и духовной жизни Нижегородского государственного университета имени Николая Лобачевского Владимир Козырьков; кандидат политических наук со стажем работы по специальности более 10 лет, доцент кафедры прикладной социологии Нижегородского госуниверситета Дмитрий Зернов и ассистент кафедры социологии культуры и духовной жизни Нижегородского госуниверситета Роман Сундуков со стажем работы по специальности 10 лет.

В отличие от государственных независимые эксперты пришли к выводу, что “сотрудники милиции (МВД РФ), “менты”, сотрудники Департамента по противодействию экстремизму МВД РФ, сотрудники Центра по противодействию экстремизму ГУВД по Тюменской области, бывшие сотрудники УБОП не являются социальной группой ни в целом, ни в отдельности”.

- Как только милиция начинает осознавать себя в качестве особой социальной группы населения, так возникают ее особые социальные интересы, которые являются одной из причин потери доверия населения к милиции и одной их причин коррупции. Следовательно, настаивание представителей органов правопорядка на том, что они являются особой социальной группой, противоречит и букве, и духу многих законов современного российского законодательства, направленных против коррупции, - заключили профессор Владимир Козырьков, доцент Дмитрий Зернов и ассистент Роман Сундуков.

Кандидат филологических наук Кутузов обвиняется в “публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности” (часть 1 статьи 280 Уголовного кодекса России). Его дело насчитывает 6 томов по 150-200 страниц в каждом.

На основании листовки “Долой политические репрессии! Ментов к стенке!”, авторство которой приписывают Кутузову, эксперт ФСБ сделал вывод о возрасте, образовании, национальности и сфере деятельности ее автора. ФСБ провела автороведческую и техническую экспертизу и пришла к выводу, что “автор и исполнитель” текста инкриминируемой листовки тот же, что и у других текстов-анонсов митинга 30 октября 2009 года, которые действительно делал Андрей Кутузов. Дальше эксперт пишет, что автор “мужчина 25-30 лет с высшим гуманитарным образованием, навыками публицистической речи, русский, работающий в сфере, связанной с преподаванием или журналистикой”.

В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого старший следователь следственного отделения Управления ФСБ России по Тюменской области Сухарев утверждает, что Кутузов “с использованием компьютерной техники изготавливал листовки, в тексте которых содержалась информация, призывающая к осуществлению насильственных действий в отношении сотрудников Центра по противодействию экстремизму ГУВД по Тюменской области”. Следователь сообщает, что Кутузов является организатором и активным участником общественно-политических публичных мероприятий протестного характера, направленных на возбуждение социальной розни, на дестабилизацию общественно-политической обстановки в регионе, поддерживает деятельность и разделяет “политические позиции, взгляды и убеждения российских неформальных анархистских и анархо-коммунистических (либертарных) движений, выступающих против законной деятельности государственных органов Российской Федерации”.

Листовка, за которую подвергся уголовному преследованию Андрей Кутузов, якобы была подготовлена для митинга протеста против нарушения прав граждан сотрудниками центров “Э” и за их упразднение. К самому мероприятию, на уведомление о котором администрация Тюмени дала положительный ответ, правоохранительные органы претензий не имели.

Гражданский активист и преподаватель вину не признает. Он говорит, что действительно не раз организовывал различные публичные акции, но только не связанные с дестабилизацией ситуации в области: “Нужно очень постараться, чтобы отыскать возбуждение социальной розни в митинге 30 октября 2009 года. Ни один из пяти организаторов митинга, включая меня, не помнит такой листовки. Призывы к физическому насилию к сотрудникам милиции не входили и не могли входить в цели митинга. Чтобы обратить внимание общества на постоянные нарушения законов со стороны работников центра “Э” и на необходимость их расформирования, никаких массовых расстрелов не требуется”.

В 2009 году центр “Э” пытался обвинить Андрея Кутузова и его товарищей в вандализме. В результате в августе 2009 года уголовное преследование в отношении Кутузова было прекращено, а в отношении сотрудников центра “Э”, наоборот, возбуждено за избиение свидетеля. “Возможно, там и следует искать корни нового дела, по которому сейчас я являюсь подсудимым”, - считает подсудимый Андрей Кутузов.

Ранее эксперт-криминалист Криминалистической лаборатории Управления ФСБ России по Свердловской области Светлана Мочалова в связи с делом Кутузова уже находила экстремизм в статье убитого адвоката Станислава Маркелова.

http://openinform.ru/news/pursuit/25.05.2011/24791

Как уже неоднократно говорилось в суде 1 и 2 инстанции, в ходе расследования этого уголовного дела следствие выстроило совершенно абсурдную и нелогичную картину «преступления», якобы совершённого мной. Конечно, большую часть вопросов, которые я сейчас озвучу, хотелось бы задать следователю Сухареву, но поскольку он отказался являться в суд, придётся задавать их риторически.

1.Согласно мнению работника тюменского центра «Э» А.Ю. Баранова (в его допросе, л.д. 170, 1 том), я «являюсь наиболее грамотным и активным участником и организатором» публичных мероприятий, проводимых в Тюмени. Такой грамотный активист, как я, конечно же, не мог не понимать, что листовка с заголовком «Ментов к стенке», распространяемая на столь заметном митинге 30 октября 2009 года, неизбежно вызовет в дальнейшем проблемы с милицией вообще и с центром «Э» в частности. На митинге действительно присутствовало 60 сотрудников милиции (см. л.д. 80, 5 том). Чем следователь объясняет такое моё странно поведение, непонятно.

2.Следователь никак не объясняет орфографические и пунктуационные ошибки в инкриминируемой листовке. Он не поясняет, откуда там взялась явная неряшливость и поспешность (см. исследование ТГУ, т.1, л.д. 41). На мой взгляд, всё очевидно. Неряшливость и ошибки — от постоянного манипулирования следствия с листовками и их постоянной переделки.

3.Листовка свидетеля Урлова распечатана на струйном принтере, причём цветном (см. л.д. 76, 2 том). Дома у меня струйного принтера нет, что подтверждается протоколом обыска (л.д. 9, 3 том). Откуда взялась распечатка на струйнике? Следствие и обвинение не отвечает. Придётся ответить за них: попросту до проведения у меня обыска следствие не знало, что у меня именно лазерный принтер. Поэтому листовку распечатали на чём придётся. После обыска и изъятия у меня принтера в деле как по волшебству появились листовки, напечатанные на лазернике.

4.Почему в деле несколько листовок, распечатанных на лазерном принтере, при этом в них разный размер шрифта (см., например, разницу между листовками на л.д. 81 и 82, 2 том)? Опять следы манипуляций следствия с листовками и их распечатка из разных версий.

5.Зачем я хранил листовки полгода в тумбочке для белья и полотенец в прихожей (см. протокол обыска, л.д. 9, 3 том)? Обвинение также никак не объясняет это. А объяснение простое: большая часть листовок «найдена» в тумбочке в прихожей, потому тумбочка стоит ближе всего к входной двери в квартиру и туда проще всего было что-либо подбросить.

6.Непонятно, считает ли обвинение, что тот самый компакт-диск со странными датами записан мной? Если да — то как объясняет противоречия в датах и программах записи? Если нет — то что он делает в материалах дела и что доказывает? Моё мнение вполне согласуется с наблюдаемыми фактами: судя по всему, этот диск действительно был записан следствием в июне 2010 года, когда понадобились какие-то дополнительные доказательства. Кстати, именно в июне следователь Сухарев в первый раз упомянул этот диск. До этого ни слова о нём следователь не произносил и не писал.

7.Почему к свидетелю Агейкину во время митинга подходили какие-то сотрудники ФСБ и зачем-то взяли у него паспортные данные (Агейкин сообщил это в ходе судебного заседания 14 декабря 2010 года)? Никто не объясняет.

8.Как следствие нашло через 4 месяца после митинга свидетеля Гилёва, ведь у него паспортные данные никто не собирал? Объяснений опять нет. Вероятно, причина так же проста — Гилёв связан с ФСБ, является либо штатным, либо внештатным её работником.

9.Почему не возбудили уголовное дело против сотрудницы центра «Э» Кузнецовой, которая якобы не усмотрела в заголовке листовки «ментов к стенке» ничего такого ужасного, спокойно взяла её, а потом отдала своим коллегам в машине (см. её показания в суде 14 декабря 2010 года). На мой взгляд, ответ состоит в том, что Кузнецова заранее была назначена «свидетелем передачи Кутузовым экстремистских листовок», а потому на любые нелогичности в её показаниях обвинение внимания не обращало.

10.Дословно ли следователь Сухарев записывал показания свидетеля Урлова в объяснении от 18 ноября 2009 года (л.д. 58, т.1)? Там рецидивист Урлов, практически не имеющий образования (он сам это сказал в суде 14 декабря), начинает выражаться языком не меньше чем доктора юридических наук: «я полностью воспринял её [листовки] содержание и смысл, как открытый призыв к осуществлению насильственных действий в отношении сотрудников милиции из Центра Э, способных повлечь тяжкие последствия, поскольку в данной листовке содержались призывы к ликвидации Центра Э любыми способами, в том числе насильственными». Очевидно, что Сухарев либо записывал показания Урлова своими словами, либо Урлов просто подписал уже готовый текст.

11.После того, как Урлов отдал «экстремистские» материалы в ОМ-4, капитан Забокрицкий упаковал две листовки и одну газету «Трудовая Тюмень» в прозрачный файл и запечатал его печатью ОМ-4 (л.д. 29, т.1). С первого взгляда определив в листовках экстремизм, капитан отправил файл в Центр по противодействию экстремизму (л.д. 25, т.1). Там сотрудники этого центра оценили содержимое файла, даже не вскрывая его (во всяком случае, в деле нет никаких протоколов вскрытия). Они определили, что пакет нужно отправить в ФСБ. Отправили (л.д. 24, т.1). В ФСБ составили отдельное поручение найти лиц, распространявших на митинге листовки «Долой политические репрессии! Ментов к стенке» и «Пушкин тоже экстремист» и газету «Трудовая Тюмень» и получивших их (л.д. 32, т.1). Кроме того, отправили, опять не вскрывая (протоколов вскрытия в деле нет), тот самый прозрачный файл на исследование в ТюмГУ. Как следователь объясняет эти манипуляции с не вскрытым файлом? Нет ответа. Кроме самого простого: все участники этих манипуляций заранее знали, что находится в файле и для чего.

12.11 ноября пришёл ответ поручение ФСБ, в котором содержались полные данные всех организаторов митинга, включая их отношения с различными общественными движениями и домашние адреса. Почему не были допрошены организаторы митинга — ни сразу тогда, ни в дальнейшем в ходе расследования дела? 18 марта следователь Сухарев в своём Постановлении о приостановлении уголовного дела пишет, что «обеспечить явку и допросить в качестве свидетелей Кутузова, Постникова и Савелкова нельзя, потому что они за пределами Тюменской области, а Слободчиков и Фахретдинова — потому что они не установлены по адресу регистрации» (л.д. 68, т.1). Что мешало найти меня, Постникова и Савелкова в других городах РФ, если они куда-то уезжали или что мешало подождать, пока они вернутся и допросить их тут же? Уж я-то, по крайней мере, точно всё время предварительного следствия работал на своём обычном месте — в Тюменском госуниверситете и никак не мог уезжать куда-то надолго, разве что на выходные и праздники. Фахретдинов, «не установленный по месту регистрации», зарегистрирован и проживает в квартире по улице Луначарского не менее 15 лет, и зимой-весной 2010 года никуда не выезжал. Это нежелание допрашивать организаторов митинга нельзя объяснить ничем, кроме того, что виновный по делу уже был назначен — им собирались сделать как раз одного из организаторов, и не хотели раньше времени их (нас) предупреждать об этом.

13.С чем, по мнению следователя, связаны противоречия в показаниях Урлова? 18 ноября Урлов был вызван в ФСБ и дал объяснение по делу, где резко изменил свои показания по сравнению с объяснением 30 октября, сразу после митинга (л.д. 58, т.1). Например, он уже не настаивал на том, что пришёл на митинг в 19-15, а сказал что пришёл туда в 18 часов (митинг по уведомлению был заявлен с 18 до 19). Кроме того исчезли странные показания из предыдущего объяснения, что Урлов шёл от остановки «Океан» к остановке «Горсад» через Центральную площадь и потому попал на митинг (попробуйте сами таким маршрутом пройти — несколько странный путь). 18 ноября Урлов уже показывает, что шёл не к остановке «Горсад», а к остановке «Сквер». Следователь не даёт оценку этим противоречиям. Ещё бы — ведь они вскрывают неуверенность Урлова. А неуверенность оттого, что оказался он на площади явно не по своей воле, а по приказу людей из «правоохранительных органов», от которых Урлов с его тремя отсидками находится в зависимости.

14.В конце объяснения следователь предъявил Урлову для ознакомления те самые две листовки «Долой политические репресии!» и «Пушкин тоже экстремист», а также газету «Трудовая Тюмень». Урлов сообщил, что да, это те самые листовки и газета. Сухарев достал все эти материалы из ещё не вскрытого конверта. При понятых конверт из ТюмГУ с этими листовками и газетой был вскрыт лишь 25 ноября, через неделю после взятия объяснений у Урлова (л.д. 1, т.4). То есть, 18 ноября Сухарев без понятых достал из конверта материалы, предъявил их Урлову и вложил обратно в пакет. А 25 ноября понятые расписались в том, что «конверт видимых повреждений не имеет». Как это объяснить? Видимо, следователю не казалось проблемой вскрыть и снова запечатать конверт и он относился к листовкам не как к материалам, добытым от свидетелей, а как к собственноручно напечатанным. Надо будет — ещё напечатаем. Видимо, так оно и было.

15.Дословно ли Сухарев записывал показания Тесаловского на предварительном следствии? Почему на вопрос «воспринимали ли вы смысл листовки» он ответил дословно длинной и сложной фразой Урлова «я воспринял её содержание и смысл как призыв к насильственным действия в отношении сотрудников милиции из Центра Э, способных повлечь тяжкие последствия, поскольку в данной листовке содержались призывы к ликвидации Центра Э любыми способами, в том числе насильственными»? Очевидно, что показания Тесаловского также писались под копирку с показаниями Урлова, чтобы сконструировать «доказательную базу».

16.Почему протоколы осмотров листовок, изъятых у свидетелей, не совпадают с самими листовками? Например, в листовке Агейкина (л.д. 16, т.4) слово «тюменский» везде написано с маленькой буквы, а в протоколе осмотра Сухарев везде пишет его с большой. Кроме того, в листовке есть целых две картинки с надписями, а Сухарев в своём подробнейшем описании листовки о них умалчивает. То же самое и с листовкой Гилёва (л.д. 23 и 25, т.4). Почему Сухарев вроде бы копирует листовки столь подробно, что даже кавычки апострофами во фразе «Центры 'Э' превращаются в политическую полицию...» переписывает, а вот маленькие буквы и картинки куда-то исчезли? Причина опять же в путанице, связанной с постоянной переделкой следствием листовок. Например. После того, как я 14 апреля 2010 года заявил о том, что в листовке имеется ошибка (слово «Тюменский» с большой буквы), в деле начали появляться листовки без этой ошибки (и напечатанные на лазерном принтере). Другие ошибки, о которых я не говорил, не исправили.

17.В письме от 13 апреля 2010 г. «О результатах оперативно-розыскной деятельности» (л.д. 74, т.1) подписавший его начальник РУ ФСБ Пахомов и исполнитель В.В. Матвеев пишут, что в ходе оперативно-розыскных мероприятий установлено что листовку «Ментов к стенке» изготовил и распространил Кутузов. Что это за ОРМ и что мешало провести их в предыдущие полгода пока расследовалось это дело? Может быть, просто поступил соответствующий приказ, а виновный был назначен уже давно?

18.19 апреля 2010 г. с 9 часов 05 минут до 12 часов 30 минут (л.д. 13, т.3), то есть, за 3 часа 25 минут Сухарев при помощи двух понятых произвел тщательный осмотр изъятых при обыске у меня листовок, журналов, книг, брошюр, плакатов, транспарантов, дискет, двух мобильных телефонов и самое главное — содержимого 104 компакт-дисков! Как ему это удалось и сколько времени у него уходило на осмотр, например, одного диска?

19.Более того, первый диск, выбранный наугад следствием из 104 других, никакой информации, имеющей значение для уголовного дела не содержал, а вот уже вторым диском в ходе осмотра оказался (л.д. 19, т.3) как раз тот самый CD-диск с макетами листовки (причём никаких надписей на нём не было, то есть, он точно выбирался наугад). Этот диск был, единственным, который заинтересовал следствие и попал в вещественные доказательства. Теория вероятностей говорит: вероятность того, что среди первых двух предметов, выбранных случайным образом из ста четырёх, окажется один заранее помеченный, составляет меньше двух процентов, то есть, менее чем один шанс из пятидесяти. Сухарев действительно случайно вытащили этот диск вторым из стопки в 104 диска? Или более вероятным представляется, что следствие заранее знало, на каком диске искать «доказательства»?

20.Зачем был приобщен к делу в качестве вещественного доказательства компьютер Кутузова? Какие доказательства по делу содержатся на нём и что конкретно они доказывают? В материалах дела — только фотографии с митинга 30 октября 2009 года, никакой раздачи листовок и самих листовок там не запечатлено. Этот компьютер ничего не доказывает и не опровергает. Просто попытка увеличить количество вещдоков, чтобы повнушительнее выглядело?

Всё эти факты ещё раз показывают систематическое нарушение обвинением моих прав, а также простой логики и здравого смысла. И происходило это не случайно, а по одной причине — следствие пыталось сконструировать уголовное дело из несуществующего правонарушения, из преступления, которого не было. Отсюда и всё вышеупомянутые противоречия. Очень сложно говорить неправду, тем более в таких масштабах.
Дополнительно ещё раз заявляю, что по-прежнему не до конца понимаю, в чём меня обвиняют и по какому конкретно преступлению осудили.
ФЗ так определяет экстремистскую деятельность (экстремизм):
- насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации;
- публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность;
- возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни;
- пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии;
- нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии;
- воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования, соединенные с насилием либо угрозой его применения;
- воспрепятствование законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений или иных организаций, соединенное с насилием либо угрозой его применения;
- совершение преступлений по мотивам, указанным в пункте "е" части первой статьи 63 Уголовного кодекса Российской Федерации;
- пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения;
- публичные призывы к осуществлению указанных деяний либо массовое распространение заведомо экстремистских материалов, а равно их изготовление или хранение в целях массового распространения;
- публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей деяний, указанных в настоящей статье и являющихся преступлением;
- организация и подготовка указанных деяний, а также подстрекательство к их осуществлению;

В обвинительном заключении не конкретизировано в каком из этих преступлений обвиняюсь я. В экспертизах обвинения говорится о разжигании ненависти к социальной группе «милиция», но социологическая экспертиза признала, что милиция социальной группой не является и мы даже специально хотели обратиться в КС РФ по этому поводу. В прениях на суде первой инстанции гособвинитель Капеко говорил о воспрепятствовании законной деятельности органов государственной власти — но в экспертизах обвинения об этом ничего не говорится.
Так всё-таки — в каком конкретно виде экстремистской деятельности меня обвиняют и в чём меня признали виновным? Мне непонятно. В обвинительном заключении (если продраться сквозь его неудобоваримый язык) вообще встречаются загадочные места вроде «Кутузов, являясь участником мероприятий, направленных на нарушение свобод и законных интересов человека, организовал проведение митинга с целью выражения протеста против нарушения прав граждан». Абсурд. И это тоже доказывает, что обвинение не преследовало цель разобраться в ситуации, выяснить, совершил ли кто-то преступление, кто и какое. Цель была — осудить кого-нибудь (например, Кутузова) по экстремистской статье. Неважно что конкретно будет человеку вменяться, лишь бы галочка в статистике была соответствующая. Это и есть, на мой взгляд, главная причина возбуждения уголовного дела, которого сейчас расследуется здесь в суде.

Моя позиция по сравнению с судом первой инстанции не изменилась, я полностью подтверждаю всё, что сказал тогда. Я ещё раз заявляю, что виновным себя не признаю полностью и считаю, что в моих действиях нет ни состава, ни события преступления, предусмотренного ст. 280 УК РФ. Я не совершал преступления, поэтому я ни в чём не раскаиваюсь, ни перед кем не приношу своих извинений, и лишь прошу суд вынести справедливое решение: оправдательный приговор в отношении меня.

К сожалению, с тех пор как я говорил своё последнее слово 14 марта в мировом суде, российские власти ещё больше стали говорить о «борьбе с экстремизмом». Интересно что при этом они снижают ответственность за экономические (в том числе, коррупционные) преступления. То есть, экстремизм опаснее чем коррупция. При этом «экстремизм» продолжает трактоваться предельно широко (как видно и в моём деле) и фактически становится просто синонимом «инакомыслия», вплоть до того, что «экстремистскими» объявляются документальные съёмки, как в недавнем деле Романовых, город Магнитогорск.
Число подобных «преступлений» всё растёт. Таким образом, либо общество у нас становится всё более «экстремистским», либо власти не нравится, что её всё чаще критикуют (и всё чаще за дело), и она попросту объявляет критиков «экстремистами». Я слишком люблю нашу страну и наш народ, чтобы посчитать, что верен первый вариант. Поэтому мне кажется больше похожим на правду второй.
Интересно ещё, что чаще всего «антиэкстремистские» законы и поправки проталкиваются под предлогом борьбы с разжиганием межнациональной розни. Даже в релизах прокуратур обычно звучит «борьба с экстремизмом, ксенофобией, национальной нетерпимостью». Расчёт прост — российское общество в целом довольно негативно относится к откровенно националистическим идеям и поэтому легко соглашается с тем, что «с этим нужно бороться». Между тем в этих законах, выражаясь метафорическим рекламным языком, «мелким шрифтом прописана» борьбы ещё с очень многим помимо межнациональной розни. И вдруг чудесным образом оказывается, что в поле деятельности «антиэкстремистских» органов попадают не только фашисты, но и анархисты и антифашисты, как в моём случае. А ещё профсоюзные деятели (например, Алексей Этманов из профсоюза «Форд»), гражданские и политические активисты (примеров множество), экологи (защитники Химкинского леса) и даже представители карликовых религиозных сект, про которые никто бы даже не услышал никогда, если бы не антиэкстремистская истерия. И много кто ещё. Так под прикрытием «борьбы с фашизмом» осуществляется «зачистка» политического поля. И все довольны: центры «Э» и ФСБ без особого риска и хлопот выполняют план и получают звёздочки на погоны, а верховная власть не опасается появления какого-либо мощного оппозиционного движения. Правда вот вопрос, выигрывает ли от этого народ, который согласно Конституции является единственным источником власти. И вопрос — действительно ли гражданские и политические активисты представляют «общественную опасность», как нас пытается уверить, в том числе, обвинение по моему делу? Или это некоторые слои господствующей бюрократии отождествляют своё благо с благом общества?

Мне действительно не нравится деятельность центров «Э». Я с самого появления идеи создания таких центров выступал против неё, поскольку прекрасно понимаю, что созданным антиэкстремистским центрам придётся оправдывать своё существование — в том числе и выдумыванием «экстремистов» и фабрикацией уголовных дел. Кроме того, мне вообще сомнительна польза от преследования людей только за то, что они придерживаются каких-то идей или высказывают их. В конце концов, свобода распространения мнений и информации гарантирована даже Всеобщей Декларацией прав человека. Преследовать, по моему глубокому убеждению, нужно за конкретные действия: убийство, кража, грабёж, изнасилование, избиение и т. д. Поэтому я был против появления в УК «экстремистских» статей 280 и 282 и в том числе на митинге 30 октября 2009 года требовал их отмены.
Тем не менее, пока эти статьи есть, их приходится соблюдать, особенно, если ты публичный человек, официальный организатор митинга, которого прекрасно знают в лицо сотрудники тех самых центров «Э». Поэтому даже если бы у меня была скрытая ненависть к милиционерам или к работникам центра «Э» и я хотел бы призвать кого-то совершать по отношению к ним насильственные действия — уж конечно, я не стал бы раздавать листовки с этими призывами прямо на митинге.
Но и ненависти такой у меня нет. Я прекрасно понимаю, что самим по себе насилием по отношению к сотрудникам «Э» не решить абсолютно ничего, с проблемой преследования гражданских активистов политической полицией нужно бороться на системном уровне. Если мы хотим добиться хоть каких-то перемен к лучшему, то необходимо широкое общественное движение, которое выступало бы против государственного контроля над мыслями граждан, против репрессий по политическим мотивам. Именно в рамках попытки создать такое движение и проводился этот митинг, и частично это удалось. Естественно, мы выдвигали чётко сформулированные требования к властям, а не какие-то полуграмотные призывы неведомо к кому «бить стёкла и устраивать флэшмобы». Мне кажется, это вполне адекватно отражено в материалах судебного следствия, в показаниях организаторов и участников митинга.
Кстати, через один-два месяца после этого митинга, в декабре 2009, мы организовывали митинг, посвящённый уже всем органам внутренних дел в целом. На нём мы поддерживали идею реформы МВД и выдвигали свои предложения по сути этой реформы. В ходе обыска 14 апреля 2010 у меня даже изъяли транспарант с этого митинга, на котором написано «За радикальную реформу МВД». Излишне, наверное говорить, что никаких призывов к насилию в духе «Ментов к стенке» там не было, никто их не зафиксировал, присутствовавшие милиционеры с интересом читали наши листовки. А через несколько месяцев президент Медведев объявил о начале реформы МВД. Возможно, и наша скромная акция тоже внесла какой-то вклад в то, что эта машина худо-бедно сдвинулась с места.
Сейчас я думаю — почему на этом митинге, в декабре, не было провокаторов с фальшивыми листовками? Вероятно, для них было слишком холодно. В минус 27 градусов на улицу выходят только энтузиасты и милиционеры, а лжесвидетели в штатском сидят дома.

Итак, мы (я имею в виду гражданских активистов) действительно пытаемся действовать законными методами — согласовывать митинги, выдвигать требования, подавать иски в суды, публиковать статьи, выступать с лекциями. Тем не менее, мы видим, что адекватного ответа со стороны власти нет. Она продолжает принимать воинственные позы разговаривать на языке силы. Я пишу тексты, организовываю митинги — на меня заводят уголовное дело. Я не делаю ничего уголовно наказуемого? Не беда, был бы человек, а статья найдётся — создадим преступление, раз его не было. Всё дело буквально трещит от следов этого лихорадочного «создания преступления». Публика уже в голос смеётся над фальсификациями и нелогичным поведением следствия и обвинения, в том числе — над отказом следователя Сухарева являться в суд (хотя, казалось бы, чего ему бояться). Тюменское РУ ФСБ уже на многие годы, думаю, теперь ассоциируется с политическими репрессиями и «фальшивым компакт-диском, записанным после обыска». Но надзирающие органы не обращают внимания, ведь всё в рамках генеральной линии о «борьбе с экстремизмом».

В принципе, меня как представителя левой политической традиции, либертарного коммуниста, такое поведение государственных органов совсем не удивляет. Но что в первую очередь это означает для меня в практическом плане? Это означает, что и я, и другие люди не зря занимаются гражданской и политической активностью. Потому что если в нашей стране с такой лёгкостью за государственные деньги можно фальсифицировать уголовные дела — значит, что-то здесь точно не так, это не наши фантазии, и нужны перемены. А за перемены нужно бороться, их нужно добиваться. И будет появляться всё больше людей, которые это понимают. Эти люди не хотят тратить жизнь на пиво, телевизор и бездумное потребительство. Они хотят делать лучше мир вокруг себя — улицу, где они живут, город, в котором они живут, страну, гражданами которой они являются. И в конечном счёте — ту планету, на которой нам выпало обитать. Просто это гораздо интереснее, чем пить пиво перед телевизором.
Так что боюсь, что этим процессом «правоохранительные органы» в лице центра «Э», ФСБ и прокуратуры добились только увеличения количества тех, кого они называют «экстремистами». Им, может быть, кажется, что это и хорошо — больше будет дел, лучше статистика. Я только хочу напомнить им, что царская охранка в начале XX века рассуждала примерно так же. Итог известен любому, кто учил в школе историю.

Итак, ещё раз прошу суд апелляционной инстанции объективно оценить разумность и логичность доводов обвинения и защиты и вынести действительно справедливое беспристрастное решение. Спасибо, у меня всё.

Судья Шадёркина оставила приговор мировой судьи Гариповой без изменений: два года условно с испытательным сроком три года. Все наши доводы и ходатайства (об исключении доказательств, например) у неё просто пролетели мимо ушей. Снова имеем решение суда, копирующее обвинительное заключение. Впрочем, представление прокурора тоже не удовлетворили.
Будем обжаловать в кассации.

«Соблюдайте дистанцию
не читайте нотации
Собирайте квитанции
Для реабилитации»
А.П. Охрименко.

В этой части мы расскажем, как при осуществлении прокурорского надзора вот этого прокурора Тюменской области Владимирова В.А. происходила фальсификация материалов уголовного дела в отношении Кутузова А.

Вспомним некоторые «странные» обстоятельства появления в деле Кутузова А. листовок не соответствующие их протокольным описаниям, о чем рассказывалось в статье «Бригада , часть №1». http://golosa.info/node/4836

Итак, 30 октября 2009 г. Капитан милиции ОМ-4 Забокрицкий В.О., якобы в присутствии двух понятых в нарушение действующего законодательства составил административный протокол об изъятии листовок по несуществующему административному правонарушению. В сфабрикованном протоколе индивидуальные признаки крамольной листовки капитан Забокрицкий В.О. описал так "Лист бумаги с текстом формата А-4 с заголовком Долой политические репрессии! Ментов к стенке!» .

Файл с листовками капитан Забокрицкий опечатал чернильным оттиском печати ОМ-4. Подписи понятых и капитана Забокрицкого на опечатанный файл не наносились.

Насколько сложно распечатать и запечатать бессчетное количество раз такой «опечатанный" файл и вложить в него то, что нужно?

А как сложно это сделать , доблестным сотрудникам РУ ФСБ России по Тюменской области?

Как бы российские телесериалы в поте лица не рисовали многочисленные и благородные образы "героев" из ФСБ России по образу и подобию национального ЛЖЕлидера , но почему-то содержимое запечатанных конвертов с оттисками печатей ОМ-4 и Тюменского Государственного Университета, побывав в руках сотрудников Регионального Управления ФСБ по Тюменской области, каждый раз очень заметно менялось.

Например, Профессор Карабулатова И. обнаружила в переданном ей из ФСБ России файле листовку на которой она увидела два индивидуальных признака- два изображения. Эти два изображения невозможно не увидеть, но первыми увидевшие и описавшие листовку капитан милиции Забокрицкий, два понятых и Урлов почему -то их не заметили.

17 ноября 2009 г. профессор Карабулатова Ирина в точности повторяя действия сотрудника ОМ-4 помещает крамольную листовку в бумажный коричневый пакет и надежно опечатывает его клапан, якобы, очень «надежным» чернильным оттиском печати ТГУ и забывает расписаться на этом клапане.

По силам ли сотрудникам РУ ФСБ по Тюменской области распечатать такой опечатанный конверт и вложить в него что угодно и вновь запечатать сколько угодно раз и предъявить понятым, как не вскрывавшийся? Мы предлагаем читателям подождать пока с ответом на этот вопрос и посмотреть, что было с этим конвертом в дальнейшем.

25 ноября 2009 г. Следователь Регионального Управления ФСБ России по Тюменской области майор Сухарев А.С. в присутствии понятых осмотрел опечатанный Карабулатовой конверт и не обнаружил каких-либо повреждений и следов вскрытия. Листовку в этом конверте, согласно протокола вскрытия конверта, обнаружили уже без двух изображений.

Вот описание как вскрывали КОНВЕРТ и что в нем обнаружили.

А теперь мы показываем документ объясняющий странности с изменениями внешнего вида листовок и в котором зафиксирована преступная возня майора РУ ФСБ России по Тюменской области следователя Сухарева А.С. по фальсификации материалов уголовного дела.
Как следует из этого документа 18 ноября 2009 г следователь Сухарев А.С., беря объяснение с Урлова об обстоятельствах , якобы получения им крамольной листовки, видимо в мечтах об очередной звезде на погоны - забыл, что поступивший 17 ноября 2009 г. из ТГУ конверт с листовками с единственными на тот момент времени экземплярами еще не распечатан.

Вскрыт этот конверт, если вы помните, будет только 25 ноября 2009 г.

А майор ФСБ России Сухарев А.С. взял да и представил на обозрение Урлову и предложил опознать те самые листовки, которые на тот момент в соответствии со сценарием ФСБ России находились в конверте и были опечатаны самым надежным в мире чернильным оттиском печати ТГУ.

Если в УФСБ по Тюменской области сумели незаметно вскрыть и вновь запечатать конверт из ТГУ, то что им могло помешать вскрыть файл из ОМ-4 и подменить его содержимое? Как бы оно не было, но Все экспертизы и все следственные действия по листовкам, изъятым из преступно вскрытых и вновь запечатанных конвертов являются недопустимыми и не могут служить в суде доказательствами совершения преступления Кутузовым А.

Что тут можно еще сказать?, Только одно- Региональное Управление ФСБ России по Тюменской области под руководством генерал-майора Юрия Пахомова
это организация, некоторые сотрудники которой являются преступниками- фальсификаторами да к тому же еще и туповатыми разгильдяями. В соответствии с ч.2 ст. 303 Уголовного Кодекса Российской Федерации фальсификация материалов уголовного дела является уголовным деянием.

Криминальная возня майора ФСБ России Сухарева А.С., которого мировая судья Центрального АО г. Тюмени Гарипова стоически уберегла от допроса в качестве свидетеля по вышеуказанным и прочим обстоятельствам фабрикации материалов уголовного дела , является преступлением. В соответствии с Уголовным Кодексом РФ в отношении соучастников этого преступления, как непосредственно исполнителей, так и пособников- крышевателей из Тюменской областной прокуратуры должно быть возбуждено уголовное дело.

Тайное становиться явным. Оно вытекает из-под судебных мантий и решеток, вываливается из дрожащих рук владимировых, гариповых, сухаревых, капек , щегловых и им подобных .
Они уже поняли, что есть интернет, фотоаппараты в мобилах и с каждым днем множиться число свидетелей и свидетельств их деятельности. Число свидетелей своих преступлений они пытаются уменьшить, загоняя в судебные залы еще до открытия суда вот таких бессловестно- быдловатых холуев

Нам всем нужно не покладая рук собирать и фиксировать в интернете «квитанции» и прочие свидетельства о членах БРИГАДЫ для будущих разбирательств.

Авторы: творческий коллектив "Взаправду".

23 марта заместитель руководителя — старший следователь военного следственного отдела по Тюменскому гарнизону майор юстиции Штейнле А.В. вынес отказ в возбуждении уголовного дела по моему заявлению о возможных фальсификациях. О тех самых чудесах, которые творились во время расследования «экстремистского дела» Андрея Кутузова.
Скан отказа на 5 страницах приложен к этому материалу, можно почитать. Отмечу несколько моментов.
Военному следователю удалось-таки допросить понятых, присутствовавших при осмотре изъятых у меня дисков (нам в суде этого добиться так и не удалось). Понятые Демидов и Каргаполов единодушно показали, что точно помнят, что 19 апреля во время осмотра присутствовал диск с обозначением 9097 5А B 24515 9, а значит — он существовал уже тогда, и уже тогда на нём был файл с названием «менты». Поразительная память у понятых — из 104 дисков точно запомнили один с этим длинным цифровым обозначением. Кстати, по поводу того, как всё-таки умудрились за 3 часа больше сотни дисков осмотреть, понятые ничего не сказали.

Ещё следователь нашёл технического специалиста Мирошкина, который показал, что дата в свойствах ODT-файла могла быть изменена произвольно «в зависимости от желания лица, работающего с компьютером». И это вроде как ставит под сомнение факт фальсификации компакт-диска.
Но простите, ни я ни защита вроде никогда и не говорили, что OpenOffice берёт дату телепатически из астрала. Естественно, он точно так же ставит дату и время, которые на данный момент установлены в системе. Проблема-то в наличии в файле на CD-R диске двух разных дат — 29 октября 2009 и 17 июня 2010. Я так понял, позиция следователя такая, что всё-таки это я коварно установил в октябре 2009 дату 17 июня 2010 года. "Шизофрения, как и было сказано" (Булгаков).
Хотя гораздо более логичной, как мне кажется, представляется картина чьих-то манипуляций с датами файлов уже в июне 2010 года, попытки выставить даты такими, чтобы они ложилась в канву обвинения. То есть, это вопрос «какая ситуация вероятнее», в котором военный следователь не пожелал разбираться.

Интересны показания следователя ФСБ Сухарева (кстати, опять же, почему бы ему сразу было не дать эти показания в суде, а не ждать вызова к военному следователю?). Во-первых, к моим заявлениям он относится критически угадайте почему? Да потому что я «не признавал свою вину и не содействовал следствию, постоянно заявлял ходатайства и жалобы, ранее являлся участником протестных публичных мероприятий». Постоянно заявлял ходатайства и жалобы, надо же какой мерзавец.
Ещё я, по мнению Сухарева, "распространял на сайте golosa.info ложную информацию о ходе расследования уголовного дела". Хотелось бы, конечно, конкретики: что именно было ложным хоть в одном из моих сообщений?
Ну а изъятый диск, конечно же, никто не изменял и не фальсифицировал, потому что он хранился в сейфе, а компьютеры ФСБ проходят специальную проверку.
Вопрос с предъявлением Урлову на обозрение листовок из ещё не вскрытого пакета тоже объясняется просто: эксперт И.С. Карабулатова лично пришла в ФСБ из ТюмГУ, вскрыла пакет перед допросом Урлова, а после допроса тщательно запечатала обратно печатью ТюмГУ. Вот такие дела.
Без комментариев. Придётся этот отказ обжаловать тоже.

А ещё следователь Штейнле хочет рассмотреть вопрос о возбуждении в отношении меня уголовного дела за заведомо ложный донос. Учитывая, что заявление моё представляло из себя перечисление фактов, вскрывшихся в ходе судебного заседания и подавалось на «неизвестных мне лиц», это довольно пикантно.

Вот и комментарий моего адвоката А.А. Ладина:
"Как известно, маленькая ложь порождает бОльшую. В итоге этот процесс необратим, ложь нарастает как снежный ком. Итак, в эту игру, которая называется "посади невиновного Кутузова" втянута уже преподаватель ТГУ Карабулатова. Мы слышим всё более фантастические версии: оказывается Карабулатова вскрывала пакет с листовками перед тем, как следователь ФСБ Сухарев якобы предъявил их свидетелю Урлову и потом запаковала эти листовки обратно в конверт, запечатав их оттиском печати ТГУ, после чего следователь Сухарев, спустя неделю, осмотрел этот пакет и его содержимое, вскрыв его при понятых. Глупо и нелогично.
Также возникает вопрос - почему Сухарев не отвечает на мои телефонные звонки, почему не явился в суд и не пояснил, что он не фальсифицировал документы? Если прячется, значит, виноват? Или нет?
Кстати, через заместителя начальника Военного СО Тюменского гарнизона мной было передано пожелание следователю Сухареву о том, чтобы он начинал тренироваться в осмотре на скорость печатных материалов и электронных файлов, на описание которых, у него, согласно протоколу осмотра ушло 3 часа 25 минут, что противоречит логике и здравому смыслу, так как это должно занять минимум 5 ЧАСОВ!
Я жду звонка следователя Сухарева.
С уважением адвокат Ладин."

Завтра, 14 апреля в 10 часов утра в военном суде Тюменского гарнизона состоится рассмотрение жалобы адвоката Ладина на действия следователя военного следственного отдела по Тюменскому гарнизону майора юстиции Штейнле. 23 марта тот вынес отказ в возбуждении уголовного дела по моему заявлению о возможных фальсификациях. Этот отказ был обжалован.
Защита попросила суд вызвать в качестве свидетелей следователя ФСБ Сухарева, специалиста Карабулатову и технических специалистов, исследовавших пресловутый CD-диск с загадочными датами. Мы просим признать необоснованным отказ Штейнле в возбуждении дела.
Приходите посмотреть и послушать. Суд Тюменского гарнизона находится по адресу 8 Марта 1, 7 этаж, сбоку от металлоискателей. Комната 711, судья А.Н. Шмонин.
Прошу прощения, что так поздно сообщаю.

Судья А.Н. Шмонин постановил:
"Производство по жалобе адвоката Ладина А.А. В интересах Кутузова А.Б. на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенное 23 марта 2011 года заместителем руководителя - старшим следователем военного следственного отдела по Тюменскому гарнизону майором юстиции Штейнле А.В., - прекратить.
Разъяснить заявителю Кутузову, адвокату Ладину, что в данном случае они вправе поставить вопрос о признании незаконными действий (бездействия) должностных лиц на стадии досудебного производства, а равно допустимости доказательств по делу, при рассмотрении уголовного дела в отношении Кутузова судом апелляционной и кассационной инстанции.
Постановление может быть обжаловано в Уральский окружной военный суд в течение десяти дней с момента его вынесения."
Производство прекращено по формальной причине - суд не может рассматривать жалобы, касающиеся доказательств, которые затем могут быть предметом рассмотрения других судов. Полный скан решения ниже.
Кстати, рассмотрение нашей апелляции на решение мирового суда пока задерживается. Судья Гарипова не выполнила какие-то формальности и апелляции пока вернули ей.

Картинки кликабельные:
[img_assist|nid=5043|title=|desc=|link=node|align=left|width=400|height=283]

[img_assist|nid=5044|title=|desc=|link=node|align=left|width=400|height=287]

Итак, вчера, 2 ноября суд по признанию пресловутой листовки про ментов «экстремистской» опять не закончился.
Следующий акт - 16 ноября. Думаю, прокуратура очень хотела бы всё закончить по-быстрому, но выяснилось, что вопрос не так прост, как кажется.
В общем и целом, диспозиция такова. Прокуратура желает внести в Федеральный список экстремистских материалов новый пункт следующего содержания: «листовка, озаглавленная »Долой политические репрессии! Ментов к стенке«, изготовленная Кутузовым А.Б.». Основания - те «экспертизы» со стороны обвинения, которые проводились в рамках уголовного дела. Я привлечен в качестве заинтересованного лица.
Моя позиция довольно проста. Строго говоря, заинтересованным лицом я вообще не являюсь, поскольку судьба листовки, созданной в недрах тюменского ФСБ, меня совершенно не интересует. Пусть этот змей Уроборос кусает свой хвост сколько угодно, ставит создание «экстремистских» листовок на поток и повышает свою отчётность. Лишь бы людей не трогал.
Но тем не менее, в порядке восстановления справедливости я вынужден всё-таки возражать против включения этой самой листовки в Список. По двум причинам:

1) С юридической точки зрения неочевидна «экстремистская» природа листовки (даже не говоря о том, что само понятие «экстремистский» крайне неочевидно). Существует несколько лингвистических и психологических исследований, звучавших в ходе суда по моему уголовному делу, которые приходят к выводу, что признаков так называемого «экстремизма» в ней не содержится. Ну то есть, даже сфальсифицировать нормально не смогли. Значит, вносить эту листовку в Список нельзя.
2) И уж точно нет никакого смысла вносить её туда с дополнением «изготовленная Кутузовым А.Б.». Подумайте сами: ведь тогда получается, что идентичная листовка, изготовленная Васей Пупкиным, экстремистской являться уже не будет. Даже если встать на позицию «борцов с экстремизмом», никакого рационального смысла в такой формулировке нет - она никак не поможет идентификации текста, а только её затруднит. То есть. если уж и вносить, то без этого добавления.

На суде присутствовала представительница прокуратуры и представительница министерства юстиции - для наблюдения. 1 ноября мы задали прокуратуре вопрос насчёт «изготовленная Кутузовым». Сначала последовал ответ «в целях идентификации». Когда мы, весьма удивившись, начали задавать вопросы, как же это помогает идентификации, дама, видимо, поняла весь бред произнесённого ею и сменила позицию: теперь, оказывается, такая формулировка нужна, потому что «так написано в приговоре». Отлично, сказали мы, может быть, тогда целыми страницами приговор в Список заносить будем? Ответом было лишь «прокуратура менять свои требования не будет». Тогда мы задали аналогичный вопрос представительнице Минюста. Смысл её ответа заключался в том, что Минюст никакой точки зрения по этому поводу не имеет, и ничего она сказать тут не может, а всё оставляет на усмотрение прокуратуры. Почему-то девушка так разволновалась от наших вопросов, что после окончания заседания убежала из зала, забыв своё удостоверение. На следующее заседание 2 ноября она не пришла вообще.

2 ноября мы попросили судью Максимову изучить (то есть, зачитать) исследования и показания специалистов из протокола суда по уголовному делу, которые ставят под сомнение как «экстремистский» характер листовки так и моё авторство. Судья была не против и все эти материалы прозвучали, сопровождаемые нашими пояснениями по поводу всех феерических вещей, которые происходили на процессе: многочисленные варианты листовки, компакт-диски, записанные после обыска, эксперты обвинения, тотально выходящие за рамки своих полномочий и т.п.
Дальше я попытался ещё раз задать представительнице прокуратуры простые человеческие вопросы, например «Какую пользу обществу принесёт внесение этой листовки в Список?». Ответом мне было «всё написано в законах, читайте законы». То есть, с публичной полемикой у прокуратуры очевидные проблемы. Поскольку отвечать на мои вопросы явно никто не собирался, я сделал заявление, что я убежден: всё это заявление о внесении листовки в Список имеет своей целью исключительно улучшение отчётности тюменской прокуратуры и желание ещё немножко усложнить жизнь лично мне.

Затем мы сообщили, что тексты ещё нескольких исследований со стороны защиты в протокол не вошли, хотя на суде заслушивались, и попросили судью дать нам время, чтобы мы истребовали оригиналы этих исследований из мирового суда. Как ни странно, Максимова объявила, что «в целях обеспечения состязательности процесса» она это ходатайство удовлетворяет и объявляет перерыв до 16 ноября.
Ждите новостей от змея Уробороса.

В прошлую пятницу, 16 ноября, в Тюмени завершился суд по заявлению тюменской же прокуратуры, которая горит желанием внести в Федеральный список экстремистских материалов некую широко известную в узких кругах листовку. Завершился вполне ожидаемо: судья Максимова выслушала все аргументы, покивала головой и постановила «заявление прокуратуры удовлетворить в полном объёме». То есть, внести в этот самый абсурдный список не менее абсурдный пункт о том, что запрещенным является конкретный листок бумаги, якобы изготовленный мной. Даже не текст запрещают - а именно что конкретный листок.
«Примитивные формы жизни заполняли собой пространство», что тут сказать.

На днях обещают мотивировочную часть решения суда. Интересно будет почитать как, например, Максимова умудрилась обойти прямой запрет пленума Верховного суда на то, чтобы эксперты-лингвисты отвечали на вопросы типа «есть экстремизм в листовке или нет». А эксперты со стороны обвинения, если кто не помнит, именно так и делали. Впрочем, понятно, что экспертам в погонах можно всё. Судьям, в общем-то тоже. Они прекрасно знают, что в случае их прикроют, отмажут, не сдадут и всё такое. Судья может выносить приговоры, даже не слушая доводы сторон, прокурор может не отвечать на вопросы и повторять, подобно птице-говоруну, одно и то же «прокуратура настаивает на своих требованиях в изначальной формулировке». Какая разница, что там какой-то Верховный суд говорит, всем ведь всё понятно. Кто девушку ужинает, тот её и танцует. Наш закон, мы его и трактуем.
Это очередной камень в стеклянную клетку иллюзий тех, кто до сих пор верит в «верховенство права и закона» в условиях государства. Любая юридическая система, институционально отделённая от людей, которых она якобы должна защищать, неизбежно вырождается в монстра, Левиафана, Голема. И Голем этот стоит на страже интересов правящего класса и никого больше. Только ради этого принимаются законы и поправки в них, и чрезвычайно наивно полагать, что эта машина работает в интересах общества. Нет, она работает в интересах своего хозяина. Дальше выводы делайте сами.
Решение буду обжаловать. Конечно, результат известен заранее, но максимальное количество гаечных ключей я в эти шестерёнки кину.

Ниже моя типа реплика, которую я виртуально произнёс на заседании 16 ноября. Ничего особо нового, впрочем.
«К сожалению, я не могу присутствовать на этом заседании суда. К сожалению - потому что темы, поднятые на нем, кажутся мне важными.
Наверное, даже более важными, чем они кажутся прокуратуре, для которой всё это лишь вопрос хорошей отчетности по »борьбе с экстремизмом« к концу года.
Одно преступление - фальсификация уголовного дела в отношении меня - уже совершилось. Теперь делается попытка ещё раз оседлать этого коня и, пользуясь неточностью и расплывчатостью »антиэкстремистского« законодательства, заработать ещё одну галочку в ведомственные отчёты. То есть, совершение преступления продолжается, и сегодняшний суд в силах этому помешать, если захочет.

Я принципиальный противник самого существования Федерального списка экстремистских материалов, но это отдельная тема, и я сейчас не буду начинать эту полемику. В рамках этого суда самое печальное то, что прокуратура, ФСБ и другие многочисленные и хорошо финансируемые государственные органы снова занимаются имитацией бурной деятельности. Даже в рамках собственного антиэкстремистского законодательства они не могут объяснить, с какой целью включают материалы в Список, как мы видели на предыдущем заседании. Такое ощущение, что машина работает сама по себе, будто заведённая каким-то кошмарным ключиком.
Но когда машины сходят с ума и начинают действовать против людей, их нужно останавливать.

Поэтому я ещё раз прошу суд:
1) Не вносить листовку »Долой политические репрессии! Ментов к стенке« в Федеральный список экстремистских материалов. И не потому, что она мне нравится, а поскольку из духа и буквы закона ясно, что туда вносятся только материалы, по поводу которых существует единодушное мнение экспертов. В случае с данной листовкой это очевидно не так, на этом суде прозвучали противоречащие друг другу заключения специалистов.

2) Во всяком случае не вносит её туда в формулировке, предложенной прокуратурой »Листовка «Долой политические репрессии! Ментов к стенке!», изготовленная А.Б. Кутузовым«. Я даже не поднимаю вопрос о реальном авторстве листовки, это не предмет данного судебного разбирательства, в этом разберется ЕСПЧ. Но добавлению фамилии в любом случае невозможно придумать никакого рационального объяснения (и представитель прокуратуры действительно так и не смог его придумать). Это никак не поможет идентифицировать данный текст в случае, если он появится где-то ещё. Единственная причина, которая приходит на ум - это ещё раз наказать меня за предполагаемое »преступление«. Однако, как известно, ни один человек не может быть наказан за одно и то же деяние дважды, даже если бы я это »преступление« и совершал. Следовательно, слова »изготовленная А.Б. Кутузовым« из формулировки в любом случае должны быть исключены.
Спасибо.»

А вот тут, кому интересно, аудиозаписи всех трёх судебных заседаний. Для истории, так сказать. Пригодится, думаю.

Между тем, уже даже в мэйнстримовых СМИ говорят то, о чём мы твердили ещё 4 года назад, и на том самом митинге 2009 года в том числе:
«Работать с »Федеральным списком экстремистских материалов« невозможно даже тем, кто его формирует. Единственное правильное решение — это его упразднение. » (Газета.ру, 16 ноября 2012 года).
Порядок этот чёртов не имеет шансов выжить.

Для истории выкладываю здесь сканы протоколов трёх заседаний Центрального районного суда города Тюмени по поводу внесения якобы "моей" листовки "Долой политические репрессии! Ментов к стенке" в Федеральный список экстремистских материалов.

Суд проходил под председательством С.В. Максимовой в три подхода - 1 и 2 ноября, а затем 16 ноября. В итоге Максимова решила заявление прокуратуры удовлетворить и листовку в список включить. Почему это делать абсолютно бессмысленно и даже вредно, я подробно описал здесь. Там же ссылка на аудиозаписи судебных заседаний, но слушать долго, а теперь желающие могут скачать себе сканы и быстренько просмотреть.

Архив с протоколами заседаний 1 и 2 ноября
Архив с протоколом заседания 16 ноября

Особенно доставляют ответы старшего помощника прокурора Центрального АО Ведменской Светланы Валерьевны на мои простые вопросы. Часть приведу прямо здесь:

Кутузов А.Б.: Я юридического образования не имею и поэтому ещё раз уточню у прокуратуры. Насколько я могу судить, правоохранительная система существует для того, чтобы приносить обществу пользу. Какова будет общественная польза от внесения вот этой листовки, этого пункта в Федеральный список экстремистских материалов? Вы можете объяснить простыми словами, а не юридическим языком?

Прокурор: К рассмотрению настоящего заявления ваш вопрос никакого отношения не имеет.

Кутузов А.Б.: То есть, вы не можете объяснить?

Прокурор: Я считаю, что этот вопрос не относится к рассмотрению дела.

Кутузов А.Б.: Я, как "заинтересованное лицо", наверное, имею право знать, для чего вообще это все делается?

Прокурор: "Для чего" - указано в мотивировочной части заявления, для чего решается вопрос о признании указанной листовки экстремистским материалом.

Кутузов А.Б.: Хорошо, вы можете своими словами сказать?

Прокурор: Если вы не обладаете юридическими познаниями и не можете понять смысл заявления, то у вас есть представитель.

Кутузов А.Б.: Мы находимся в открытом судебном заседании, в котором стороны, как я понимаю, вступают в некую дискуссию. Я вам задаю вопрос и ожидаю ответа.

Прокурор: У нас не дискуссия в данной ситуации мы рассматриваем заявление по конкретным доводам.

Кутузов А.Б.: Хорошо, прокуратура отказалась отвечать.

Вот так вот. "Парламент не место для дискуссий".

Письмо Алека Эпштейна Чеботареву, Куцеву и другим.

Уважаемый Геннадий Николаевич,
Уважаемый Геннадий Филиппович,
Как и тысячи других россиян и зарубежных граждан, с болью и горечью я ознакомился сегодня с подписанным Вами, уважаемый Геннадий Николаевич, приказом об увольнении одного из самых талантливых молодых ученых и гражданских активистов России Андрея Борисовича Кутузова из
возглавляемого Вами вуза.
Не приходится сомневаться, что подписанный Вами приказ (http://www.openinform.ru/fs/j_photos/openinform_325.png) не только противоречит даже заведомо ошибочному судебному решению (Суд внимательно рассмотрел ходатайство прокуратуры, просившей запретить Андрею Борисовичу преподавательскую деятельность, и НЕ УДОВЛЕТВОРИЛ его), но и наносит огромный урон доброму имени возглавляемого Вами вуза. Кроме того, данное решение, очевидным образом, противоречит решению Пленума Верховного суда Российской Федерации от 28 июня 2011 года (http://www.vsrf.ru/Show_pdf.php?Id=7315). Я внимательно ознакомился с делом Андрея Борисовича; московский журнал «Индекс. Досье на цензуру» недавно опубликовал мою большую статью об этом деле (http://www.index.org.ru/journal/31/08-epstein.html), электронную версию которой я прикладываю к этому письму. Моя статья об этом деле была также опубликована порталом «Либерти», работающим под эгидой Центра модернизационных решенийhttp://liberty.ru/Themes/83-tyumenskih-ekstremista-.....
Я полагаю, поэтому, что вправе обратиться к Вам по данному поводу, рассчитывая на Ваше внимание к своему обращению.

Так сложилось, что за пятнадцать лет своей профессиональной работы я побывал в десятках университетах в десятках стран мира, выступал на конгрессах всемирных и европейских ассоциаций социологов, политологов, специалистов по политической психологии, интеллектуальной истории и т.д. и поэтому достаточно адекватно представляю себе те стандарты академической свободы, которые считаются в цивилизованных государствах общепринятыми. Увольнение ученого и преподавателя по очевидно политическим мотивам, когда об этом станет – а ведь наверняка станет, и очень скоро – известно и по всей России, и за рубежом (собственно, известно становится уже – см. http://openinform.ru/news/pursuit/07.09.2011/25578, и это, конечно, только начало), очевидно вызовет резко негативную реакцию, как по отношению к Вам лично, так и по отношению к Возглавляемому Вами вузу – и скажу больше – по отношению к системе высшего образования России в целом. В то самое время, когда президент Д.А. Медведев прикладывает огромные усилия по улучшению имиджа России как страны инновационной, в которой созданы все условия для свободного и продуктивного развития современной науки и инновационных проектов, Вы издаете приказ об увольнении посреди учебного года, без всяких педагогически или научно объяснимых причин одного из наиболее продуктивно работающих ученых Вашего города. Этим Вы не только наносите тяжелый ущерб самому Андрею Борисовичу и студентам ТюмГУ, но и дискредитируете усилия президента Российской Федерации и других руководителей страны по созданию ее имиджа как государства, обеспечивающего ученым условия для продуктивной работы во имя развития инновационного потенциала. Я опасаюсь, что ведущие международные научные организации мира могут начать процедуру, которая закончится решением об академическом бойкоте Тюменского государственного университета в связи с проводимой им политикой идеологических репрессий в адрес ученых и преподавателей. В то время, когда Президент Российской Федерации неустанно подчеркивает значимость борьбы за повышение международного рейтинга российских учебных заведений, Вами подписывается приказ, который не может не привести к снижению международного рейтинга возглавляемого Вами университета, в связи с тем, что подбор кадров в нем осуществляется не по профессиональным соображениям (о профессиональных достоинствах Андрея Борисовича отчетливо высказались его коллеги http://golosa.info/node/4887), а по директивам из правоохранительных и иных силовых структур.

Уважаемый Геннадий Николаевич,
Уважаемый Геннадий Филиппович,

Для того ли вы десятки лет трудились и трудитесь во благо Тюменского государственного университета, чтобы войти в память современников и потомков как могильщики академической свободы, как Бенкендорфы от науки? Доброе имя университета угробить куда легче, чем создать и даже воссоздать. Я призываю Вас немедленно отменить этот позорный и заведомо противоправный приказ об увольнении Андрея Борисовича(нигде и никак ни в одном из решений судов по его делу не указано, будто его действия каким-либо образом были связаны с его научной или преподавательской работе в ТюмГУ). Так и только так можно защитить и доброе имя ТюмГУ, и политический курс Президента и Верховногосуда Российской Федерации по превращении России в современное динамично развивающееся правовое государство.

С уважением,

А.Д. Эпштейн, доктор социологических наук,

Иерусалим – Москва

Преподаватель Тюменского госуниверситета остался без работы за свою активную гражданскую позицию - Новости - NovayaGazeta.ru

7 сентября 2011 года приказом ректора ТюмГУ Г.Н.Чеботарева из университета был уволен Андрей Кутузов, кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры перевода и переводоведения. Основанием для увольнения, как значится в приказе, послужил приговор мирового суда Центрального АО г. Тюмени от 14.03.2011. В марте этого года Андрей Кутузов был признан виновным в «Публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности» (ст.280 УК РФ) за раздачу листовки на митинге против политических репрессий. Андрей не признал себя виновным и заявил, что в его действиях не было ни состава, ни события преступления, в действительности листовка была сфальсифицирована тюменским центром «Э» – в оригинальный текст были вставлены лозунги (в частности, «Ментов к стенке!»), признанные экспертами разжигающими ненависть к социальной группе «милиция». Андрей Кутузов представил на суде очевидные доказательства фальсификации листовки, но они не были приняты во внимание.
Подробности дела Андрея Кутузова изложены здесь: http://golosa.info/kutuzov
Дело Кутузова получило освещение в СМИ и вызвало широкий резонанс среди академической общественности, считающей произошедшее политически мотивированными репрессиями, инициированными Центром по борьбе с экстремизмом. «Мы знаем Андрея Борисовича как человека принципиального, но неагрессивного в отстаивании своей позиции, человека, обладающего большой личной скромностью, – заявили преподаватели и студенты Института филологии и журналистики ТюмГУ, где работал Андрей Кутузов, в открытом письме 3 марта 2011 г. – Он ведет активную научную деятельность, регулярно и эффективно представляет нашу кафедру на научных форумах разного уровня ... Кутузов А.Б. разрабатывает истинно инновационные курсы для студентов, позволяющие нашему коллективу поддерживать современный уровень преподавания, такие как "Компьютерные технологии в переводе", "Корпусная лингвистика". А.Б. Кутузов успешно работает в рамках государственного контракта № 02.740.11.0594 по теме "Проведение научных исследований в области экологии языка и смежных наук" (подробную информацию о его профессиональной деятельности см. на сайте кафедры http://tc.utmn.ru/node/26 ). Таким образом, А.Б. Кутузов является ярким представителем современной научной элиты, без таких как он невозможна модернизация России, о которой сейчас говорится на всех уровнях».
В ходе судебного разбирательства представитель государственного обвинения запросил суд подвергнуть Андрея Кутузова специальному виду наказания – лишению права на преподавание, однако суд отказался от этой меры, сочтя ее необоснованной. Тем не менее накануне назначенного на 9 сентября Совета ректоров вузов Тюменской области ректор ТюмГУ Г.Н.Чеботарев поспешил избавиться от неугодного властям преподавателя.
Андрей Кутузов – известный тюменский гражданский активист, участник либертарного движения «Автономное Действие». Для тех, кто сфабриковал против Андрея уголовное дело инакомыслие и активная гражданская позиция человека являются достаточным основанием для того, чтобы разобраться с ним «по понятиям». СИГГ объединяет людей с разными политическими взглядами. Анархисты Тюмени – лишь одна из групп нашего объединения. Общей платформой всех участников СИГГ является твердое убеждение в незыблемости наших гражданских прав, закрепленных Конституцией РФ. Право – это единство равной для всех нормы и меры свободы и справедливости. Если кто-то из нас ущемляется в правах, подвергается репрессиям, то угроза расправы нависает над всеми. Вот почему мы считаем, что дело Андрея Кутузова касается каждого гражданина страны, каждого тюменца. В настоящее время Кутузов борется в судебном порядке за восстановление на работе, готовит жалобу в Европейский суд по правам человека. Мы уверены, что Андрей выиграет дело в ЕСПЧ. Мы не сомневаемся, что молодой, талантливый ученый не останется без работы. Вместе с тем СИГГ призывает всех тюменцев поддержать Андрея, подписав петицию в его защиту http://golosa.info/node/4526
СИГГ призывает всех работников сферы тюменской науки и образования поставить свои подписи под аналогичным обращением представителей научного и преподавательского сообщества http://www.petitiononline.com/dr56a/petition.html

Радио Свобода, Екатерина Петрова:
В Тюмени из университета уволили преподавателя, разделявшего анархистские и антифашистские взгляды. Кандидат филологических наук Андрей Кутузов был осужден по экстремистской 280-ой статье весной этого года, его приговорили к условному сроку. По версии следствия Кутузов раздавал на одном из митингов листовки с экстремистскими призывами против сотрудников милиции.
Сам Андрей Кутузов уверяет, что дело сфальсифицировано, а листовки были подброшены. Его соратники выражаются еще резче: они считают, что с ним свели счеты сотрудники правоохранительных органов, которых беспокоила активная общественная деятельность Кутузова – в городе, где еще со времен Сергея Собянина главенствует тренд: «В Тюмени все хорошо».
Приговор Андрей Кутузов попытался обжаловать в российских судах, однако, безуспешно, сейчас он готовит обращение в Европейский суд по правам человека, а тем временем, совершенно неожиданно его уволили. Как рассказал сам Кутузов, в начале сентября его вызвал начальник – директор гуманитарного института Тюменского Государственного Университета и предложил написать заявление по собственному желанию:
— Вызвал директор института, где я работаю, сказал, что меня хотят уволить, предложил уволиться по собственному желанию, но сказал, что это он передает мнение ректора. Я спросил, с какой стати меня пытаются увольнять, вроде никаких причин для этого нет. Я отказался писать заявление по собственному желанию. На следующий день меня вызвали в отдел кадров и вручили приказ об увольнении по статье: совершение аморального поступка, несовместимое с дальнейшей работой. Насколько я понял, аморальный поступок – это как раз то деяние, которое я, якобы совершил и был признан виновным в суде, то есть распространение гипотетических листовок. Было сказано, что есть приговор суда, который вступил в законную силу, по экстремистской статье, мы вынуждены оградить студентов от влияния.

В Тюменском государственном университете в комментариях этой ситуации весьма лаконичны. Как заявила начальник отдела информации и связей с общественностью Елена Южакова, Трудовой кодекс обязывает их избавиться от такого преподавателя:
— Официальная позиция ВУЗа базируется на 331-ой статье Трудового Кодекса Российской Федерации, в которой прописаны права на занятия педагогической деятельностью. И там есть такое положение, что до педагогической деятельности не допускаются лица, имеющие или имевшие судимость, подвергающиеся или подвергшиеся уголовному преследованию.
Примечательно, что суд не запрещал Андрею Кутузову заниматься преподавательской деятельностью. Но, несмотря на это, ВУЗ поспешил его уволить – причем в самом начале учебного года – когда уже сверстано расписание и распределены занятия. Сам Кутузов уверен, что на университет надавили извне, в пользу этой версии говорить скоропостижность увольнения: весь процесс занял меньше суток.

Никакой дискуссии внутри ВУЗа – оставлять преподавателя или нет – не было, преподаватели, и студенты филологического факультета узнали об его увольнении уже постфактум, и эта новость, как принято говорить, произвела эффект разорвавшейся бомбы. «Студенты отказывались заниматься на парах и обсуждали ее с преподавателями», - рассказала доцент кафедры перевода гуманитарного института Тюменского ГосУниверситета Мария Куниловская. По ее словам, Андрей Кутузов никогда в университете не пропагандировал никаких идей, и никакого негативного влияния на студентов не оказывал:
— Он сам говорит, что понимает, что нельзя использовать авторитет преподавателя с целью распространения каких-то идей, и он это очень четко выдерживал, я со слов студентов знаю, что они никогда не слышали от него, даже когда они пытались, зная из СМИ, что происходит, пытались вывести его на какие-то темы, он всегда очень вежливо, но настойчиво уходил от этих тем, никогда не распространялся ни в преподавательской, ни в студенческой среде.

По словам коллег, Андрей Кутузов является автором уникальных курсов, в рамках которых обучает студентов-переводчиков пользоваться современными компьютерными технологиями, также на грант выделенный ВУЗу, он разработал проект, который должен был внедрять. «Разбрасываться такими специалистами нельзя», - считает профессор кафедры современного русского языка Уральского Госуниверситета, доктор филологических наук, писатель Юрий Казарин. По его словам, руководство тюменского ВУЗа поступило неэтично:
— Произошло смешение двух различных сфер в сознании ректората – сферы общественно-политической деятельности и сферы профессиональной преподавательской научной. Естественно, увольнять человека за его какие-то пристрастия политические, за его общественную деятельность, может быть, которая противоречит УК, я не знаю, этого делать нельзя. В тюменском университете, мне кажется, допущена этическая ошибка. Это очень плохо, потому что университет – это, конечно, прежде всего, свобода – мысли, концепций, практической деятельности, научной.
Казарин отметил, что гипотетически Уральский Госуниверситет мог бы пригласить на работу Андрея Кутузова.

Политолог и заместитель директора института философии и права уральского отделения академии наук Константин Киселев тоже занимается активной политической деятельностью, и в свое на его руководство оказывали давление с целью вынудить к увольнению. Однако, этого не произошло.
По мнению Киселева, то, что случилось в Тюмени – ярко демонстрирует кризис, охвативший современную сферу образования в России, которая абсолютно несвободна и встроена в административную систему:
— Именно учителя являются опорой административного ресурса, их привлекают в избирательные комиссии, их заставляют делать те вещи, возможно, которые они не хотят делать, но делают с большей и большей покорностью. Этот негативный тренд он еще имеет свою региональную специфику – наиболее ярко она проявляется в таких регионах как Кавказ, Тюмень, ХМАО, ЯНАО, где административная власть и возможности давления на людей, в том числе преподавателей, ученых гораздо сильнее, нежели чем, например, в Екатеринбурге и Москве

Андрей Кутузов уже подал иск о восстановлении, он собирается судиться и вернуться в Тюменский Государственный Университет.

Судебное заседание по делу об увольнении преподавателя ТюмГУ Андрея Кутузова назначено на 28 октября. Предварительная беседа по исковому заявлению состоялась накануне в Центральном районном суде.

Напомним, молодой ученый был уволен из университета после того, как вступило в силу решение суда, приговорившего его к двум годам лишения свободы условно за публичные призывы к экстремистской деятельности (ч. 1. ст. 280 УК РФ). Основанием для освобождения от занимаемой в университете должности стал п. 8 ч. 1 ст. 81 ТК РФ — «совершение работником, выполняющим воспитательные функции, аморального проступка, несовместимого с продолжением данной работы».

Однако Кутузов не согласен с решением руководства вуза. В исковом заявлении, поданном в адрес ТюмГУ, он перечисляет основания, по которым увольнение можно считать незаконным. Так, не обоснована аморальность поступка (ведь не каждое уголовно наказуемое деяние является аморальным), не подтверждена его несовместимость с дальнейшей преподавательской деятельностью и т.д. Напомним также, что несколько дней назад коллеги и студенты Кутузова направили в ректорат ТюмГУ письма, в которых просят восстановить его на работе.

К участию в судебном заседании, которое состоится в Центральном районном суде Тюмени (в 14.20, каб. 601, судья Ольга Амбарникова), помимо истца — Андрея Кутузова, его представителя — адвоката Алексея Ладина, и ответчика — ТюмГУ, будет привлечена и третья сторона — Государственная инспекция труда.

http://www.nashgorod.ru/news/news45415.html

В пятницу 28 октября в 14:20 в Центральном суде Тюмени начнётся заседание по иску Андрея Кутузова к ректорату ТюмГУ о восстановлении его на работе. Дело ведёт судья Ольга Александровна Амбарникова, кабинет 601. Суд открытый и публичный, приглашаются все желающие.
Напомним, что преподаватель кафедры перевода и переводоведения, кандидат филологических наук Андрей Кутузов был уволен из университета приказом ректора 7 сентября, после того, как ректорат узнал о вступлении в законную силу приговора в отношении Андрея по "экстремистской" статье 280 УК РФ. Андрей был приговорен за якобы имевшее место распространение "экстремистских" листовок к 2 годам лишения свободы условно без лишения права преподавать. Тем не менее, ректорат ТюмГУ уволил его по п.8 ч.1 ст. 81 Трудового кодекса "За аморальный поступок, несовместимый с дальнейшим продолжением трудовой деятельности". Позиция ректората заключается в том, что Кутузов может оказывать дурное "экстремистское" влияние на обучаемых им студентов.
Уволенный преподаватель с таким решением ректората не согласился и направил в суд иск о признании приказа об увольнении незаконным. Кутузов считает: даже если допустить, что он совершил вменяемое ему "преступление" (хотя вины не признает и направляет надзорные жалобы в российские суды и в Европейский суд по правам человека), то это не имеет никакого отношения к его преподавательской деятельности. Никаких взысканий и выговоров за 6 лет работы он не имел, наоборот, довольно продуктивно занимался наукой, создавал авторские курсы, руководил дипломными работами.

Почти сразу после неожиданного увольнения преподаватели и студенты кафедры перевода и переводоведения направили в ректорат письма с просьбой отменить приказ об увольнении и восстановить Кутузова на работе. Так, в письме преподавателей говорится:
"В личном плане А.Б. Кутузов характеризуется как человек высоких моральных принципов: честный, принципиальный, трудолюбивый, выдержанный, открытый и доброжелательный. Он является по-университетски образованным преподавателем, не позволяющим себе использовать свое служебное положение с целью распространения общественно-политических убеждений, которые разделяют такие выдающиеся ученые и лингвисты, как, например, всемирно известный американский лингвист Н. Хомский." Под письмом стоят 11 подписей.

В свою очередь, студенты в своём письме пишут:
"Мы хотим, чтобы А. Б. Кутузов продолжал свою преподавательскую деятельность. Считаем, что он хорошо справлялся со своими обязанностями, а его внеучебная деятельность и политические взгляды никаким образом не отразились на нас.
Просим отменить приказ №167 п/1 от 7.09.2011 г. и восстановить А. Б.Кутузова в должности, тем самым обеспечив нам соблюдение графика учебного процесса, который в настоящее время нарушен и гарантировав нам качество предоставляемых образовательных услуг." Под этим письмом стоит 58 подписей студентов разных курсов.

В сентябре был начат сбор подписей представителей академического сообщества под петицией с требованием восстановить Кутузова в должности преподавателя. В настоящий момент собрано 385 подписей. Среди подписавшихся доктора и кандидаты наук из разных городов, в том числе:

• доктор философских наук Владимир Богомяков (ТюмГУ),
• доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН Вадим Дамье,
• кандидат политических наук, директор института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий,
• кандидат исторических наук Пётр Рябов (МПГУ),
• доктор филологических наук Екатерина Варгина (СПбГУ),
• кандидат социологических наук Александр Бикбов (МГУ),
• доктор филологических наук Игорь Пильщиков (МГУ).

Профессор кафедры современного русского языка Уральского Госуниверситета, доктор филологических наук, писатель Юрий Казарин высказался по этому поводу так:
"В Тюменском университете, мне кажется, допущена этическая ошибка. Это очень плохо, потому что университет – это, конечно, прежде всего, свобода – мысли, концепций, практической деятельности, научной."

151 подпись собрала аналогичная англоязычная петиция. Среди подписавшихся сотрудники Шеффилдского университета, Канского университета, Университета Среднего Запада (Техас), Брюссельского Свободного университета, Института Макса Планка, университета Корсики, университета Бордо, Сельскохозяйственного университета Кракова, Лондонского университета, Бангорского университета, Института искусств Сан-Франциско, других вузов.
Так, доктор Эрик Эру (Erick Heroux) из США пишет:
"Университет - это полуавтономная область общества. Его социальные функции - исследовать, размышлять и одновременно сохранять и критиковать традицию. Чтобы выполнять эти функции, преподавательский состав должен быть защищён, в особенности - от преследования за непопулярные взгляды".

Доктор Мария Лысик (Краков, Польша:):
"Я считаю, что увольнение Андрея незаконно и грубо нарушает принципы академической свободы. Поэтому я требую, чтобы его восстановили на работе".

Доктор социологических наук Алек Эпштейн (Иерусалим - Москва):
"Доброе имя университета угробить куда легче, чем создать и даже воссоздать. Я призываю немедленно отменить этот позорный и заведомо противоправный приказ об увольнении Андрея Борисовича(нигде и никак ни в одном из решений судов по его делу не указано, будто его действия каким-либо образом были связаны с его научной или преподавательской работе в ТюмГУ)."

Кроме того, 2 октября в Москве перед Министерством образования и науки под лозунгом "Увольте лучше Фурсенко" прошёл пикет за восстановление Кутузова на работе.

Итак, суд 28 октября в 14-20. Стороны - Андрей Кутузов с представителем Алексеем Ладиным, ректорат ТюмГУ (в лице представителя) и Государственная инспекция по труду в качестве третьей стороны. You are welcome! С собой иметь паспорт.

Надвигающийся Хэллоуин не даёт ничему происходить по плану. Суд по моему восстановлению на работе в ТюмГУ перенесли на 3 ноября, 14:20, на том же месте, в тот же час.
Перенесли по двум причинам:
1) Видимо, основная: прокуратура не получила документы по процессу, а они по идее в нём должны участвовать. Поэтому они воспротивились тому, чтобы дело рассматривалось без них. Как можно было не получить документы за месяц, я не знаю. Но вроде к 3 ноября должны получить.
2) Сегодня не было свободного зала, а публики и журналистов пришло довольно много, и в кабинет к судье они бы все явно не поместились. К 3 ноября судья Амбарникова пообещала большой зал.

Такие дела. Ждём следующего четверга.

Вот так. Господин Михайлов Юрий Михайлович прямо сообщил суду, что уволили Кутузова за деяние, а именно - за якобы раздачу экстремистских листовок. В возражении ответчика, то есть, ТюмГУ, была попытка очернить Кутузова, приписав ему многократность совершения таких вот деяний. Судья Амбарникова не сочла нужным прислушаться к заключению трудовой инспекции, которая выявила нарушения в процедуре увольнения (респект представителю инспекции Полянской - борясь с волнением, женщина зачитала-так по нынешним меркам крамольные строки и подтвердила, что оппозиционера уволили из госструктуры незаконно). Думаю, трудовую инспекцию, пусть там хоть матери терезы работают (кстати, одна из немногих госструктур, которая реально не боится отстаивать закон), можно разогнать - все равно ее скоро совсем слушать перестанут.
Кого будут слушать? А прокурора, например. Сегодня видели беременного капитана прокуратуры (или какие у них подразделения), которая отпарировала все замечания трудового инспектора. Нет, я понимаю, что можно найти законодательное объяснение любым деяниям, даже таким, причем тут беременный прокурор? Ну я бы по-женски советовала оплодотворенному капитану бросить на фиг такую работу хотя бы перед рождением ребенка. Кто там родится, если он с утробы присутствует на столь богомерзских процессах?

Скоро Госдума запретит "политическим" преподавать - прорехи в законодательстве залатают. А пока их латают михайловыми.
Читайте далее

Формальная суть моего иска уже была озвучена. Я его, конечно, поддерживаю. Тем не менее, хотелось бы кое-что добавить к нему, в свете возражений, выдвинутых представителем университета.
Прежде всего, хотелось бы поблагодарить его за то, что возражения несколько прояснили причину моего увольнения. Ведь до этого, начиная с 7 сентября, никто так официально и не объяснил мне, за что же меня уволили, что за аморальный проступок я совершил, и почему он «несовместим с дальнейшим продолжением работы». В возражениях кое-какая информация об этом содержится, и за это спасибо. Теперь хотя бы есть с чем дискутировать.

В возражениях сказано, что совершение мной (якобы) преступления, предусмотренного ст. 280.1 УК РФ уже по определению является аморальным проступком. О том, что однозначная связь между «аморальным проступком» и «преступлением» отсутствует, скажет/сказал мой представитель. Совершенно очевидно, что аморальность и незаконность — вещи принципиально разные и формально подходить к этому вопросу нельзя.
Хотелось бы также обратить внимание на то, что ответчик в возражениях утверждает, что преступления по статье 280 УК РФ как-то особенно ужасны, потому что посягают на ключевые нормы Конституции РФ. Хотелось бы напомнить, что «экстремистские» статьи УК (к которым относится и 280) на момент создания российской Конституции вообще не существовали даже в проекте. И я не уверен, что авторы Конституции одобрили бы их появление.

Далее, совершенно непонятно, к чему в тексте возражений процитирован сотрудник центра «Э» Баранов, который утверждает, что я «наиболее грамотный и активный участник и организатор публичных мероприятий, проводимых в городе Тюмени». Мне, конечно, приятна такая похвала от Баранова, но какое отношение это имеет к необходимости моего увольнения? Преподаватели не имеют права участвовать и организовывать публичные мероприятия? Или они не должны делать это грамотно и активно?
А вот следующая фраза достойна подробного рассмотрения. Итак, представитель университета пишет:
«В этой связи неизбежно настораживают не столько сами оппозиционные взгляды и убеждения Кутузова А.Б., его гражданская позиция, сколько основанные на устойчивых мотивах его конкретные носящие систематический и, как видно, не всегда правомерный характер действия по претворению данных взглядов и убеждений в жизнь».

Во-первых, ректорат признаётся, что мои оппозиционные взгляды и гражданская позиция его всё-таки «настораживают», хоть и «не столько». Таким образом, фактически сделано открытое признание, что мои политические взгляды всё-таки явились одной из причин увольнения. И о каком же тогда «формировании у обучающихся гражданской позиции» (Устав ТюмГУ) может идти речь, если они видят, что за гражданскую позицию в лучшем случае увольняют?
Во-вторых, тут делается попытка подмены понятий. Рядом ставятся слова «не всегда правомерный характер» и «систематические действия по претворению взглядов и убеждений в жизнь». Представляется очевидным, что сами по себе действия человека по реализации своих взглядов — это не преступление и не «аморальный проступок». То есть, было бы абсурдно ставить мне это в вину. Что же касается «не всегда правомерного характера», то даже если допустить, что я действительно совершил вменяемое мне преступление, то откуда взялась «систематичность»? Общественной деятельностью я занимаюсь как минимум с 2005 года, и даже если поверить обвинению, то за все эти 6 лет я совершил ровно одно уголовно наказуемое деяние в октябре 2009 года (два года назад). Вся остальная моя общественная и политическая деятельность происходила без каких-либо нарушений закона. Поэтому мне лично непонятно, зачем автор возражений пытается представить меня каким-то рецидивистом. А ведь фактически на этом тезисе построена вся дальнейшая аргументация, согласно которой я якобы могу оказать какое-то дурное влияние на «знания и мировоззрение обучающихся».

Тут я сделаю лирическое отступление. Я всегда считал и считаю, что преподаватель не должен использовать свой авторитет и статус для навязывания студентам своих политических взглядов. Поэтому я никогда во время пар не пытался убедить студентов в правоте или неправоте какого-либо политического учения, тем более, что это и не входит в мои задачи как преподавателя лингвистических дисциплин. Мои взгляды — это мои взгляды, и студенты вольны их разделять или не разделять. В стенах университета мы занимаемся лингвистикой, а не политической агитацией. У руководства университета также нет сведений о том, чтобы я как-то политизировал занятия. Во время совещания 9 ноября 2010 года об этом сказал сам ректор ТюмГУ Г.Н. Чеботарев, цитирую: «Во всяком случае, насколько я знаю, никаких жалоб со стороны студентов на недозволенные формы и методы проведения занятий вне рамок программы не поступало. Во всяком случае, у меня такой информации нет». Таким образом, каких-то оснований считать, что я веду в университете политическую пропаганду, нет.

Безусловно, каждый преподаватель всё равно в определённой степени выполняет и воспитательные функции (хоть в вузе и меньше, чем в школе, поскольку мы имеем дело с уже совершеннолетними людьми). Не считаю возможным оценивать себя как воспитателя, но не думаю, что мои моральные нормы как-то сильно отличаются от принятых в современном обществе гуманистических ценностей свободы, равенства и братства всех людей. Поэтому вряд ли я могу оказать какое-то уж очень дурное влияние на студентов. Во всяком случае, жалоб на то, что студенты после моих пар становятся аморальными, тоже не поступало, насколько мне известно.

Наоборот, студенты и мои коллеги, преподаватели кафедры перевода и переводоведения недвусмысленно высказались против моего увольнения и даже отправили в ректорат ТюмГУ письма с просьбой восстановить меня на работе. Видимо, в ответ на это в возражениях представитель университета пишет «предоставление Кутузову такого кредита доверия.... не может быть оправдано ни хорошими отношения со студентами и коллегами, ни научными регалиями и достижениями».
Видимо, с точки зрения автора текста есть вещи, гораздо более важные для преподавателя, чем мнение коллег и студентов и научные достижения. Тут опять придётся сделать небольшое историческое отступление. Напомню, что само слово «университет» исторически ещё с 1221 года, когда оно впервые появилось, означало именно общину преподавателей и студентов — universitas magistrorum et scolarium по-латыни. Преподаватели и студенты и есть сама сущность, ткань университета. Все остальные его работники — это обслуживающий персонал, который нужен лишь для обеспечения бесперебойного процесса преподавания. Таким образом, сама концепция университета, как она сложилась ещё в средневековой Европе, предполагает, что выше мнения преподавателей и студентов в университете не может быть ничего. Преподаватели выбирают, что и как преподавать и исследовать, а студенты выбирают, у каких преподавателей и чему им учиться — всё остальное вторично.

Поэтому и кадровые решения в университете тоже, на мой взгляд, не могут приниматься на основании простого «личного убеждения работодателя», как могло бы, теоретически, иметь место в какой-нибудь коммерческой компании. Университет — это не бизнес-формация, имеющая целью получение прибыли владельцами. Это — организация, выполняющая общественно значимые функции (в первую очередь «удовлетворение потребностей личности в интеллектуальном, культурном и нравственном развитии», как абсолютно верно сказано в Уставе ТюмГУ). Поэтому и ректор университета — это не просто работодатель, а лицо, которое должно способствовать как можно более качественному выполнению университетом этих функций. Соответственно, и кадровые решения должны, по моему скромному мнению, в первую очередь учитывать именно этот аспект.
Самоочевидно, что никто не может лучше оценить преподавателя, чем его непосредственные коллеги и студенты, с которыми он работает каждый день. Им все недостатки и достоинства преподавателя видны гораздо лучше, чем ректорату, который, безусловно, не имеет возможности постоянно контролировать выполнение преподавателем своих обязанностей. В данном случае в своих письмах преподаватели и студенты моей кафедры высказали позицию, согласно которой моё увольнение отрицательно повлияет на выполнение тех основных функций, о которых я говорил выше. То есть, профессиональное сообщество выступило за то, чтобы я работал в университете. Мне кажется, что мнение профессионального сообщества здесь и должно быть неким окончательным критерием, точно так же, как оно является таким критерием при принятии статей для публикации в научные журналы или при присуждении учёных степеней. В свою очередь, ректорат ТюмГУ вряд ли имеет моральное право тотально игнорировать это мнение.

В заключение хочу ещё раз повторить то, что уже писал в своей объяснительной в начале сентября. Наука и преподавание действительно являются для меня делом всей жизни. Это то, что я умею лучше всего, то, что мне нравится, то, чем я могу приносить пользу обществу. Честно говоря, увольнение из университета стало для меня даже бОльшим шоком чем вынесение мне несправедливого приговора по сфальсифицированному делу. Ранее даже в страшном сне мне не могло бы привидеться, что я выступаю в суде против собственного университета, и мне очень жаль, что меня вынудили это сделать. Надеюсь на то, что здравый смысл всё же восторжествует, мнение профессионального сообщества будет учтено и суд признает приказ о моём увольнении незаконным. О чём и прошу, поддерживая иск в полном объёме.
Спасибо.

В понедельник 16 января в 10 часов утра в Тюменском областном суде начнутся слушания по кассационной жалобе Андрея Кутузова и его представителя Алексея Ладина на решение Центрального районного суда от 3 ноября, которым увольнение Кутузова из ТюмГУ было признано законным. Областной суд находится по адресу ул. 8 марта, 1. Желающим присутствовать на процессе лучше прийти в суд к 9:30.
Суть иска в том, чтобы признать незаконным приказ о применении дисциплинарного взыскания в виду увольнения и восстановить Кутузова на работе в должности старшего преподавателя. Напомним, что истец был уволен из университета после того, как вступило в законную силу решение мировой судьи Гариповой об осуждении его на два года условно за якобы имевшее место распространение "экстремистских листовок". Подробности об этом деле.

Заседание открытое, публика может присутствовать, поэтому приглашаются все.
Карточка дела на сайте облсуда
Выступление Андрея Кутузова на первом суде по увольнению

Между тем, 29 декабря в Европейский суд по правам человека была подана жалоба на нарушения, допущенные в ходе судебного процесса по уголовному делу Кутузова (статья 280.1 УК РФ, "Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности). Жалоба касается того факта, что при рассмотрении уголовного обвинения были нарушены судом первой инстанции и не восстановлены судами апелляционной и кассационной инстанций право обвиняемого на справедливое судебное разбирательство (статья 6 Конвенции), право свободно выражать свое мнение (статья 10 Конвенции), право на свободу мирных собраний и объединений (статья 11 Конвенции) и право на уважение собственности (статья 1 Протокола №1 от 20 марта 1952 года к Конвенции).
Полный текст жалобы прикреплён к этому материалу в формате PDF.

Разбирательство было недолгим: не больше 15 минут. Зачитали кассационную жалобу, ответ ТюмГУ, удалились в совещательную комнату, вышли. "Решение Центрального районного суда оставить без изменений, следующий".
Таким образом, суд окончательно согласился с тем, что ректорат университета имеет право по своему усмотрению решать, какие поступки аморальные, а какие нет, и в связи с этим увольнять преподавателей.
Это решение Тюменского областного суда открывает дорогу для ещё одной жалобы в ЕСПЧ, уже по поводу увольнения по политическим мотивам.